Убывающий полумесяц висел низко, как перевёрнутая D, его бледный свет заливал Большой Колизей синевато-белым, как униформы Бьянкорсо.
Она сделала глубокий вдох, испытывая облегчение от того, что снова видит ночное небо, и да, посчитав его настоящей магией – как и обещала ей Илина.
- Это прекрасно, - прошептала она женщине рядом.
- Подожди, - ответила та. – Всё только начинается.
Кэтти-бри не знала, о чём она говорит, но прежде чем успела спросить, вся собравшаяся Каллида затянула новую песню – угрюмую, новую мелодию, чьи редкие слова заставили Кэтти-бри думать, что они взывают к самому небу с какой-то просьбой.
Она несколько раз моргнула, решив, что это обман зрения, когда появилась полоса зелёного света. Она даже потёрла глаза.
Но нет, полоса осталась, расширилась, и тут и там её пронизали фиолетовые и синие всполохи.
Она превратилась в парящий занавес, текучее сукно мерцающе-зелёного, колыхающееся волнами, словно ураганным ветром оторвало и занесло на вершину Торила нижнюю половину радуги. Кэтти-бри показалось, что изредка она замечала это зелёное мерцание из Долины Ледяного Ветра, но не могла представить ничего столь большого и магического.
Поскольку это было не просто зрелище колыхающихся цветных листов света. Кэтти-бри чувствовала покалывание магии в воздухе. Нутром и рассудком она понимала, что вокруг неё бурлит, напитывает её магия. Она оторвала взгляд от этой красоты и посмотрела на Зака.
Ей показалось, что его дыхание стало ровнее – совсем чуть-чуть.
- Целители ожидают, что Алле’Баллери подействует на него положительно, - подтвердила Илина. – Оно помогает с ранениями, хотя и не особенно сильно. Но по крайней мере ему станет немного полегче, и последние часы жизни окажутся для него более радостными.
Последняя фраза потрясла Кэтти-бри, но имя, которое использовала Илина, Алле’Баллери, «Весёлые Танцоры», показалось ей идеально подходящим для вьющихся над головою лент.
Затем пение превратилось в резко восходящее «Ааааааа!», и толчок подбросил мяч высоко в воздух, начав финальную битву между Бьянкорсо и Боскейл.
Сложно было оторвать взгляд от неба, но от неё потребовали этого действия на ринге. Игроки были уставшими и потрёпанными – их форма была залита пятнами крови. Но с того мгновения, как мяч упал, предыдущие виденные Кэтти-бри три битвы показались ей почти что нежными по сравнению с яростью этого сражения. Она решила, что видит бой до смерти.
Тела летали и сталкивались друг с другом. Толпы защитников и воинов превратили середину ринга в боевые укрепления, стены щитов без самих щитов, хороня каждого, кто пытался пробиться через ту или другую линию – был у него мяч или нет.
Толпа ревела и охала с каждым сдвигом, каждым ударом, каждым броском неподалёку от целевых окон. Кэтти-бри не могла понять, за какую команду болеют фанаты из Мона Чесс и Ардина – казалось, что это неважно. Сама по себе громкость была всеохватывающей и никогда не стихала.
Над рингом колыхались и разгорались Весёлые Танцоры, как будто вбирая нарастающий шум и извлекая из него энергию.
Эта связь казалась взаимной, поскольку минуты шли, а игра не сбавляла оборотов. Толпа в унисон ревела, приветствуя защитника Боскейл, который остался на поле и продолжил сражаться, хотя было ясно видно, что у него сломано запястье – даже с такого расстояния Кэтти-бри могла разглядеть странный изгиб конечности!
Но он не остановился, и даже заблокировал всем телом двух солдат Бьянкорсо, включая Весси, которые пытались прорваться через край линии и зайти за спину защитникам Боскейла.
Илина и Эмилиан закричали, приветствуя доблестного защитника из другой армии, и сразу после этого продолжили требовать от Бьянкорсо покарать и стереть с лица земли «тупоголовых дровосеков».
Кэтти-бри считала, что знает все ругательства в языке дроу, но этой первой полярной ночью она узнала множество новых.
Шла чисто оборонительная битва, в которой ни одна из сторон не могла захватить преимущество. Был момент, когда все пятьдесят солдат увязли в огромной рукопашной свалке, мяч потерялся где-то под ними, и никто его даже не искал. Когда потасовка ослабела, а проныра Бьянкорсо подхватил мяч и бросился к цели, казалось, что между двумя чёрными линиями посередине начертили третью – кроваво-красную.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Скандирование толпы достигло неслыханной ранее громкости, игроки стали бегать ещё быстрее и сражаться ещё отчаяннее, чем раньше, и Кэтти-бри начала понимать, когда закричала и сама. Их подстёгивало небо над головой. Весёлые Танцоры наделяли силой солдат и фанатов, наполняли их энергией не хуже любого подпитывающего заклинания.
Она не могла в это поверить. Она посмотрела на Зака, увидела, как он задыхается от волнения, увидела, что да, его боль заметно уменьшилась и он тоже захвачен моментом.
Она знала, что он хотел бы быть там, сражаться, соревноваться. С этой мыслью она закрыла глаза, зная, что будет скучать по нему, опасаясь, что придётся рассказать Дзирту о том, что он снова потерял отца, грустя, что Бри никогда не сможет узнать этого чудесного мужчину.
Она отбросила прочь эти мысли.
- Наслаждайся ночью, - решительно прошептала она себе под нос.
- Что произойдёт, если никто не забьёт мяч? – спросила она Илину, и это казалось всё более и более вероятным, поскольку они приближались к концу отведённого на битву времени.
- Тогда чемпиона не будет.
- Они не будут продолжать игру?
Эмилиан и Илина оба рассмеялись.
- Даже в эту волшебную ночь силы не безграничны, - сказала Илина. – Общая слава – меньшая слава.
Она пожала плечами.
Кэтти-бри снова сосредоточилась на битве. Та определённо шла к этому ничейному концу, поскольку ни один из солдат даже подобраться не мог к вражескому окну. Затем игра погрузилась в застой, обе стороны перестаивались и меняли формации, как будто пытаясь выгадать какой-то последний шанс на победу.
Однако Бьянкорсо завладели мячом, и это дало им преимущество. Неожиданно вся команда подалась налево, приблизившись к дальней стене. Также неожиданно от команды отделилась пара проныр, со всех ног бросившись через ринг, вдоль стены прямо под Кэтти-бри.
Но Боскейл разгадали уловку, и защитники направились к пронырам на перехват.
Но Кэтти-бри неожиданно поняла, что это – уловка внутри уловки; Весси на полной скорости бросился в другую сторону, и Бьянкорсо разделили защитников достаточно, чтобы он смог проскользнуть. Казалось, он бежит совершенно свободно, когда воин Бьянкорсо бросил мяч к нему по воздуху.
Но нет, проныра из Боскейла, согнувшаяся у дальней стены, только изображала ранение – и пригнувшись, так, чтобы воин Бьянкорсо её даже не увидел, она срезала угол, оказавшись прямо за протянувшим руки Весси, и выхватила мяч из воздуха, а затем со всех ног бросилась к ближайшей стене, прежде чем Весси отреагировал – прежде, чем любой из солдат Бьянкорсо вообще понял, что произошло.
Не считая одного.
Аззудонна вырвалась из драки, когда мяч оказался в воздухе, направляясь через весь ринг, и теперь только у неё был шанс остановить быструю проныру из Боскейла. Толпа охнула и закричала, когда они оказались рядом. Аззудонна отчаянно пыталась отыскать угол для перехвата, проныра ускорила бег ещё больше – если бы она смогла прорваться через эту одинокую защитницу, путь к окну противника оказался бы свободен.
В небе извивались Весёлые Танцоры, ревела толпа, проныра опустила голову, и Аззудонна в последний момент яростно заработала ногами, устремляясь вперёд, и бросилась на лёд в скольжении.
Она подсекла ноги проныры, швырнув её вверх тормашками, и та, тяжело упав на лёд, затем проехавшись по нему, врезалась в стену под товарищами. Аззудонна тоже не смогла остановить своё скольжение и тоже ударилась в стену. Фанаты из Скеллобеля все, как один, застонали.
Кэтти-бри её не видела, но судя по столкновению и стонам тех наблюдателей, которые видели, поняла, что воительница серьёзно пострадала – или даже погибла!
