Глава 26
Обед давно остался позади. Сенд предложил мне проверить, как продвигается затеянная мною подготовка дома к праздникам. Многозначительно напомнив, что завтра у нас будет ещё один повод праздновать, гораздо более личный и значимый, чем какое-то там зимнее солнцестояние.
Так что, предварительно одолжив у будущего пасынка чистую одежду, я провела остаток дня почти так же, как и вчера. Исполняя, по сути, обязанности хозяйки поместья. Обошла почти весь дом, проверяя всё ли в порядке, раздала указания слугам, что где ещё нужно убрать, доделать, где добавить украшений. Надолго застряла на кухне, обсуждая праздничную трапезу.
И всё это с непередаваемым, щемящим в груди ощущением, с болезненно-сладким осознанием, что это и для меня тоже, что мне всё-таки удастся разделить эти праздники со столь запавшими в душу мужчинами. И с несмелым осознанием, что на этом ничего не закончится и я смогу провести с ними не только завтрашний вечер, но ещё много-много других вечеров. Целую жизнь… если всё сложится хорошо.
А мне сейчас так хочется верить, что это "хорошо" всё-таки сложится и я не только избавлю Бри от проклятья, но и сама освобожусь от ярма Кукловода, что отмеренные на мою долю несчастья и испытания наконец останутся позади.
Мне так это нужно. Всем сердцем поверить. Не сомневаться. И не бояться больше.
Пока что я не могу этим похвастаться.
Но тут, видимо, поможет только время. И, как показала практика, общение с Сендоа Арджаном. У него просто поразительный талант стирать все лишние мысли из моей головы.
И теперь я его невеста. К этой мысли мне привыкнуть сложнее всего.
А ведь для всех домочадцев этого особняка, кроме самого герцога и его сына, конечно, ситуация вообще никак не изменилась. Они и так все считали меня невестой герцога.
И ещё, как мне кажется, никто даже не заметил, что я куда-то исчезала.
Зато оба Арджана об этом явно не спешат забывать. Они весь день ни на секунду не оставляли меня одну. Сначала за мной хвостиком ходил Микель, пока герцог занимался какими-то своими крайне важными делами. А под вечер роль надсмотрщика на себя снова взял сам Сенд.
С задумчивым интересом выслушал мой ответ на вопрос, всё ли готово к завтрашнему дню, высказал кое-какие пожелания, отдал последние указания… и приказал слугам накрыть нам ужин для двоих наверху, в гостиной при его покоях.
И позволил ещё один раз напоследок проверить первый этаж, неотступно следуя за мной.
Но вот я, кажется, всё уже осмотрела. И вроде бы всё в порядке. Кое-какие мелочи можно будет подправить завтра. А сейчас... наверное, можно идти отдыхать. С Сендом. В его спальню.
Ох. Чует моя пятая точка, что поначалу меня ждёт отнюдь не отдых. И самое поразительное, что меня такие перспективы очень даже вдохновляют. Неужели я такая... ненасытная?
− Пойдём, Мири, − обняв за талию, мой новообретённый жених мягко уводит меня из большой столовой, где по моей задумке завтра должны накрыть праздничный стол. − У тебя такой вид, словно ты прямо сейчас свалишься от усталости. Почему не сделала перерыв, чтобы отдохнуть?
− Я не чувствовала усталости, − пожимаю плечами. – К тому же ты поручил мне проследить за подготовкой к празднику. Хотелось сделать всё как можно лучше.
− Малыш, в этом доме зимние праздники не отмечались уже… очень много лет. Поэтому, что бы ты не затеяла, все домочадцы будут рады уже тому, что ради тебя я изменил своим привычкам и отменил свой запрет на весь этот бессмысленный бред. Ума не приложу, как взрослые люди в один миг могут превратиться в восторженную детвору, верящую в глупые сказки.
Выслушав весь этот ворчливый монолог я даже останавливаюсь, удивлённо уставившись на будущего мужа.
− Ха. Вот как? Значит, я была права, когда предположила, что ты меня обманул с этими приготовлениями? Я старалась, а ты… А что ты, кстати? Зачем было заставлять меня заниматься тем, что тебе не только не нужно, но и неприятно, судя по всему?
− Ты так явно пыталась найти способ сбежать от меня, что я ухватился за первое, что в голову пришло, лишь бы занять тебя чем-то другим, − пожимает плечами этот несносный манипулятор. – А потом оказалось, что Микелю вся эта суета тоже пришлась по душе. И ты явно получала удовольствие, развешивая по дому всю эту чепуху. Вот я и решил, что вполне могу потерпеть, раз уж вы с Миком с таким энтузиазмом ударились в детство.
− Ты невозможен, − потрясённо качаю головой. – Чем тебе зимнее солнцестояние настолько не угодило? Откуда такое странное отношение?
− Почему странное? – удивлённо вскидывает он бровь.
− А разве нет?
− По-моему вполне разумное отношение. Этот день ничем не отличается от других дней в году, кроме того, что после него наступает самая длинная ночь.
− Ты же не будешь отрицать, что множество древних магических обрядов завязано именно на эту ночь? Даже ваш родовой артефакт действует именно в ночь зимнего солнцестояния. Разве это не повод считать её особенной?
− Я могу назвать ещё множество подобных естественных и не очень факторов, используемых древними для усиления своих обрядов. Особые дни и ночи, места силы, выполнение определённых условий и ритуалов, расовая принадлежность участников обряда. Всё это лишь инструменты концентрации силы для достижения необходимого результата. Только и всего. Особым можно сделать любой день своей жизни. И для этого совершенно необязательно ждать целый год.
− В чём-то ты прав. Но в семейных традициях есть своя прелесть, и в обратном тебе меня не переубедить, − замечаю с примирительной улыбкой.
Мне бы очень хотелось узнать, что стало причиной такого острого отторжения самой идеи празднования. Но я не чувствую себя в праве лезть туда, куда меня пока не желают пускать.
− Надеюсь, тебя не слишком всё это тяготит, − бросаю я выразительный взгляд на благоухающие хвоей гирлянды.
− Нисколько. Твоё присутствие полностью компенсирует мне все эти неудобства, − заявляет Сенд с кривоватой обаятельной улыбкой. Подступает ближе, тесня к дверному проёму, ведущему в гостиную. Бросает прищуренный взгляд на пучок зелёных веточек с россыпью белых ягод под потолком. – М-м-м, смотри, омела. Говорят, под ней целоваться положено. Пожалуй, эта традиция мне по вкусу. Теперь, когда у меня есть восхитительная невеста, с которой так сладко целоваться.
