парню, руководившему раскопками, свои предположения по поводу последней находки, но он лишь с жалостью смотрел на меня. Я явно был наивным парнем. Во время одной из наших встреч Рэй спросил: "Ты когда-нибудь слышал об этом парне, Зейне Хаккете?". Он перепутал имя, но выяснил, что Зейн вывел с биржи криптовалют на многие тысячи долларов за несколько недель до краха. И это действительно так! За несколько недель до краха Зейн купил кое-что. Но в воскресенье, когда произошел крах, Зейн также вывел на биржу криптовалюту на сумму в полтора миллиона долларов. У него были квитанции, подтверждающие это: когда FTX исчезла, вместе с ней исчезла и большая часть богатства Зейна. Проблема Зейна заключалась не в том, что он был мошенником, а в том, что он был слишком доверчив. То же самое можно сказать почти обо всех сотрудниках FTX, многие из которых потеряли все. Их потерянная цивилизация была построена не на цинизме, а на доверии.
Археологу, не имевшему об этом никакого представления, было трудно это заметить. Первое впечатление Рэя о Сэме и его окружении стало отправной точкой для повествования, которое можно было наложить почти на любой из оставшихся фрагментов "Мира Сэма". Например, сотни частных инвестиций, сделанных компанией Alameda Research. Когда мы впервые встретились в начале 2023 года, Рэй говорил о том, насколько все это подозрительно. У него была теория о том, почему Сэм разбрасывался деньгами так, как разбрасывался: Сэм покупал себе друзей. "Впервые в жизни все игнорируют тот факт, что он чертовски странный человек", - сказал Рэй. В качестве примера он привел доллары, которые Сэм вложил в компании, занимающиеся искусственным интеллектом. "Он дал пятьсот миллионов баксов этой штуке под названием Anthropic", - сказал Рэй. "Это просто кучка людей с идеей. Ничего". Через несколько недель Google, Stark Capital и еще несколько компаний вложили в Anthropic 450 миллионов долларов. Эти условия переоценили долю, которую Сэм купил за 500 миллионов долларов, до 800 миллионов долларов. Я знал по крайней мере одного инвестора, который считал, что если разбить долю на мелкие кусочки и медленно распродать, то она легко может стоить миллиард.
Когда люди Рэя закончили подсчеты, они пришли к выводу, что FTX все еще должна своим клиентам 8,6 миллиарда долларов. Существовало как минимум три способа найти деньги, чтобы расплатиться с ними. Первый - охота за пасхальными яйцами, поиск средств компании, которые все еще могут быть спрятаны в банках и на криптобиржах. Второй - продать все, что осталось в логове дракона: не только долю в Anthropic, но и сотни других частных инвестиций и огромную кучу менее известных криптовалют. В-третьих, нужно было отбить деньги у людей, которым Сэм платил за то, чтобы они были его друзьями, - его инвестиции в чужие фонды, его политические пожертвования, даже его филантропические дары.
Чтобы выбить деньги из людей, на которых их бросил Сэм, Джону Рэю нужно было доказать две вещи. Первая заключалась в том, что FTX не получила эквивалентной стоимости за свои деньги. Нельзя было взыскать деньги с водопроводчика, которому заплатили какую-то нормальную сумму за прочистку канализации FTX. Но вы можете вернуть деньги с исследователя, которому FTX выделила грант на изобретение водостоков, которые никогда не засоряются. Однако Рэю было недостаточно просто получить деньги обратно. Он также должен был доказать, что в тот момент, когда Сэм отдавал деньги, это были не его деньги. А деньги Сэма могли быть не его, только если FTX в тот момент, когда он отдавал деньги, была неплатежеспособной или почти неплатежеспособной. Различные попытки Рэя вернуть деньги вызвали интересный вопрос, на который его команда так и не смогла дать вразумительного ответа: В какой момент во всем "Мире Сэма" оказалось меньше денег, чем должно было быть в FTX? Когда именно FTX разорилась?
Вместо того чтобы ответить на вопрос, Рэй начал блицкриг судебных исков против разных людей, которым Сэм передал деньги. Читать их было очень интересно. Это были юридические тексты, но все они имели подтекст. Кроме того, Рэй писал, чтобы привлечь внимание прессы. "Нужно рассказывать историю", - объяснял Рэй. "Никто не хочет читать, как X долларов перевели на Y, бла-бла-бла. Чтобы писать такое, нужно воображение ребенка". За первые восемь с половиной месяцев он подал девять таких исков о возврате денег. В основном Рэй нападал на инсайдеров - Сэма, родителей Сэма, Кэролайн, Нишада и так далее - или на людей, которым Сэм передавал огромные суммы для инвестирования от его имени.‡‡ Самой показательной его мишенью, по крайней мере для меня, был адвокат FTX Дэн Фридберг.
В мире Сэма Дэн Фридберг, которому было около пятидесяти, был единственным важным взрослым. По приказу отца Сэма он оставил работу в юридической фирме Fenwick & West с многомиллионным годовым доходом, чтобы преследовать Сэма, куда бы тот ни пошел. Он был главным юрисконсультом FTX. А еще он был нянькой. Ребенка, который пугает своих родителей и решает все вопросы. Он последовал за Сэмом в Гонконг, а затем снова перебрался на Багамы, где провел много времени, выглядя неуместно в бермудских шортах. Фридберг был тем, кого Сэм обычно имел в виду, когда жаловался на бессмысленные вещи, о которых взрослые просили его беспокоиться. Даже в хорошие времена было очевидно, что Фридберг имел на него или на операцию очень большое влияние, хотя имя Фридберга, конечно, фигурировало во многих официальных документах. Он помогал открывать банковские счета, на которые поступали вклады от клиентов FTX. Он помогал проводить операцию "Теплое одеяло". Но в неделю краха FTX он был первым сотрудником, покинувшим корабль, и сразу же обратился к финансовым регуляторам США и ФБР. Даже тогда он не знал, что именно произошло между FTX и Аламедой, - только то, что все было плохо. И он был полностью, полностью раздавлен. Его как бы охватил энтузиазм эффективных альтруистов. "Я хотел, чтобы был Сэм", - как он выразился.
Самое серьезное преступление Фридберга, как я подозревал, было совершено уже после краха. После того как он присоединился к FTX, он перевел криптовалюту на сумму около миллиона долларов со своего счета на Coinbase на FTX US. Он попытался - и безуспешно - присоединиться к иску других кредиторов, чтобы помешать Sullivan & Cromwell контролировать банкротство, а значит, и все доказательства произошедшего. Никто не просил Дэна Фридберга обратиться к судье по делам о банкротстве; он сам подал заявление в суд по делам о банкротстве штата Делавэр. Литературная энергия этого документа превосходила
