— Значит, вы одновременно заставили его подобраться к Юинг, чтобы добывать информацию об исследовательском отделе, и внедриться в «Бригаду Судного дня», чтобы скармливать им дезу? Ну вы, парни, даете!
Спарроуз пожал плечами.
— Схема работала. Вирус, который они разрабатывали, — вернее, уже разработали, — мог открыть террористам любые двери. Если бы наши банки данных и аппарат слежения вышли из строя, мы бы оглохли и ослепли, мы бы не знали, где и когда они нанесут следующий удар. Нам надо было их тормознуть, собрать разведданные, полностью подготовить нашу оборону.
— А также украсть у них технологию и создать вашу собственную версию вируса?
— Данное предположение я подтвердить не могу.
— А вас никто и не просит. Не пойму только, при чем тут Картер Биссел?
— Шальная карта. У него были свои счеты с братом. Он разнюхал все о любовных похождениях Блэра и шантажировал его. Нам это было даже на руку, поскольку вынуждало Биссела еще активнее искать быстрые деньги. Мы не знаем, где Картер, не знаем, жив он или нет. Может, они его ликвидировали, может, просто похитили. Может, он сбежал, а может, ушел в запой. — В голосе Спарроуза прорвалось раздражение. — Но ничего, мы его найдем.
— Тут что-то не клеится, Спарроуз. Не до конца складывается. — Ева притормозила у выезда из гаража. — Ликвидация Биссела и Кейд прошла неряшливо. «Бригада Судного дня» не взяла ответственность на себя. А они любят приписывать себе разные «подвиги».
— Да, но они не любят, когда их дурят. А он месяцами водил их за нос. Через Биссела мы собрали значительную информацию о вирусе. По кусочкам, но это давало нам возможность создать защиту от него — до того как…
— До того как ее создали в исследовательском отделе «Рорк индастриз»? Ну, вы даете!
— Послушайте… — Он заерзал на сиденье. — Лично мне глубоко плевать, кто первый создаст защиту от вируса. Главное, чтобы защита была надежной и внедрена вовремя. Но кое-кому не нравится, когда такой человек, как Рорк… с его сомнительными связями… ну, словом, чтобы ему достался кусок этого пирога. Это же высшая степень государственной секретности!
— Значит, вы трудитесь, как пчелки, чтобы обойти Рорка на финише, а потом будете бить себя в звездно-полосатую грудь и прирежете жирный кусок к своему бюджету?
— А в Нью-Йоркском управлении полиции все чисто и прекрасно, Даллас? У вас тут безупречная система?
— Нет, но я не ложусь в постель с кем попало, чтобы произвести арест. — Ева вывела машину из гаража и влилась в поток машин. — Ей-богу, у меня большой соблазн высадить вас вот у этого симпатичного кафе, где собираются наркоманы.
— Да бросьте, Даллас! Кто ничего не дает, тот ничего и не получает. Нам надо взглянуть на компьютеры, которые вы конфисковали и заперли дома. Ну, если не на компьютеры, то хоть на отчеты по анализам и сканированию. У «Бригады» есть вирус. Даже Рорку не под силу собрать мозговой трест для создания защиты. А у нас он есть. У нас все было бы готово уже сейчас. Без защиты от вируса нам грозит кризис библейских масштабов!
Стоило ему произнести эти слова, кризис библейских масштабов разразился. Ева ощутила тепловую волну от взрыва, в глаза ей ударила ослепляющая вспышка света. Стекло лопнуло и пылью полетело ей в лицо.
Она инстинктивно вывернула руль до отказа и ударила по тормозам, но ее колеса больше не касались мостовой. Она смутно ощутила, что машину подняло в воздух.
— Держитесь! — хрипло крикнула Ева Спарроузу.
Мир закружился у нее перед глазами. Машину швырнуло об землю, и от удара ее предохранительный ремень лопнул. Ее бросило вперед, она со всего размаха ударилась о развернувшуюся со щелчком подушку безопасности. У нее все всколыхнулось в животе, в ушах зазвенело. Последним ее воспоминанием стало ощущение собственной крови во рту.
В отключке Ева пробыла недолго: судя по привкусу гари во рту, по еще не утихшим женским крикам, она потеряла сознание всего на пару минут. Да и боль еще не вполне дошла до сознания. Ее машина — вернее, то, что от нее осталось, — стояла вверх колесами, как перевернувшаяся черепаха.
Ева выплюнула кровь и, насколько могла, передвинулась на сиденье, чтобы дотянуться до Спарроуза и проверить пульс у него на шее. Ей удалось нащупать слабое биение, но рука стала влажной и липкой от крови, обильно стекавшей по его лицу.
До нее донесся вой сирен, топот ног, громкие, отрывистые голоса, отдающие приказы: значит, полиция на месте. «Если тебе предстоит краткий бросок из машины на небеса, лучше предпринять его вблизи от полицейского участка», — подумала Ева.
— Я здесь работаю, — предупредила она, пытаясь выбраться через разбитую водительскую дверцу. — Лейтенант Даллас. В машине зажат штатский, у него сильное кровотечение.
— Спокойно, лейтенант. «Скорая» уже в пути. Вам не стоит двигаться, пока…
— Вытащите меня отсюда!
Она попыталась нащупать ногами дорожное полотно. Ей удалось продвинуться на два дюйма, потом чьи-то сильные руки подхватили ее за ноги и за бедра и извлекли из обломков машины.
— Тебе очень больно?
Ева заставила себя сфокусировать взгляд и узнала Бакстера.
— Ну, раз уж я все еще тебя вижу, считай, что мои Страдания невыносимы. Но, думаю, у меня только ушибы. Пассажир пострадал сильнее.
— Сейчас они его извлекут.
Она поморщилась, когда Бакстер принялся ощупывать ее в поисках переломов.
— Ты просто пользуешься случаем, чтобы меня потискать.
— Мужчина имеет право на свои маленькие радости. У тебя есть порезы. И наверняка вся твоя складная фигурка покрыта синяками.
— Плечо горит.
— Двинешь мне, если я посмотрю?
— Не в этот раз.
Ева откинула голову назад и закрыла глаза, пока он расстегивал то, что еще недавно было ее рубашкой.
— Фрикционный ожог. От ремня безопасности, надо полагать, — доложил Бакстер.
— Я хочу встать.
— Спокойно, не дергайся, пока медики тебя не осмотрели.
— Помоги мне встать, Бакстер, черт бы тебя побрал! Я хочу прикинуть причиненный ущерб.
Он помог ей подняться. Зрение у нее при этом не затуманилось, и Ева решила, что легко отделалась.
Спарроузу явно повезло меньше. Пассажирская сторона приняла на себя удар, когда автомобиль, вращаясь вокруг своей оси, протаранил автобус. Трухарт пытался освободить Спарроуза из-под груды металла. Ему помогал другой полицейский в форме.
— Его зажало между дверью и приборным щитком! — крикнул Трухарт. — Похоже, у него нога сломана, а может, и рука тоже. Но он дышит.
Прибыли медики, и Ева отступила подальше. Один из них залез на водительское сиденье, которое она только что освободила. Полицейский жаргон сменился медицинским. До нее донеслись слова о повреждении спинных и шейных позвонков. Она тихо выругалась себе под нос.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
