Я произнес:
- Отведите меня к Менелаю. У меня для него важные вести.
- Царь спит. Подожди до утра. Зачем торопить собственную смерть?
Я задумался. Быть может, настоять на том, чтобы Менелая разбудили? Пока мне дали возможность избежать его гнева. Или лучше вернуться в лагерь, а затем появиться утром? Я решил остаться на берегу и поспать несколько часов. Гнев Менелая не пугал меня.
Воины косились, но подыскали мне одеяло и оставили спать рядом. Я улегся на песке и закрыл глаза. И тут же обнаружил, что нахожусь в странном помещении, окруженный машинами; на экранах мерцали огоньки, змеились загадочные кривые. Потолок светился, причем так, что предметы вокруг не отбрасывали теней.
Я увидел творца с резкими чертами лица, которого именовал Гермесом. Как и прежде затянутый в сверкающий серебром костюм от подбородка до ботинок, Гермес дернул острым подбородком, приветствуя меня.
И без предисловий спросил:
- Ты уже отыскал его?
- Нет, - солгал я, надеясь, что он не сможет прочитать мои мысли.
Он изогнул бровь:
- В самом деле? Неужели ты не сумел обнаружить, где он, за все то время, которое провел в Египте?
- Я не видел Золотого бога и не знаю, где он находится.
С едва заметной улыбкой Гермес произнес:
- Тогда я скажу тебе. Загляни в великую пирамиду. Наши датчики обнаружили утечку энергии, сфокусированную на этой постройке. Он явно воспользовался пирамидой как крепостью.
Я возразил:
- Или рассчитывает, что вы так решили, а сам скрывается где-то в ином времени или пространстве...
Глаза Гермеса сузились.
- Да, он достаточно хитер, чтобы одурачить нас. Вот почему так важно, чтобы ты проник внутрь пирамиды и проверил, там ли он на самом деле.
- Я пытаюсь это сделать.
- И?
- Я пытаюсь, - повторил я. - Есть сложности.
- Орион, - сказал он, явно желая, чтобы я заметил, как он терпелив в разговоре со мной. - Осталось совсем немного времени. Мы должны разыскать Золотого, прежде чем он сокрушит весь континуум. Он совсем обезумел и может погубить нас всех.
"Ну и что? - подумал я. - Быть может, дела во вселенных пойдут только лучше, если все мы погибнем".
- Ты понимаешь меня? - настаивал Гермес. - Время не бесконечно. В нашем распоряжении осталось его слишком мало.
- Я стараюсь, насколько это возможно, - проговорил я. - Я пытался проникнуть в великую пирамиду таким же образом, как и в ваш мир, но, к сожалению, мне это не удалось. Теперь я должен попасть в нее обычным путем, а для этого мне нужна помощь царя или же великого жреца Амона:
Гермес нетерпеливо вздохнул:
- Выполняй свой долг, Орион, но не медли во имя континуума!
Я кивнул и обнаружил, что вижу первые лучи солнца, окрасившие облака, затянувшие небо Египта.
Меня окружила дюжина вооруженных стражей, один из них тыкал тупым концом копья мне в ребро:
- Вставай, Орион. Мой господин Менелай желает поджарить тебя на завтрак.
Я поднялся. Они ухватили меня под руки и направились к шатру царя. Я не успел прихватить меч, оставшийся на одеяле, но кинжал, который я, как всегда, привязал к бедру, был на месте под юбкой.
Стража поставила меня перед царем. Менелай заметался, как лев в клетке. Некоторые из его знатных спутников, не проявляя особого энтузиазма, держались возле шатра, мечи их оставались в ножнах, и панцирей я не видел ни на ком.
Облаченный в старую тунику и кроваво-красный плащ, Менелай трясся от ярости - даже его темная борода дергалась.
- Это ты! - завопил он, когда стражи выпустили меня из рук. - Зажигайте костры! Я зажарю его на медленном огне!
Знатные воины - все моложе Менелая - явно перепугались, увидев столь яростное проявление царского гнева.
- Чего же вы еще ждете! - кричал он. - Перед вами человек, который похитил мою жену! И он заплатит за это самой медленной и мучительной смертью, которую можно придумать.
- Твоя жена находится в целости и сохранности в столице Египта, отвечал я. - И если ты хотя бы выслушаешь меня...
Он в бешенстве подскочил ко мне и тыльной стороной ладони ударил по губам.
Я вспыхнул от гнева. Стряхнув воинов, державших меня за руки, я ударил их локтями в грудь. Задыхаясь, оба упали. И пока они барахтались на земле, я выхватил кинжал и, схватив потрясенного Менелая за волосы, приставил острие к его горлу.
- Одно только движение, - рявкнул я, - и царь ваш умрет.
Все застыли на месте: знатные воины, которые уже успели схватиться за рукоятки мечей, простые стражники... Все раскрыли рты от изумления.
- Так-то вот, благородный Менелай, - проговорил я прямо на ухо Менелаю так громко, чтобы слышали все. - Ссору свою мы разрешим как подобает мужчинам, лицом к лицу, в честном поединке, я не фет и не раб, никто не посмеет связать меня и мучить тебе на потеху. Прежде я считался воином Итаки, а теперь командую египетским войском, присланным, чтобы уничтожить тебя.
- Ты лжешь! - дергаясь, огрызнулся Менелай, пытаясь вырваться из моей железной хватки. - Египтяне сами пригласили нас на свои берега. Они оберегают мою жену и пригласили меня приехать за нею.
- Верховный вельможа египетского царя устроил ловушку и тебе, и всем ахейским господам, которые явятся сюда, - объяснил я. - А Елена в ней приманка.
- Снова ложь, - произнес Менелай, но я видел, что слова мои заинтересовали знатных воинов.
Я выпустил Менелая и бросил свой кинжал на песок перед ним.
- Пусть же боги покажут, кто из нас прав, - сказал я. - Избери самого сильного воина, и пусть он предстанет передо мной. Если он убьет меня, значит, боги свидетельствуют, что я лгу. Если победа останется за мной, тогда боги желают, чтобы ты выслушал мои слова.
Неукротимый гнев все еще полыхал в глазах Менелая, но собравшаяся вокруг знать заговорила:
- А почему бы и нет?
- Пусть боги решат!
- Ты ничего не потеряешь, господин.
Менелай вскричал:
- Я ничего не потеряю? Неужели вы не понимаете, что этот предатель, этот соблазнитель... Что он просто пытается обрести легкую, быструю смерть вместо той муки, которой заслуживает?
- В таком случае, мой господин, я предлагаю другое! - выкрикнул я в ответ. - На равнине Илиона я умолял тебя защитить сказителя Политоса от гнева твоего брата. Ты отказался, теперь старик слеп. Я не прошу тебе той обиды, ты знаешь. Я требую то, что причитается мне по праву, - честную схватку. Теперь я не хочу биться с кем-нибудь из твоих воинов, который по глупости ринется на верную смерть. Я хочу встретиться в бою с тобой, могучий воитель. И мы уладим наши разногласия мечами и копьями.
Я добился своего. Царь невольно содрогнулся, вспомнив, как я бился у стен Трои. Но он не мог уклониться от поединка: только что при всех он сказал, что жаждет убить меня. Значит, придется сделать это самому, иначе воины сочтут своего царя трусом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
