Всерадетель убедился, что его слова достигли цели и, присовокупил:
— Возможно, что именно сейчас какой‑то одержимый пытается избавить мир от одной из деканов мракобесьей школы, — и довольный произведенным эффектом Хоганова десница зашагал прочь.
Люцианус готов был рвануть с места совсем не по — инквизиторски, остудил его порыв голос Леша:
— Ему осталось ходить по земле не больше лучины.
— Почему?
— Только что я отомстил за смерть отца. Не стоит слепо доверять силе амулетов, особенно если ты не маг.
Удивительное дело, но Антер — старший все понял и без дальнейших пояснений, благодарно кивнув.
— Хорошо, что всерадетель не знает твоей истинной силы, иначе наверняка бы тщательнее подготовился ко встрече. — инквизитор вздохнул. — Знаешь, Леш, единственная пакость в том, что на смену этой змее приползет следующая.
— Знаю, придет. Последователи всерадетеля так просто не отстанут. Но новому дланнику нужно будет время, чтобы освоиться, а уж потом он начнет мстить и расшатывать трон, а пока у нас будет фора.
Инквизитор внимательно посмотрел на мальца. Уже седая прядь в русых волосах. Взгляд не юноши, успевшего повидать многое мужчины, а ведь у пацана еще борода расти не начала.
— Из тебя выйдет неплохой политик, может даже дипломат, а с учетом твоих умений…
— Нет, мне по душе ближе мастерская отца, чем подковерные интриги.
Их разговор прервал истошный женский крик.
Леш и инквизитор разом бросились к окну, выходившему на площадь. Там, в толпе, окружившей карету, что‑то произошло. Люцианус лишь мельком взглянул на экипаж и у него внутри все похолодело. Это была карета его сына.
Васса с Эрденом как раз выходили из резиденции, когда их нагнал Илас.
— Я с вами, — без обиняков заявил блондин.
— Мы будем только рады, — Васса была счастлива, как и всякая влюбленная молодая супруга, идущая под руку с милым.
Пока троица шла по аллее, все было замечательно, но на выходе из резиденции что‑то насторожило Иласа. Он, как гончая, почуял в воздухе запах охоты. И в этой охоте им, похоже, отводилась роль добычи.
Эрден тоже что‑то уловил.
— Словно арбалет в спину навели, — тихо произнёс дознаватель, и Илас с ним согласился. — Давайте в карету, и как можно быстрее.
Быстрее не получилась. Пока пробирались сквозь толпу, стоявшую у ворот, пока замешкавшийся кучер открывал дверь.
Арбалетный болт Илас не увидел, почувствовал. Он не успевал толкнуть Вассу, лишь подставить грудь, защищая ее спину. Пернатый вестник смерти прошил мужчину насквозь. Он начал заваливаться.
Эрден опомнившись, подхватил девушку, буквально закинув ее внутрь кареты, а потом, втащил туда же раненного Иласа.
— Погнали, быстро! — командный голос дознавателя придал живости кучеру, во весь рост вставшему на козлах и замахнувшемуся кнутом. Карета резко тронулась перед расступившейся толпой.
Илас шипел и плевался:
— Собака, наконечник с ядом, пальцы немеют. Вытащите быстрее.
Эрден выполнил указание раненого.
— Дотянешь до целителя? — голос, полный тревоги заставил Иласа криво улыбнуться. Бывший соперник, а печётся о нем почище родного отца.
— Даже не надейся, жить буду и тебя еще переживу.
— Язвишь, значит, точно будешь, — тревога Эрден слегка отступила.
Вечером же скорбная весть разнеслась по столице: всерадетель отбыл на услужение лично Хогану. После похорон верховного дланника и сорокадневного траура был избран новая десница, но это уже совсем другая история.
Эпилог
Четыре стяга красовались на шпилях угловых башен межрасовой академии магического мастерства святой Баяны — именно так буквально через год была переименована первая школа магии в империи. Дикое сочетание слов как‑то прижилось в народе, а потому, не мудрствуя лукаво, сие учебное заведение так и обозвали в официальных документах, к несказанному веселью Ваурия и зубовному скрежету всерадтеля, которому таки — пришлось отдать обитель на разграбление магической братии.
Мрачный монастырь, носивший имя святой мученицы, слегка перестроили, фасад подновили и теперь глаз радовался от одного вида зубчатых башен, цветных витражей и шпилей. академия получилась яркой, впечатляющей своей красотой, отделанной белым и только белым. Балконные балясины, наличники окон, зубчатые парапеты, башенки, высокие дымоходы, флюгеры, пилястры, русты — все было исполнено лишь в этом цвете, придававшем академии торжественный и величественный вид, создавая ощущение некоторой воздушности.
Вассария полюбила это место, словно наново родившееся после ремонта. Стены, до того слышавшие стоны и молитвы, теперь впитывали звуки заклинаний, детский смех, заговорщицкий шепот друзей и строгий тон преподавателей.
Стоя на ступенях парадного входа, лицедейка перевела взгляд на широкую речную гладь, величественно несущую буруны по своему широкому руслу. Вокруг осень уже раскинула свои золотые сети, в которые попались и березы, и липы, и даже дубы. Лишь лужайка, что размещалась между парапетом и брусчаткой двора академии, радовала глаз практически летней, насыщенной зеленью. Парапет, опять же — белый, служил символическим ограждением от крутого и высокого речного берега.
Вассария повернулась лицом к входным дверям. Завтра — начало нового учебного года, все должно быть подготовлено. Как‑никак в этом семестре прибывает делегация из Веремии, по обмену с тамошней школой чародейства. Она перевела взгляд на парадный вход академии, над которым наконец‑то заметила приветственную надпись, не очень крупную, к тому же намалеванную на белом же полотнище. Оная гласила: «С началом нового учебного года!». Рядом с восклицательной руной красовались чьи‑то подштанники.
'Ну вот, и появилась еще одна традиция', — усмехнулась фьерра. И вправду, вот уже несколько лет подряд накануне начала занятий кто‑то да умудрялся вывесить рядом с приветственной надписью сию деталь гардероба. Охранять парадный вход было бесполезно. Ночные бдения преподавателей не давали ровным счетом ничего. Поутру подштанники красовались на своем законном месте.
После приказа Ваурия об учреждении школы, а ныне академии, друзья и бывший великий инквизитор схватились за головы. Но постепенно, в спорах и обсуждениях родился план alma mater.
Были открыты четыре факультета: военного дела, целительства, артефактного мастерства, и менталистов.
Военный собрал под своим крылом стихийноков. Декан оного — неуловимый, он вечно увиливал от своих обязанностей под всевозможными предлогами. Илас со временем он научился это делать весьма мастерски, аргументируя тем, что научился данному искусству у Эрдена. Факультет прикладной магии, где нашли свое пристанище артефактчики, изобретатели и прочие чудаки от мира чародейства. Декана сего отделения всегда можно было найти в мастерской. Молодой, неуклюжий, погруженный в очередной проект. Он жил отдельно, а его факультет — отдельно, но, несмотря на это, Ленишария студенты любили и уважали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
