Ливадия. Чаепитие на ферме. 1914 г.
В-четвертых, на 1907–1910 гг. пришлось время наибольшего влияния председателя Совета министров П.А. Столыпина на внутреннюю политику России. Это был властный человек, не желавший делиться влиянием. Поэтому слухи, клубившиеся вокруг императрицы и Вырубовой, дискредитировали один из центров власти, противостоящий Столыпину. Об этом в 1911 г. писал в дневнике А. А. Бобринский: «Не так императрица Александра Федоровна больна, как говорят. Столыпину выгодно раздувать ее неспособность и болезни, благо неприятна ему. Правые теперь будут демонстративно выставлять императрицу, а то, в угоду, как оказывается, Столыпину, ее бойкотировали и замалчивали, и заменяли Марией Федоровной. Говорят, что лесбийская связь ее с Вырубовой преувеличена»267.
Весной 1917 г. Временным правительством с целью сбора компромата на царскую семью и ее окружение создается Чрезвычайная следственная комиссия. В этой Комиссии образовали специальную подкомиссию, которая специализировалась на расследовании деятельности так называемых «темных сил», окружавших царскую семью. К числу этих «темных сил», безусловно, отнесли и Анну Вырубову. В марте 1917 г. ее арестовали
и поместили в одну из камер Петропавловской крепости. Летом 1917 т. Вырубова настояла на том, чтобы было проведено ее гинекологическое освидетельствование. Столь необычная просьба заключенной связана с расхожими обвинениями в том, что она сожительствовала с Григорием Распутиным. Обследование установило, что Вырубова девственница268.
В «Заключении доктора Манухина, данном на основании результатов медицинского освидельствования, произведенного в Трубецком бастионе Петропавловской крепости», сказано, что «22-х лет она вышла замуж… с мужем жила всего один год. По ее словам, муж страдал половым бессилием с наклонностью к садизму; после одной из сцен, когда муж бросил ее обнаженную на пол и бил, они расстались; с тех пор свидетельствуемая половой жизнью не жила.
В конце прошлого года, вследствие бывших у нее болей в нижней части живота и для уяснения причины заболевания ее правой ноги, ей предложили произвести исследование половых органов; неожиданно для производства исследования per vaginat оказалось нужным надрезать ее девственную плевру, так как она не была вполне нарушена слабосильным мужем; свидетельницей изложенного может быть, по ее словам, старшая фельдшерица Дворцового госпиталя в Петергофе Карасева. Петроград 6 июня 1917 г.»269.
Тогда это поразило многих. Но не ближайшее царское окружение, поскольку о девственности Вырубовой Свита знала с января 1915 г. После того как в январе 1915 г. Вырубова попала в железнодорожную катастрофу, ее осматривал профессор С.П. Федоров. Впоследствии начальник подвижной охраны царя полковник А.И. Спиридович писал, что был «поражен, когда лейб-хирург Федоров сказал мне, что делая медицинское исследование госпожи Вырубовой еще с одним профессором вследствие перелома бедра, они неожиданно убедились, что она девственница. Больная подтвердила им это и дала кое-какие разъяснения относительно своей супружеской жизни с Вырубовым»270.
Этот факт сегодня интерпретируют по-разному. Э. Радзинский утверждает, что, по его мнению, Вырубова, безусловно, являлась скрытой лесбиянкой. Он предполагает, что императрице не было дела до сексуальной ориентации подруги, ей была важна только ее искренняя привязанность. Для Александры Федоровны неважно, чем диктовалась эта привязанность. Важно было то, что эта привязанность-любовь жизненно требовались неврастеничной императрице, окруженной всеобщим недоброжелательством.
С этим утверждением, на наш взгляд, можно согласиться. Александра Федоровна, со свойственным ей максимализмом, делила весь мир на «своих» и «чужих». «Своих» было очень немного, и она их весьма высоко ценила. Женщине, замкнутой в очень непростых семейных проблемах, тщательно скрываемых от глаз посторонних, была очень нужна такая подруга. А уж какой она «ориентации» – дело десятое.
Конец 1907 г. для Александры Федоровны сложился тяжелым. Она болела. Характер заболевания в медицинских документах не указывается, но, судя по количеству визитов, медицинские проблемы оказались серьезными. С 11 по 30 ноября 1907 г. врач Дворцового госпиталя Придворной медицинской части доктор Фишер нанес императрице 29 визитов. С 1 по 21 декабря он же посетил императрицу 13 раз271. То есть всего 42 визита. Видимо, эти визиты продолжались и далее, поскольку сама императрица писала своей дочери Татьяне 30 декабря 1907 г.: «Доктор сейчас опять сделал укол – сегодня в правую ногу. Сегодня 49 день моей болезни, завтра пойдет 8-я неделя»272. Поскольку императрица писала записки дочери, то можно предположить, что она была изолирована от детей. По ее счету болезнь начинается в первых числах ноября 1907 г. Опираясь на мемуары и дневниковые записи, можно предположить, что с 1906–1907 гг. у императрицы начинаются серьезные проблемы с сердцем. Но поскольку эти проблемы не афишировались, на них начинают накладываться слухи о психической неуравновешенности императрицы, проявляющейся в «порочной связи» с Вырубовой.
Слух о «лесбийской связи» императрицы продолжал распространяться во второй половине 1908 г. Его «подогрел» развод с лейтенантом Вырубовым. Именно тогда начал циркулировать очередной слух, что скоротечный брак должен был просто «прикрыть» «порочную связь» Вырубовой и императрицы.
Цитирование этих слухов также нуждается в комментариях. В июне 1908 г. А.В. Богданович записала, со ссылкой на «источник» – княгиню Д.В. Кочубей273, что причиной развода Вырубовой с мужем было то, что «муж этой Танеевой, Вырубов, нашел у нее письма от царицы, которые наводят на печальные размышления»274. Теперь известно, что императрица действительно писала огромные и крайне эмоциональные письма. Что она была в них достаточно откровенна и с точки зрения обывателя неосторожна. И письма, которые нашел Вырубов, вполне могли иметь место. И содержание их он мог истолковать превратно. Позже случалось подобное. В 1912 г. в руки думской оппозиции попали письма Александры Федоровны к Распутину. Там тоже имелись двусмысленные фразы, позволившие оппозиции немедленно запустить сплетню о том, что императрица неверна мужу – императору Николаю II. Видимо, императрица сделала выводы из этих историй и в марте 1917 г., по словам Вырубовой: «императрица уничтожила все дорогие ей письма и дневники и собственноручно сожгла у меня в комнате шесть ящиков своих писем ко мне (выделение мое. – И. З.)»275.
В сентябре 1908 г. Вырубова вновь путешествовала на «Штандарте». Именно с этого времени ей начинают приписывать политическое влияние на царскую семью. Ближайшее окружение вынуждено с ней считаться. У А.В. Богданович имелись очень надежные «источники», которые могли наблюдать не только официальную, но и неофициальную сторону жизни императорской семьи. Это были личные камердинеры царя – Н.А. Радциг276 и Н.Ф. Шалберов277, они регулярно посещали салон А.В. Богданович и делились с гостеприимной хозяйкой последними дворцовыми новостями. Шалберов «удивлялся тому, что такую «мерзавку», как Вырубова, царица так любит, что она у царицы и днюет, и ночует» (запись от 3 ноября 1908 г.)278. Через несколько дней Н.А. Радциг сообщил, что видел фотографию Вырубовой, где она снята «рядом с мужиком», у которого «зверские глаза, самая противная, нахальная наружность» (запись от 5 ноября 1908 г.)279. Мужиком, конечно, был Григорий Распутин.
Но окончательный «диагноз» во взаимоотношениях Вырубовой и Александрой Федоровной А. Богданович поставила в конце ноября 1908 г. Надо вновь признать, что у нее были первоклассные «источники». 21 ноября 1908 г. она писала со ссылкой на Зилотти, что «царь очень нервен, что причиной этому царица, ее ненормальные вкусы, ее непонятная любовь к Вырубовой»280. Надо отдать генеральше должное – она перепроверила эту информацию и со ссылкой на дворцового коменданта генерал-лейтенанта Владимира Александровича Дедюлина281 привела его слова, о том что «в Царском Селе «прелюбодеяние»»282.
Надо отметить еще одно важное событие в царском окружении, произошедшее в 1908 г. В 1907 г. умер семейный доктор императорской семьи, лейб-хирург Густав Иванович Гирш283. В результате сложных подковерных интриг новым семейным врачом стал Евгений Сергеевич Боткин284. Этот эпизод важен для нас, поскольку он показывает действие механизма по проведению на близкие к «семье» должности «своих» людей. Одним из важных рычагов этого механизма была «глуповатая», по мнению досужего светского общества, Аня Вырубова.
Окончательный выбор врача сделала лично императрица Александра Федоровна, но «с подачи» Вырубовой. А.А. Вырубова писала об этом в мемуарах: «Выбор ее остановился на Е.С. Боткине, враче Георгиевской общины, которого она знала с Японской войны, – о знаменитости285 она и слышать не хотела. Императрица приказала мне позвать его к себе и передать ее волю. Доктор Боткин был очень скромный врач и не без смущения выслушал мои слова. Он начал с того, что положил Государыню на три месяца в постель, а потом совсем запретил ходить, так, что ее возили в кресле по саду. Доктор говорил, что она надорвала сердце, скрывая свое плохое самочувствие»286.
