— Вороны — это тебе не лягушки, — процедил Рон.
— Хорошо, давай поменяемся, — Гермиона схватила ворона и посадила на его место жирную лягушку. — Силенсио! — Ворон по-прежнему открывал и закрывал клюв, но из него не раздавалось ни звука.
— Очень хорошо, мисс Грэнжер, — раздался за их спинами скрипучий голосок профессора Флитвика. Ребята вздрогнули от неожиданности. — А теперь хотелось бы посмотреть, что получается у вас, мистер Уэсли.
— Что?… О!… А!… Сейчас, — всполошился Рон. — Э-э… Силенсио!
Он сделал резкий выпад в сторону лягушки и, не рассчитав, попал палочкой ей в глаз. Лягушка оглушительно квакнула и спрыгнула со стола.
Неудивительно, что после этого Гарри и Рон получили дополнительное домашнее задание — им было велено практиковаться в выполнении замолчары.
На большой перемене ученикам разрешили остаться в помещении — на улице шёл проливной дождь. Гарри, Рон и Гермиона нашли себе место в кабинете на первом этаже, где было полно народу и очень шумно, а под потолком, у люстры, плавал сонный Дрюзг и изредка лениво сбрасывал кому-нибудь на голову чернильную бомбочку. Не успели ребята сесть, как к ним сквозь толпу школьников, разделённую на небольшие группки, пробралась Ангелина.
— Я получила разрешение! — победно объявила она. — На возобновление деятельности квидишной команды!
— Здорово! — хором воскликнули Рон и Гарри.
— Да, — радостно кивнула Ангелина. — Я была у Макгонаголл. А она, по-моему, ходила к Думбльдору. Так или иначе, Кхембридж сдалась. Ха! В общем, сегодня вечером, в семь, собираемся на поле, хорошо? Надо наверстать упущенное. Вы в курсе, что до первой игры осталось всего три недели?
Ангелина повернулась спиной и снова стала протискиваться сквозь толпу. Она ловко увернулась от чернильной бомбочки, и та попала в каких-то первоклассников. Очень скоро Ангелины уже не было видно.
Рон поглядел в окно, мутное от бьющих по нему струй дождя, и улыбка на его лице немного погасла.
— Надеюсь, ливень прекратится… Гермиона, ты что?
Она тоже смотрела в окно, но её мысли явно витали где-то далеко. Взгляд был затуманен, лоб нахмурен.
— Я думаю… — пробормотала она, не отводя глаз от залитого дождём стекла.
— О Си… о Шлярике? — спросил Гарри.
— Нет… не совсем… — медленно ответила Гермиона. — Скорее… интересно… думаю, мы поступаем правильно… по-моему… Да?
Гарри переглянулся с Роном.
— Спасибо, теперь понятно, — сказал Рон. — А то, знаешь, очень раздражает, когда тебе ничего не могут толком объяснить.
Гермиона перевела на него взгляд с таким видом, будто видела его впервые.
— Я думала о том, — она заговорила гораздо более внятно и отчётливо, — правильно ли мы поступаем. Я имею в виду общество защиты от сил зла.
— Что?! — хором вскричали Рон и Гарри.
— Гермиона, ты же сама это затеяла! — возмутился Рон.
— Сама, — кивнула Гермиона, сплетая пальцы. — Но после разговора со Шляриком…
— Но он же за, — удивился Гарри.
— Вот именно, — Гермиона снова уставилась в окно. — Вот именно. Поэтому я и думаю: может, это всё-таки неправильно?
Над ними проплыл Дрюзг, лежа на животе, с трубочкой для стрельбы горохом наизготовку. Ребята автоматически подняли над головами рюкзаки и держали их так, пока полтергейст не пролетел мимо.
— Я ничего не понимаю, — недовольно сказал Гарри, когда они опустили рюкзаки на пол. — Сириус за нас, и поэтому ты сомневаешься, стоит ли это затевать?
Гермиона посмотрела на него несчастным, даже затравленным, взглядом.
— А ты, если честно, доверяешь его суждениям?
— Да! Доверяю! — не задумываясь, ответил Гарри. — Он всегда давал нам хорошие советы.
Мимо просвистела бомбочка и сильно ударила по уху Кэтти Белл. Кэтти вскочила и начала яростно кидаться в Дрюзга чем попало. Гермиона молча наблюдала за этим. Прошло довольно много времени, прежде чем Гермиона заговорила вновь.
— Вам не кажется, что Шлярик стал… — она очень тщательно подбирала слова, — как бы это сказать… слишком безрассудным… с тех пор, как ему приходиться безвылазно сидеть дома? Вам не кажется, что он… живёт… как бы… через нас?
— Что это значит, «через нас»? — с вызовом спросил Гарри.
— Я имею в виду… По-моему, он сам был бы счастлив организовать тайное общество под носом у представителя министерства… Думаю, ему очень плохо оттого, что он сейчас практически бессилен… поэтому, мне кажется, он нас и… как бы получше выразиться… подстрекает.
Рона был просто ошеломлён словами Гермионы.
— Сириус прав, — изрёк он. — Ты и правда совсем как моя мама.
Гермиона прикусила губу и ничего не ответила. Дрюзг подлетел к Кэтти Белл и вылил ей на голову целую бутылку чернил. В этот момент прозвонил колокол.
* * *
К вечеру погода не улучшилась, и, пока Гарри и Рон дошли до стадиона, они успели вымокнуть до нитки. Ноги скользили и разъезжались на мокрой траве, над головами висели отталкивающе мрачные, свинцовые тучи. Было приятно хоть на какое-то время укрыться в тёплой, ярко освещённой раздевалке. Там уже находились Фред и Джордж. Они всерьёз обсуждали, не прогулять ли тренировку, воспользовавшись какой-нибудь из злостных закусок.
— …но она сразу догадается, — вполголоса говорил Фред. — Я только вчера пытался продать ей рвотные ракушки.
— Может, попробовать гриппозную галету? — пробормотал Джордж. — Их мы ещё никому не показывали…
— А что, они и правда действуют? — сразу заинтересовался Рон. За окнами выл ветер. Дождь с новой силой забарабанил в стекло.
— Ещё как, — сказал Фред, — температура подскакивает выше некуда.
— Но появляются огромные гнойные фурункулы, — добавил Джордж, — и мы пока не знаем, как от них избавляться.
— Не вижу никаких фурункулов, — Рон внимательно оглядел братьев.
— Неудивительно, — хмуро проворчал Фред, — они на таком месте, которое не принято демонстрировать в общественных местах.
— Но летать с ними на метле — истинный гемо…
— Так, слушайте сюда, — раздался громкий голос Ангелины, которая только что вышла из капитанской комнаты. — Я понимаю, погода не идеальная. Но не исключено, что первый матч придётся играть в точно таких же условиях, поэтому всё очень даже удачно — мы сможем выработать правильную тактику. Гарри, помнится, во время матча с «Хуффльпуффом» ты сделал что-то такое со своими очками, чтобы они не запотевали от дождя?
— Это Гермиона сделала, — ответил Гарри. Он достал палочку, постучал по стёклам очков и сказал: — Импервиус!
— Думаю, всем стоит это попробовать, — решила Ангелина. — Если дождь не будет бить в лицо, видимость сильно улучшится… Давайте, все вместе: импервиус! Вот так. Пошли.
Спрятав палочки во внутренние карманы роб, все взвалили на плечи мётлы и вслед за Ангелиной вышли из раздевалки.
Увязая в глубокой грязи, скрипевшей под ногами, команда вышла на середину поля. Видимость, несмотря на заклятие, была ужасная. Дождь стоял стеной, и в довершение ко всему быстро темнело.
— Готовы? По моему свистку! — прокричала Ангелина.
Гарри оттолкнулся от земли — из-под ног во все стороны полетела грязь — и устремился вверх. Ветер немного сносил его в сторону. Он не представлял, как можно в такую погоду разглядеть Проныру — он и Нападалы-то, с которым они тренировались, не видел. Спустя минуту после начала тренировки коварный мяч чуть не сшиб Гарри с метлы. Пришлось применить Подвес Ленивца. Жаль, Ангелина не видела. Собственно, она, как и все остальные, не видела почти ничего. Никто не имел ни малейшего представления о том, чем занимаются другие члены команды. Ветер усиливался, и даже на расстоянии был слышен шипящий грохот, с которым струи дождя молотили по поверхности озера.
Прошёл почти час, прежде чем Ангелина признала своё поражение и повела вымокшую, страшно недовольную команду назад в раздевалку, заверяя всех, что время было потрачено совсем не напрасно. Впрочем, в её голосе не слышалось истинной убеждённости. Фред с Джорджем злились больше всех, они плелись враскоряку, морщась при каждом шаге. Гарри, вытираясь полотенцем, слышал, как они тихо жаловались друг другу:
— По-моему, у меня несколько штук лопнуло, — в изнеможении вздохнул Фред.
— А у меня — нет, — отозвался Джордж, сжимая зубы, — нарывают со страшной силой… Такие огромные, прямо как я не знаю что…
— ОЙ! — вскрикнул Гарри.
Он зажмурился от боли и прижал полотенце к лицу. Так сильно шрам не болел уже очень давно.
— Что случилось? — спросило сразу несколько голосов.
Гарри убрал полотенце от лица. Без очков всё в раздевалке казалось размытым, но он, тем не менее, видел, что все головы повернуты к нему.
— Ничего, ничего, — пробормотал он, — просто я… случайно ткнул себя в глаз, вот и всё.
