— Вы не представляете, сколько их, — отвечаю довольно прохладно и не знаю как себя вести дальше.
— Не стану лгать, все произошло так, как я рассчитала. Тебя наверняка волнуют мои мотивы. Что ж расскажу, ведь ты все равно увидела многое. Когда я попала на свой отбор, то сразу влюбилась. В Амира невозможно было не влюбиться. Он отвечал мне взаимностью, выделял. Казалось, нас обоих ждало безграничное счастье. Мои грезы разбились в один миг. Вместе с сердцем. Ты ведь и сама теперь знаешь, как ощущаешь себя после предательства того, кого любишь!
— Знаю. Благодаря Вам.
— Мне правда жаль Анна, но я не могла поступить иначе. Моя любовь к Амиру оказалась настолько сильной, что переросла в еще более сильную ненависть. Я надеялась, твой дедушка исцелит мое разбитое сердце, но отношения с ним лишь слегка прикрыли нарыв. Я ненавидела Амира. Не могла есть, не могла спать. Мои мысли были только о мести. Я мечтала днями и ночами, желала ему смерти, а потом увидела. Тебя и архимага. Ваши судьбы переплелись ровно так, чтобы в один прекрасный миг Викрам Ратхор, будем так его называть, убил короля. Знаешь, когда узнала об этом, то почувствовала себя свободной. Я наслаждалась местью. Ненависть отравляла мою душу, а теперь внутри меня умиротворение…
— Умиротворение, говорите? — с трудом заставила себя усидеть на месте, но почувствовала, как руки с силой сжимают подлокотники. — Вы уничтожили свою семью. Из-за Вас Лиам сейчас в тюрьме, а я стала игрушкой. О каком умиротворении Вы говорите? Наши с братом судьбы поломаны. Вы играли мной словно куклой. И ради чего? Отомстить за измену? Из-за того, что не оказались в итоге в постели садиста на постоянном пользовании?
— Замолчи Анна, — строгий тон бабушки не остудил, а наоборот заставил все внутри пылать от негодования. — Был другой путь. У тебя могла быть другая жизнь, но твой нареченный предпочел… а впрочем, он сам расскажет. Все просто. Ты еще можешь сбежать, но тогда Лиам умрет. Или можешь уступить Ричарду, стать его королевой. Спасешься сама и спасешь брата. Будь благоразумна Анна. Слушай разум, а не сердце. Хотя ненависть не такой уж плохой путь.
Я не знаю, что ответить на эти бездушные, циничные слова. Герцогиня вновь открывает крышку часов, удовлетворенно кивает. Она встает и направляется к двери, оставив меня в растерянности. Как можно быть такой? Как?
— Могу я задать последний вопрос?
Бабушка останавливается и не поворачиваясь кивает.
— Королева знает правду о Вас, знает обо мне, но не говорит Ричарду. Почему?
— У тебя есть ответ на этот вопрос, поэтому советую лечь в постель принца до его свадьбы. Корона еще может принадлежать тебе внучка. Потом Ричард все равно возьмет свое, но если утешит, Илане недолго осталось. Жизнь со свекровью тебе не грозит.
С этими словами бабушка покидает спальню. Дверь за ней закрывается с громким хлопком.
Через несколько минут ко мне заходит Илана Райан. Женщина победно улыбается и снисходительно сообщает:
— Согласно указу наследника Корнуольского королевства, герцогиня Камилла Саттэр помещена в подземную тюрьму, а все ее имущество отходит короне. Ты теперь никто Анна. Твоя бабка будет гнить в тюрьме. Уж я об этом позабочусь.
Довольное лицо королевы меняется, когда в спальне раздается мой громкий смех. Истерический, не иначе. С трудом утираю слезы и едко произношу:
— Она снова обыграла Вас, Ваше Величество. Герцогиня перед приходом сюда выпила яд. Вам не удастся насладиться ее муками, потому что последнее слово всегда остается за Саттэрами.
Юбка взметается в воздухе, когда королева Илана порывисто покидает спальню, оставив меня хохотать. Пока мать Ричарда беседовала со мной, в это самое мгновение сердце Камиллы Саттэр уже остановилось. Герцогиня, которая выбрала ненависть, умерла, так и не позволив любви войти в свою жизнь. Бабушка избрала верную тактику в разговоре со мной. Уже не больно. Пожалей она меня, посочувствуй, обнажи истинные чувства, и я бы сломалась. Ее смерть не стала ударом. А мне ведь самой недолго осталось. После свадьбы королева расскажет Ричарду про то, что я не потеряю дар, переспав с ним. Сейчас она боится, ведь после ее слов наследник изменит решение жениться на Пие и выберет меня — внучку извечной соперницы, которая не получив корону все же победила. Бабушка сказала: я могу убежать. Но разве можно жить зная, что своим поступком собственноручно убила брата?! Нет, я не такая. У Лиама все будет хорошо. Все для этого сделаю, даже разделю ненавистное ложе с ненавистным представителем семьи Райан. Но это позже. Ричард запретил мне появляться на балу? Я пойду и буду наслаждаться праздником. Это похоже на пир во время чумы. Сумасшествие? Нет! Отчаяние. Пие нужна поддержка, Лиаму жизнь, а Корнуольскому королевству провидица. Так тому и быть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 41
Бал уже начался, когда ко мне пришла Тина и принесла два флакона от Пии. До сих пор не могу поверить в то, что моя служанка согласилась на эту авантюру. Девушка нашла ее забавной и всячески поддержала, сказав: ей приятно видеть меня ожившей. И правда. Я чувствовала какое-то непонятное нервное возбуждение.
Мы поместили в каждый флакон по своему волосу и хорошенько взболтали. "На удачу", — мысленно произнесла импровизированный тост и выпила всю гадость до дна. Брр… мерзко. Помню, как на втором курсе проделали с Пией похожий трюк, чтобы подшутить над одним из старшекурсников с целительского факультета. И не преуспели. Действие зелья продлилось ничтожно мало и когда перед хвалящим "Пию" ректором появилась я, думала из ушей Корнела Ласса повалит пар. Это воспоминание неожиданно согрело душу.
Меняемся с Тиной одеждой, и я выскальзываю из комнаты, в то время как моя служанка ложится на кровать отдыхать. Иду по коридорам, скромно опустив глаза, и направляюсь в покои Астры Лир. Тороплюсь, потому что действие зелья практически на исходе. Модистка оказалась такой же авантюристкой и поддержала нашу с Пией идею моего тайного проникновения на бал. Леди Лир после поползших по дворцу слухов не стала хуже ко мне относиться и наоборот окружила заботой насколько смогла. Вот и сейчас она хитро улыбалась, когда я переодевалась в черное платье с глубоким вырезом и просторными рукавами, надевала маску и заостренный колпак на голову. Сегодня мне предстояло примерить на себя образ ведьмы. Мы даже окрасили мои волосы в черный цвет, чтобы уж никто не опознал наверняка. Маска скрывала почти все лицо, кроме рта. Я раньше всегда старалась следовать правилам, но теперь наплевала на все запреты. Словно чувствовала: мне осталось не так уж и долго веселиться. Модистка предложила метлу для завершения образа и с благодарностью приняла пушистую красавицу с отполированным древком. Та-дам. Хулиганский наряд и твердая решимость в глазах. Не знаю что хотела доказать этим протестом. Это как прыгнуть с вершины водопада, когда выхода нет: впереди бездна, но чувство полета прекрасно.
Огни бального зала ослепили меня. Прошла сквозь арку, и на руке тут же появилась шелковая черная лента. Потерла запястье с каким-то волнением. В середине бала должен был состояться танец, где партнер определялся по такому вот знаку. Чьи цвета совпадут, с тем и будешь в паре. Потрогала гладкую ткань и прикрыла глаза. Стало интересно, кто же достался мне, но дар спал. Вот и почему всегда так?
Повсюду играла музыка, в танце кружились пары, и среди них особенно выделалась Пиа в серебристом костюме феи с практически невесомыми крыльями за спиной. Ричард остался в образе принца, и его лицо слегка закрывала золотая маска, чтобы все знали, кто он такой. Фантазия придворных поражала: тут были принцессы, русалки, цветочные девы, рыцари… кого только не было. Я крепче перехватила древко метлы и с высоко поднятой головой влилась в толпу придворных. Взглядом мазнула по Вире, одетой в костюм ярко-алой розы. Брюнетка стояла у стены и пристально смотрела на танцующего наследника. Ревнует? Или боится потерять свое новое положение?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
