неожиданно открылись способности. Не знаю как, но открылись. Считай, что боги меня научили. Или демоны. Но это не важно. Важно, что я это умею. И, кстати, мои умения уже испытали на себе Хурдж и Григор, — я знал, что Медяк знаком с ними и пересказал ему, как проучил этих мерзавцев недалеко от полетной башни, перед тем как войти в Столичные ворота.
По реакции скупщика я понял, что этот случай еще не успел докатиться до него, и еще я понял, что Медяк теперь куда более расположен ко мне. Этого я и добивался: теперь я для него не просто какой-то там Райс, иногда заходивший, чтобы продать какую-то ерунду за несколько гинар, а человек куда более серьезный, который может оказаться полезен. Свое расположение этот прохвост проявил тут же:
— Еще эль будешь? Могу что-то покрепче предложить.
— Нет, спасибо. Я по делу, а дела теперь я исполняю только в трезвости, — я сунул руку в карман камзола и достал долговую записку, но прежде, чем показать ее, спросил: — Подскажи, слова Харун Дан или Хартун Тарн тебе ни о чем не говорят? Я не знаю, как они звучат в точности, потому как человек, произносивший их, говорил очень невнятно.
— Харун Дан или Хартун Тарн… — задумчиво протянул Медяк. — Это что-то с эльфами связанное. Слова не ихние, больше похоже на аютанскую речь, но я слышал подобное в адрес эльфов. Что-то вроде ругательства, мол западные сволочи. Точно сказать не могу, такое ты эльфам лучше не говори.
— Ясно, — я положил на столе перед ним долговую записку. — Глянь, здесь нет знакомых имен, таких, чтобы увязать с этими «западными сволочами»?
— Имен то знакомых много, как и кличек. Вот, например, Пузатый. Но ты хоть представляешь, сколько «Пузатых» в Вестейме? Я знаю как минимум четверых. Но увязать эти имена с теми словами не могу — ничего такого в голову не лезет, — поджав плечами, Медяк вернул мне записку.
Ушел я от него почти ни с чем. Хотя, кое-какие намеки получил. Например, что слова эти могут быть аютанские и тогда есть смысл обратиться к какому-нибудь аютанцу. Например, к моему недавнему недругу, после полета на драконе ставшему приятелем Бурухе Хазбулу. Мне вспомнилось, он сказал, что держит несколько лавок южных специй, и самая известная из них «Вкусы Эсмиры» в начале Медного квартала, то есть Медяков, через которые я сейчас шел. Вот только что считать за начало этого квартала? Я предположил, что начало все же или со стороны площади Арно, или ближе к рынку. Сейчас мне туда было не по пути — я шел в сторону Кладбища Альгера. Позже вполне можно было поискать этого задиристого Буруху.
— Эй, уважаемый, — окликнул я мальчишку лет пятнадцати — он стругал доску возле дома, мрачного увитого плюющем.
Малец, обернувшись, заулыбался. Видно слово «уважаемый» не слишком часто роняли в этих местах и слышать ему такое было особо приятно.
— Подскажи, где-то здесь, — я указал на дома, примыкавшие к длинной каменной стене, отделявшей кладбище, — живет эльф из Лойлена. Он может известен тем, что дает этакую опасную работу для наемников и рискованных людей.
— Убить кого-нибудь? — теперь улыбка мальчишки расплылась до ушей.
— И такую тоже, — согласился я, уже понимая, что мальчишка знает о ком я.
Тем не менее он ответил:
— Нет, я не знаю, — и вернулся к своей доске.
— А если я дам тебе два гинара, это освежит твою память? — я зазвенел кошельком, висевшим на поясе, зная, что перезвон монет на многих действует волшебным образом.
— Ну если ты с деньгами, попробую вспомнить, — он сделал вид, что задумался, закатив глаза к облачному небу.
Я тоже поднял взгляд и увидел дракона, летевшего со стороны моря. Вообще это странно: драконы, которые участвуют в воздушных перевозках, не летают в ту сторону, потому как там нет арленсийских городов.
— Пять гинар надо, — после минутной медитации решил малец.
— А ты не слишком загнул? — он меня даже рассердил столь наглой расчетливостью.
— Хорошо, давай три, — он прищурился и даже протянул руку в ожидании монет.
В прежних моих жизнях были случаи, когда мальчишки, получив деньги, тут пускались наутек, поэтому я сделал два шага вправо, чтобы успеть схватить его, если то потребуется. Затем развязал кошелек и вытянул крошечную серебряную монетку в три гинара.
— Говори, — я разжал пальцы, роняя серебряный кругляш в его ладонь.
— Ну дальше это. Пройдешь мимо старой казармы, — он указал на каменное здание с островерхой башней. — И ступай вдоль стены кладбища. Вот как увидишь в стене пролом так за ним будет приметный дом, вокруг него много деревьев и сад там большой. Вот в том доме живет эльф.
— Хорошо, как его имя? А то может ты говоришь о другом эльфе, — схитрил я, ведь имя мне не было известно.
— Мастер Лиэдрис. Здесь нет других эльфов, — сразу отверг юный прохвост.
Вероятность того, что мальчишка обманул, конечно, имелась, но это уже бесконечная игра в кости с судьбой. Я пошел в указанном направлении. За зданием, которое он знавал как «старая казарма» у меня снова возникло скверное ощущение, что за мной опять кто-то следит. И учитывая, что вчера это самое ощущение привело
