Элиас появился на пороге вместе с Рексом и Джаспером. Собаки подбежали к Максу и обнюхали его, бешено виляя хвостами. Макс вильнул хвостом в ответ, явно радуясь встрече. Потом он неуклюже поднялся, осторожно опираясь на больную лапу. Эбби и Джек смотрели — и не верили своим глазам.
Элиас заметил в своей обычной сухой манере:
— Макс выглядит сегодня значительно лучше.
Джек взглянул на Эбби — и они оба расплылись в широкой улыбке. Девушка принесла мясо, которое так и стояло в амбаре со вчерашнего дня. Макс едва не отхватил ей руку вместе с угощением. Она скормила ему мясо буквально за пару секунд.
— Он снова прежний, Джек!
— Не могу поверить! — Лицо Джека сияло от счастья. — Я просто не могу поверить.
— Так что тут было, ночью-то? — недоуменно спросил Элиас.
— Чудо! — тихо ответил Джек.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
— Я бы сейчас позавтракал от души! А ты? — сказал Джек Эбби, когда они шли к дому. Джек собирался дать указания Марии и Эльзе, чтобы они кормили Макса вдоволь — ему надо было набираться сил.
— Я тоже. Умираю от голода, — ответила она.
В ответ в животе у нее заурчало, и она смущенно рассмеялась.
— Я так рада, что Максу стало лучше!
Она никак не могла согнать с лица счастливую улыбку.
— Я тоже, и все это благодаря тебе, Эбби! — Джек обнял ее за плечи. — Если бы ты не отправила Эрни за помощью…
— Я знаю, что для тебя это все было ужасно. Я никогда не допускала, что ты не любишь Макса. Пожалуйста, поверь мне!
— Честно говоря, я был такой вялый от ужаса. Сейчас я могу признаться в этом.
Эбби видела, что он смущен.
— Но почему?
— Я же фермер. Мне часто приходилось избавлять от мучений раненых или больных животных. Я делал это бессчетное количество раз, и всегда это давалось тяжело… Но его я спас еще щенком, он занимает особое место в моем сердце.
Я знаю, это глупо звучит… но когда я думал о том, что мне придется пристрелить Макса… Я действительно не был уверен, что мне достанет на это сил — и мне было стыдно.
Эбби была глубоко тронута его признанием.
— Ты не должен стыдиться того, что у тебя есть сердце, Джек! Даже если бы тебе было невыносимо больно, если бы Макс невыносимо страдал, ты нашел бы в себе силы и прекратил бы его мучения. Потому что ты его любишь! И я счастлива, что до этого не дошло.
— Ты даже представить не можешь, как счастлив я! — Джек заглянул в глаза девушке. — Я в огромном долгу перед тобой, Эбби.
— Нет, неправда! — откликнулась она. — Это Эрни предложил попросить помощи у кадаича. Я до сих пор не могу понять, что он сделал, но это сработало.
— Мы никогда не узнаем наверняка, — сказал Джек. — Жизнь аборигенов окутана тайнами.
— О да! — согласилась Эбби. — Я и не представляла, что такие вещи существуют, но ты открыл мне глаза.
Несколько мгновении Джек глядел на нее с очень странным выражением, а потом произнес:
— Это ты открыла мне глаза… на многое, Эбби. Ты замечательная девушка. Надеюсь, ты и сама об этом знаешь.
Эбби снова вспыхнула и опустила голову. Ее отец всегда говорил, что она особенная, но она не обращала на это внимания — ведь он был ее отец, он любил ее и считал, что она лучше всех. Но услышать такой же комплимент из уст Джека значило очень многое.
Она снова посмотрела на него и была уверена, что он хочет ее поцеловать. Она тоже хотела, но это было совершенно невозможно, потому что они стояли у всех на виду, прямо напротив кузницы, в которой работали Бен и Майкл Добсоны. Эбби вдруг подумала, а помнит ли Джек, как поцеловал ее в амбаре?..
— Думаю, лучше будет, если то, что мы видели сегодня ночью, останется между нами, — нарушил молчание Джек. — Тем более что мы и не должны были это видеть.
Помыв руки в прачечной и выбрав друг у друга солому из волос, Джек и Эбби отправились в кухню, где Джек велел Эльзе отнести Максу вдоволь мяса.
— И налей ему миску молока! — добавил он, решив, что молоко подкрепит силы пса.
Сибил и Клементина сидели в столовой и пили чай.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Доброе утро, мама! Доброе утро, Клементина! — поздоровался Джек. — Вы уже позавтракали?
Он решил, что завтрак уже закончился — не пахло ни тостами, ни яичницей.
— Нет, мы не завтракали, — сухо ответила Сибил. — Я сама заварила чай.
— А что происходит? — с подозрением спросил Джек. — Где Сабу?
— Молится на балконе. Вероятно, очередной индуистский праздник. Никогда не сталкивалась с религией, в которой так много праздников.
До сих пор она вполне терпимо относилась к привычкам Сабу и не предъявляла претензий, но сейчас в доме было много гостей, и Сибил была не в настроении терпеть эксцентричность своего повара.
— Я приготовлю завтрак, — пришла на помощь Эбби, поворачиваясь, чтобы идти на кухню.
— Нет, Эбби, ты устала не меньше, чем я, а Сабу платят жалованье, чтобы он готовил, — сказал Джек, сердясь на повара. — Я пойду перекинусь с ним словечком. Все равно я хотел повидать Марту и Уильяма.
Он направился к лестнице.
— Где вы были так рано? — спросила Сибил у Эбби. — И почему это вы с Джеком устали? Плохо спали?
— Мы… мы были с Максом в амбаре, почти всю ночь. — Эбби вспыхнула, поскольку Сибил и Клементина явно что-то подозревали. — Ему гораздо лучше!
Она добавила это, не в силах скрыть свою радость. Однако давать все объяснения по поводу появления в усадьбе аборигенов Эбби решила предоставить Джеку.
Джек постучал в дверь спальни Марты. Уильям откликнулся, и Джек вошел. Он рассказал брату о Максе и о том, как колдун аборигенов излечил его этой ночью. Впрочем, о самой церемонии снятия заклятия он не распространялся.
— Получив корзину с фруктами и овощами, он пообещал, что у нас больше не будет проблем с людьми буша, — сказал Джек. — Он дал мне слово.
Сам Джек полагал, что корзина фруктов — очень небольшая плата за жизнь Макса и безопасность фермы.
— Ты веришь ему? — спросил Уильям, беспокоясь за свою семью.
— Верю. И собираюсь послать в племя еще овощей и фруктов, просто в знак дружбы. Это нетрудно, и жаль, что я не додумался до этого раньше. У них на нас был зуб, потому что до нашего появления они спокойно жили на этой земле.
Марта внимательно слушала их беседу, сидя на кровати. Она только что покормила сына, и теперь он спал у нее на руках.
— Джек, это значит, что мы можем вернуться домой? — с надеждой спросила она.
Она была благодарна Джеку за гостеприимство, но уже скучала по своему дому и знакомой обстановке.
— Да, Марта, в любой момент, но прошу, не торопитесь. Я сказал об этом, просто чтобы порадовать вас.
— Мы знаем, Джек, и ценим это, — улыбнулся Уильям.
— Мне очень хочется вернуться домой вместе с нашим сыном! — сказала Марта мужу.
Уильям понимал ее. Он и сам всей душой рвался домой, чтобы проверить, как там хозяйство, и начать восстанавливать сгоревший амбар.
Клементина заметила солому в волосах Эбби — Джек был невнимателен. Она уже собиралась задать парочку вопросов, но ее отвлекли громкие голоса наверху. Мгновением позже появился Джек, за ним шел Сабу. Повар молча прошествовал на кухню, буквально излучая ярость.
Джек сел за стол, и Сибил налила две чашки чая, для него и Эбби.
— Сабу… пошел готовить? — спросила Сибил, понизив голос.
— Надеюсь, если он хочет сохранить свое место, — ответил Джек достаточно громко, чтобы повар мог его слышать. Затем он повернулся к Клементине: — Как себя чувствует твой отец?
Элиасу удалось разыскать доктора и привезти его в Бангари накануне вечером. Он осмотрел Марту и ребенка и сказал, что они совершенно здоровы. Осмотрев же Ральфа Фибла, доктор отметил, что по сравнению с тем, как описывал его состояние Элиас, здоровье больного резко улучшилось. Инфекцию удалось остановить, а ожоги затягивались буквально на глазах. Все это произошло буквально в течение пары часов после нанесения мази, приготовленной Эрни.
