Душа Вудроу ушла в пятки. Они с Тассельхоффом не могли покинуть корабль незамеченными, равно как остаться на нем без риска быть обнаруженными.
И тогда юноша вспомнил о барже с подпорченными товарами. Подсчитав, что ее не могло унести слишком далеко с тех пор, как он ее увидел, молодой человек решил, что баржа всего в несколких футах от них. Перья латука и морковка гарантировали им довольно легкое приземление.
— Я извиняюсь, господин Непоседа, но все для вашего же блага.
Одной рукой обхватив плечи извивающегося кендера, другой — зажав ему рот, Вудроу перемахнул через перила, увлекая Тассельхоффа за собой. При этом он отчаянно молился, чтобы расчет оказался верным, и овощи оказались такими же мягкими, как выглядели, и чтобы он не приземлился сверху на кендера, размазав его о баржу.
Вудроу упал на баржу с мягким, хлюпающим звуком и тут же отпустил кендера. Падая и кувыркаясь из стороны в сторону, он соскользнул вниз по куче склизких отходов и приземлился на другой стороне баржи. Он с ужасом осознал, что мусор на барже лежал здесь намного дольше, чем он думал, и успел достаточно прогнить — курган за курганом лежали гнилые помидоры, латук, морковь, мясо, ветошь, и еще чего похуже. Сплюнув в сторону бесчисленное множество раз, утерев губы и лицо со всей возможной тщательностью, Вудроу стал искать Тассельхоффа.
— Господин Непоседа? — громко шептал он, стараясь не привлекать внимания. — Тассельхофф, вы в порядке? Пожалуйста, ответьте мне!
Вудроу услышал поблизости тихий стон. Продравшись через омерзительно воняющую кучу, он отыскал кендера, который лежал у края баржи. На лбу его красовалась гигантская шишка. Вудроу почувствовал себя негодяем, но он очень обрадовался, увидев кендера без сознания, так как иначе он непременно учинил бы кавардак.
Вудроу принялся распутывать беспорядочный клубок событий, и у него родился план. Из разговора со стюартом он узнал, что отбытие корабля намечено сразу после возвращения команды с берега, а это должно произойти очень скоро. Если ему с Тассельхоффом удастся остаться незамеченными, корабль благополучно отбудет, и они вместе с ним. Тогда можно будет присматривать за человеком, убившим Гизеллу, не опасаясь случайно столкнуться с ним лицом к лицу. Стараясь не шуметь и работая как можно быстрее, он похоронил и себя, и Тассельхоффа под грудами отбросов. Уже через полчаса на палубе собралась вся команда. Подняли паруса, снялись с якоря и отдали швартовы.
Солнце едва перевалило через зенит, когда корабль выскользнул из порта и направился в открытое море, увлекая за собой вонючую баржу. При первых же признаках движения Вудроу осторожно высунул наружу голову и отыскал взглядом жестокого человека, который расположился на корме корабля. Вудроу непроизвольно вздрогнул. Возбуждение и страх оставили его, уступив место изнеможению. От нечего делать он повалился спать рядом с Тассельхоффом.
Волны глухо ударялись о борт баржи. Проснулся Вудроу от внезапного рывка, его чуть не стошнило. Ноздри забивал гнилостный запах, во рту ощущался такой же привкус. Сердце бешено колотилось в груди. Он вспомнил, где находится. Гигантский полукруг солнца на горизонте окрасил небо в светло-оранжевые оттенки. Вокруг простиралась бесконечная водная гладь без намека на землю.
Когда Вудроу обернулся в сторону корабля, паника вновь овладела им.
Над поручнями склонился матрос с большим тесаком в руках. С тихим свистом нож матороса опустился на веревку, связывающую баржу с кораблем. Веревка лопнула. Мусорная баржа с Тассельхоффом и Вудроу на борту замедлила ход и начала отставать. Прекрасный двухмачтовый корабль плавно заскользил по воде в направлении Порт Балифора, а баржа столь же плавно остановилась, неохотно покачиваясь на волнах.
— Это был последний раз, Вудроу. Я не идиот! — раздался отрывистый крик Тассельхоффа. На мусорной барже схлестнулись два крутых парня с непростыми характерами. Кендер очистил себе крохотный кусок лодки, вымыв его так хорошо, как только смог, пригоршнями набирая морскую воду.
— Предупреждай меня, пожалуйста, перед тем, как в следующий раз будешь бить по голове. Это все, о чем я тебя прошу.
Поморщившись, кендер осторожно коснулся шишки прямо над бровями.
— Готов поспорить, что выглядит это как третий глаз.
— Вряд ли вы сможете ее увидеть, — примирительно сказал Вудроу, про себя удивленный ее размерами.
— Не увижу! — застонал Тас. — Я смогу увидеть ее и без зеркала!
Чтобы не быть голословным, кендер уставился на кончик своего носа и принялся поднимать взгляд, но добился только того, что со стороны выглядел как умолишенный. Путники разразились нервным, истерическим хохотом, медленно сошедшим на нет.
На барже воцарилась неестественная тишина. Даже ветер не проносился над кучами забродившего, сгнившего, зловонного мусора. Полуденное солнце здорово прогрело его, да и вода в море едва не кипела — точь в точь как в бане.
— Хочу есть, — в конце концов сказал Тас, поглаживая бурчащий живот. Вспомнились медовые пряники на пристани…
Мальчишеское лицо Вудроу с отвращением скривилось.
— И как можете вы думать о еде посреди этого смрада?
— Я ем, когда мне скучно, понятно? — бросился оправдываться Тас.
— Мы еще не пробыли здесь так долго, — возразил Вудроу.
- А как долго по-твоему достаточно? — искренне заинтересовался кендер. — Хотя я не скучал даже во время кораблекрушения.
Он нежно улыбнулся своим воспоминаниям.
— Все вокруг или плавало, или валялось разбросанным по палубе, а овражные гномы… ну… были овражными гномами, и Гизелла скатилась с палубы в повозку…
Глаза кендера затуманились при мысли о погибшем товарище. Воспоминания о ее жертве были все еще свежи в их сознаниях.
— Помните, как мы подумали, что она утонула? — пытаясь не потерять самообладание, добавил Вудроу. — А оказалось, что с ней все в порядке.
— В тот раз, — печально отметил Тас.
— Мне тоже ее не хватает, господин Непоседа.
Тассельхофф решительно поскреб подбородок.
— Я пообещал вернуться в Кендермор ради Гизеллы, чтобы выполнить ее задание и освободить дядюшку Пружину.
Его глаза яростно засверкали.
— И я должен исполнить клятву!
— Доберемся как-нибудь, — пообещал Вудроу, устремив остановившийся взгляд в бесконечный горизонт. Сверху на баржу пикировали чайки, пронзительно вереща своими омерзительными голосами.
Тас повел носом и принюхался.
— Что-то пахнет так, как лак на мебели у моей матушки. Или такой запах имел бульон, что она варила?
Его передернуло.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
