Сергей долго стоял перед иконой, глядя в глаза седого старца. Пытался услышать отклик.
– Господи! Подай мне хоть какой-нибудь знак… – шепотом попросил Сергей.
И опять замер перед иконой, неподвижной статуей.
Тишина. Ничего. Абсолютно ничего. Поздняков сгорбился, тяжелой шаркающей походкой старика проковылял к выходу из церкви. С надеждой обернулся, ибо еще верил: вот сейчас… Чудо все-таки произойдет, он получит знак. Ему помогут разобраться, найти правильную дорогу…
Нет. Медленно толкнул тяжелую дверь. Вышел на улицу, остановился у витой чугунной ограды, опершись на нее рукой. Небо затянулось тучами. Кажется, собирался дождь. Было пасмурно. Так же, как в душе. Ни знака, ни дороги…
…Он брел по Москве, всматриваясь в лица двигавшихся навстречу людей, искал ответ на вопрос. Люди были счастливы – каждый по-своему. Они жили чем-то сиюминутным, делали то, что хотели, никто не заставлял их решать проблемы за все человечество сразу.
Обязан ли конструктор автомата нести ответственность за все смерти, которые произошли по вине его оружия? Должен ли человек, создавший атомную бомбу, принять на себя муку за умерших от чудовищных взрывов?
Любое открытие может быть использовано на благо человечества, но способно приносить и горе. Много горя… Он, Сергей Поздняков, не просил для себя такой миссии, такой ответственности. Не мечтал о власти, о том, чтоб стать наместником бога на Земле.
Сергей ненадолго задержался возле рекламного стенда кинотеатра – в одном из залов вновь крутили «Властелина колец» по роману Толкина. Он мрачно усмехнулся. Когда-то давно, будучи подростком, читал книгу, представляя себя на месте Фродо. И вот, надо же – довелось попробовать…
Фродо был счастливчиком. Он сумел выбросить роковое кольцо в жерло вулкана. А что делать Сергею? Собственную кровь невозможно выбросить из тела.
Так что теперь? Выпить яда, лечь на рельсы, полоснуть себя бритвой по венам? Умирать с улыбкой на губах, веселясь оттого, что элитная кровь смешивается с дерьмом городской канализации? Что уникальный, бесценный препарат не достанется никому – ни своим, ни чужим? Все будет как прежде. Он, Поздняков, умрет. Не случится политического кризиса, не возникнет двух каст, не произойдет очередного передела мира…
Да, благородно, высоким штилем… Только жить хочется. Это робот Терминатор – бездушная машина – способен красиво гореть в котле сталелитейного завода, спасая человечество от самого себя. А он, Сергей Поздняков, не готов к такому подвигу!
Вернуться к варианту, от которого отказался в самом начале? ФСБ? Пойти к ним, все рассказать? Про лабораторию «Ноев ковчег», про Колотилова и Вербинского? Про неизвестных вояк, мечтающих о перевороте в стране? Все рассказать… почти все, лишь о Миле промолчать… и отдать себя в их руки, успокоившись на том, что ответственность переложена на другие плечи и от него, Сергея Позднякова, больше ничего не зависит? Вот и Владлен Завацкий просил доставить записную книжку в ФСБ… Может, самое правильное – исполнить последнюю волю Инженера, сдаться властям?
Сергей вышел на проспект, медленно побрел вперед.
А может, забыть к черту про все это? Бежать до первого компьютерного клуба, писать Миле? Разыскать ее, увезти из столицы? Может, они смогли бы начать все заново, в другом месте? Забыть про этот дар, просто закрыть на него глаза. И жить… Может, девушка права, и он не в состоянии адекватно оценивать, что происходит? Слишком много свалилось на него в последние дни…
Или затаиться на неделю-другую? Попытаться успокоиться, чтобы принять решение более взвешенно?
Поздняков остановился перед стендом, на который недавно наклеили свежие рекламные агитки – какую-то газету бесплатных объявлений. Глаза скользнули по страницам: «Муж на час», «Ищу работу», «Продаю», «Сдаю квартиру». Сергей стал читать медленнее, пытаясь выбрать что-то подходящее для себя. По большому счету, ему было абсолютно безразлично, в какую берлогу залечь на несколько дней, лишь бы рядом не оказалось шумных соседей. Потому что необходимо обдумать все еще раз.
Глаза невольно скользнули на соседний столбик, зацепившись за слово «кровь». Слово, которое в последние дни стало роковым, определяющим все. Поздняков медленно читал:
«Срочно!!! Помогите, пожалуйста! Моему сыну Владику требуется кровь! После пересадки костного мозга срочно нужна кровь любой группы. Ситуация с донорами критическая. Если вы готовы помочь – просьба отозваться. Звоните в любое время суток, телефон…»
Горячая волна ударила Сергею в голову. Он покачнулся, невольно ухватился рукой за край стенда. Знак!!! Он просил знак! Совсем недавно молил о помощи, просил указать дорогу… Поздняков торопливо огляделся. Он не смог бы запомнить десятизначный номер мобильника – забыл бы по дороге до таксофона.
Неподалеку виднелся киоск «Роспечати».
– Здравствуйте! – подбежав туда, быстро выдохнул Сергей. – Мне телефонную карту!
– Какую именно? – сурово глянув на странного покупателя, поинтересовалась киоскерша.
– Да любую, неважно! – отмахнулся Поздняков. И только потом, сообразив, что делает глупость, взял себя в руки, стал говорить медленнее, подробнее. – Мне любую, только не очень большую по объему. Необходимо сделать пару-тройку звонков из таксофона.
– Двадцать пять рублей, – без эмоций отозвалась продавщица.
– А ручку можно взаймы попросить? – нервно глянув на стенд, будто тот мог исчезнуть, пробормотал Сергей. – Мне ненадолго, только номер записать…
И показал ладонь, на которую вознамерился писать нужный телефон. Словно это движение должно было убедить киоскершу в его чистых намерениях.
– Нет! – отрезала женщина.
Поздняков засмеялся. В мире ничего не изменилось – все осталось прежним. Другим, ненормальным, стал только он сам.
– Понял! – Сергей выпрямился, посмотрел на киоскершу по-другому. Как директор успешной коммерческой фирмы на мелкую служащую. – Тогда, кроме телефонной карты, продайте мне ручку! Обязательно с чернилами для менеджеров! Чернила для школьников мне не подходят! Ясно?
– Синие или черные? – уточнила продавщица.
– Синие! – мгновенно ответил Поздняков. – Не люблю писать черным на ладони, по Линиям Судьбы. Плохая примета. А синий – цвет неба. Понимаете?
– Всего – тридцать рублей, – что-то сосредоточенно посчитав на калькуляторе, сказала женщина.
– Отсчастливьте мне еще блокнотик, небольшой, – добавил Сергей, – вон, в уголке лежит. Да, вот этот! А то просить листок бумаги бесполезно, все равно пожалеете для ближнего своего.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
