Адам вскинул брови:
— А вы пошарьте в карманах вашего патрона, наверняка найдете что-нибудь. Вряд ли он станет теперь возражать.
Бандиты переглянулись.
— Это очень любезно с вашей стороны. — Они алчно ухмыльнулись и, словно стервятники на падаль, навалились на Чарльза, вытряхнув из его карманов все, что показалось им ценным.
Бетси не вытерпела, вышла на свет и завопила:
— Оставьте его в покое, вы, чудовища! Слышите? Прекратите немедленно!
Ей и в голову не могло прийти, что она совершила роковую ошибку. Капюшон съехал с ее головы, и свет фонаря упал на ее блестящие светлые волосы и хорошенькое личико. Негодяи уставились на нее, разинув от удивления рты. Такая красавица в этом жалком, грязном месте! Алчность в их глазах сменилась похотью.
Один из них поднялся на ноги и пробормотал:
— Ну и ну, ты только посмотри! Такой пухленькой прелестной голубки я еще не видел.
Бетси поняла, что ей лучше удалиться, но было поздно. Второй бандит тоже поднялся и начал к ней приближаться.
— Думаю, этой куколке долго придется меня уговаривать принять все случившееся как должное; — Он в нерешительности взглянул на Адама: — Разумеется, если у вас нет возражений.
Адам холодно посмотрел на Бетси. Вспомнил о том, что эта женщина погубила его ребенка, вспомнил бледное лицо Саванны, когда всю ночь просидел у ее изголовья, и равнодушно сказал:
— У меня нет возражений.
Негодяи заржали, и один из них ухватил Бетси за грудь.
— Не здесь, — бросил другой, — Отведем ее в такое местечко, где можно будет поразвлечься с ней до-утра.
Бетси задохнулась от злости, глаза у нее полезли на лоб.
— И где же это местечко, если не секрет? — поинтересовался Адам.
— У нас есть лодка, «Веселая мадам» называется, тут неподалеку от «Сломанного меча».
«Можно себе представить, что за посудина у этих скотов», — подумал Адам. Но после того, что натворила Бетси, причинив столько зла его жене и ему самому, для нее это самое подходящее место. Поделом ей. И, бросив на Бетси ледяной взгляд, Адам пожал плечами, повернулся и пошел прочь.
— Только не убивайте ее, — добавил он, обернувшись. — Пусть живет долго-долго.
Бетси тупо смотрела ему вслед, с отвращением отбиваясь от тянувшихся к ней грязных рук. Затем топнула ножкой и закричала:
— Адам! Ты не можешь оставить меня здесь с этими грязными ублюдками.
Адам остановился, повернулся к ней и, спокойно глядя на нее блестящими синими глазами, вкрадчиво, почти ласково, сказал:
— Почему бы и нет, дорогая? — Ни единый мускул не дрогнул на его лице, когда он, не обращая ни малейшего внимания на вопли Бетси, быстро покинул это ужасное место, снова вернувшись мыслями к Саванне, потерявшей ребенка.
Лишь оказавшись в гостинице, Адам позволил себе расслабиться и буквально рухнул на диван, к неописуемому ужасу Джейка и Дули, причитавших над ним. Нестерпимо ныло все тело, каждый мускул, каждая косточка. Коротко рассказав им о случившемся и заверив в том, что жив и здоров, Адам отпустил их домой, а сам с трудом поднялся и едва добрался до туалетной комнаты. Саванна не должна видеть его в таком состоянии. Превозмогая боль, он сбросил рваную, запачканную одежду, налил из фарфорового кувшина в таз прохладной воды и принялся промывать царапины и неглубокие раны. Заказывать ванну в столь поздний час было неловко.
Саванна застала его как раз за этим занятием, и сердце ее болезненно сжалось. Лицо и тело у мужа были в кровоподтеках и ссадинах. С глазами, полными ужаса, она бросилась к Адаму.
— Джейк передал мне твою записку. Все было подстроено, да? — с тревогой спросила она, взяла у него одежду и стала сама его мыть своими нежными руками.
Опустившись на табурет, Адам со злостью сказал:
— О да, наши милые друзья, Чарльз и Бетси, устроили мне настоящую ловушку…
Саванна прикусила губу и гневно произнесла каким-то не своим, глухим голосом:
— Пожалуй, пора нанести визит мисс Эшер и выдрать ей волосы, а потом спустить с лестницы.
Адам слегка улыбнулся:
— Вряд ли после нынешней ночи ей захочется с нами общаться, она и близко не подойдет. Так что забудь о ней.
Саванна сгорала от любопытства, но решилась спросить о подробностях, лишь когда Адам лег рядом с ней и свечи были погашены.
— Что произошло, Адам? Расскажи! Все, все!
Адам вздохнул и поведал жене о случившемся, однако был немногословен, и, когда умолк, она не сразу заговорила.
— Я рада, что ты позволил бандитам увести ее, — сказала Саванна, целуя его разбитую щеку. — Она это заслужила.
Адам застонал, потому что в этот момент даже нежные губы Саванны причинили ему боль.
— Вполне согласен с тобой, — ответил он, засыпая. Утром Адам выглядел так, что своим видом мог напугать любого головореза. Посмотрев в зеркало, он пришел в ужас. И было от чего. Один глаз распух, верхняя губа раздулась, все лицо было в царапинах и кровоподтеках. А уж о теле и говорить не приходилось. Живого места не осталось. Одни синяки. Даже после ванны боль не утихла. Однако он хотел как можно скорее уехать в Кампо-де-Верде и, мужественно преодолевая боль, стал стягивать на себя одежду.
Когда он появился в гостиной, Саванна не могла скрыть охватившей ее тревоги. Несмотря на могучую фигуру и элегантную одежду, выглядел он ужасно. Но когда улыбнулся, у Саванны на душе потеплело.
В отличие от мужа Саванна выглядела просто восхитительно в своем Бледно-желтом батистовом платье с пышными рукавами, отделанными кружевом, и глубоким вырезом, соблазнительно открывавшим ее великолепную грудь. Волосы были перехвачены желтой шелковой лентой.
Даже сейчас, весь в ранах и кровоподтеках, Адам поймал себя на мысли о том, что охотно занялся бы с Саванной любовью, если бы не ее состояние. К несчастью, это было невозможно, и он сказал:
— Хочу нанять удобный экипаж, и, если ничего не случится, утром мы сможем отправиться в Кампо-де-Верде. Что скажешь?
Саванна не возражала. У Адама были в городе кое-какие дела, но он быстро управился с ними и вернулся в гостиницу. И тут на глаза ему попался Чарльз.
На нем не осталось и следа ночных похождений. Когда Адам вошел в холл, Чарльз вел непринужденную беседу с молодым человеком приятной наружности.
— Доброе утро, Чарльз, — как ни в чем не бывало поздоровался Адам. — Как самочувствие после приятно проведенной ночи?
Стоило Чарльзу увидеть Адама, как глаза его беспокойно забегали, а сам он стал белее полотна. Подойдя ближе, Адам, к великому своему удовольствию, заметил на подбородке у Чарльза синяк.
— Что же, это было очень неплохо, — судорожно сглотнув, ответил Чарльз, и лицо его вытянулось.
