С религией брахманов Вардхамана решительно порвал всякую связь. Мировоззрение секты джайнов было совершенно атеистично, и по примеру философии Санкхья эта школа смотрела на мир как на некоторое многообразие существ и материй. Но основное начало всех вещей составляют не материальные атомы, а души, и эти души, представляющие собой реальные, независимые формы существования, проникают во все сущее, даже в материю. Это учение об активности души находится в резком противоречии с соответствующим учением школы Санкхья и берет свое начало, по-видимому, в философии Веданты. Мировой принцип является, однако, не только душевным, но и этическим.
Согласно джайнизму, души, всегда привязанные к телу, странствуют в мире, вечно изменяясь. Они прикованы к телу, так как стремление к деятельности, присущее душам, побуждает их держаться чувственности и телесности.
Вся эта теория – в пределах индийского круга мышления – принципиально разнится с буддизмом, так как последний и знать не желает никакой самостоятельно существующей "души", а признает лишь различные "состояния сознания", растворяющиеся в нирване. Эти психологические вопросы составляют предмет горячих споров между джайнистами и буддистами, в которых, как правило, проигрывают последние, поскольку в своем учении о душе они не могут объяснить ее переселение и в понятие "карма" вынуждены включать то, чего недостает их понятию души. Для джайнистов же, с их теорией длительно существующих и активных индивидуальных душ, переселение с точки зрения психологии является вполне объяснимыми.
Продукт этой деятельности души в теле есть карма, действие. Карма есть заслуга или грех, и характер и количество ее определяет судьбу человека, должен ли он перейти в новое лучшее или худшее рождение или же он совсем освободится от переселения душ. Грех приводит его к более низменному существованию, далее – к мертвой материи, а заслуга возвышает до лучшего существования, наконец, даже до существования в виде бога. Но этим цель еще далеко не достигнута; хорошее хоть оно и лучше плохого, но все же и оно есть зло, форма гибельной кармы, и, следовательно, является помехой освобождению. Только полное уничтожение кармы во всех его формах освобождает душу от рабства, телесности и странствования. Это освобождение, абсолютное состояние, и есть нирвана джайнов. Но в этой системе нирвана не является угасанием сознания, поскольку душа остается, сущность ее неразрушима. Абсолютное состояние можно определить только отрицательно – как независимость от кармы и телесности.
Искупляющее уничтожение кармы совершается тремя "драгоценностями" (триратна): истинной верой в то, что джина победил мир, что он нашел спасение и является прибежищем для верующих; правильным познанием того, что есть мир и каким путем его можно победить; наконец, правильным поведением, практическим подавлением того, что есть причина, карма[10].
Нужно стараться победить в себе стремление к деятельности и помешать, таким образом, накоплению кармы. А для того, чтобы уничтожить карму, накопившуюся от других существований, необходимо вести аскетический образ жизни. Аскетизм практикуется вполне в духе брахманов и имеет отрицательный характер, стесненный всеми мерами деятельности, даже касательно настоящего самоистязания. Для секты джайнов характерны две черты: во-первых, приверженцы ее часто ходят раздетыми и, во-вторых, чувствуя приближение смерти, они добровольным постом стремятся ускорить ее наступление. И в том и в другом отношении они следуют примеру своего учителя, который в первые годы своих странствований сбросил с себя одежды и под конец отказался от всякой пищи. Этому последнему печальному примеру джайнисты нередко следуют и по сей день – так они исчерпывают последний остаток кармы и могут тогда прямо перейти в нирвану.
Индийские племена – Тамульский кули
А вопрос, следует ли ходить без одежды, разделил джайнистов на два лагеря: на дигамбаров (одетых в воздух), голых, и шветамбаров (одетых в белое). Это разделение на две ветви произошло приблизительно через 200 лет после смерти Махавиры. Теперь это различие почти исчезло, поскольку сейчас дигамбары считают нужным оставаться голыми только во время трапезы, а также в совершенно исключительных случаях.
Однако не все приверженцы этой секты живут аскетами. Большая часть ее сторонников состоит из мирян, которые исполняют меньше обязанностей, но зато могут рассчитывать и на меньшую награду. В то время как аскет всецело отдается исполнению священных обязанностей, мирянин может продолжать свою мирскую жизнь. Святые обеты – "не обижать", "не говорить неправды", "не присваивать себе ничего без позволения" и "упражняться в отречении", – исполнение которых предписано для аскетов с крайней строгостью, являются для мирян лишь мягким этическим правилом. Однако добровольная голодная смерть считается заслугой и для мирянина.
Джайна смотрели на мирских братьев как на полноправных членов общины (сангха), которая включала четыре категории: монахов, монахинь, мирских братьев, мирских сестер. Монахинь в настоящее время очень мало: это большей частью молодые вдовы рано умерших мужей, которые иначе оказались бы без всякой опоры в жизни.
Расширение области джайнизма допущением мирян вызвало существенное изменение религии в двух отношениях. Во-первых, секта на практике должна была отказаться от своего строго атеистического характера. Идя навстречу религиозным потребностям народа, она ввела культ джина, носящий отпечаток настоящего богопочитания, культ с храмами и образами, с праздниками, с приношением цветов и курением фимиама. Во-вторых, аскеты, чтобы иметь возможность заботиться о духовном наставлении этой оседлой общины, вынуждены были заменить свое первоначальное бесприютное скитание по земле оседлым образом жизни. Это привело к возведению монастырей, и деятельность монахов джайнской секты распространилась на такие предметы, о которых первоначально и не думали. В монастырях развилась весьма внушительная литература не только религиозного и философского содержания, но и из области изящных и даже реальных наук. Эта литература написана большей частью на народном диалекте пракрит. Священные писания состоят из сорока пяти агам, из которых так называемые двенадцать анг являются наиболее древними и важными. Известны авторы некоторых агам: величайший из них Бхадрабаху, Каль-пасутра которого содержит биографию Вардхаманы. С формальной стороны писания джайнистов однотонны и утомительны, полны повторений даже там, где они написаны метрически, и не обладают той красотой и возвышенностью, которыми отличается буддистская литература. По мнению Якоби, составление канона (сиддханта) секты джайнов относится приблизительно к 300 г. до н.э.; но окончательное редактирование состоялось лишь на соборе в Валаби, около 460 г. н.э.
В изобразительных искусствах, особенно в архитектуре, как видно по построенным храмам, джайны достигли большего успеха, чем в литературе.
В настоящее время приверженцев секты джайнов можно найти в большинстве индийских городов. Благодаря своему спокойному и серьезному образу жизни они приобрели уважение в обществе и нередко выделяются своим могуществом и благосостоянием. Так как земледелие, благодаря связанной с ним необходимости уничтожать живые существа, им запрещено, то они занимаются большей частью торговлей; особенно в западных и северо-западных провинциях они играют крупную роль. С брахманистами они прекрасно уживаются, но с соперничающими буддистами они прежде находились в натянутых отношениях. Об их взаимных отношениях можно судить по писаниям буддистов, в которых джайны нередко упоминаются с немалым презрением. Слово "Тиртхакара", которым обозначается пророк джайнизма (джина), означает на языке буддистов не что иное, как "еретик".
Буддизм
Общий характер буддизма
Буддизм, как и джайнизм, первоначально был монашеской религией, которая возникла в кругах, принадлежащих к касте кшатриев, для удовлетворения религиозных потребностей просвещенных людей, не бывших брахманами. Но учение Будды удаляется гораздо дальше от первоисточников и от формы индийского благочестия вообще, чем учение Джайна, именно в двух отношениях.
Индийское письмо магадги. Часть эдикта царя Ашоки из Гирнара
Во-первых, теория буддизма в главных своих чертах стоит на своем собственном основании, между тем как учение Джайна в существенных пунктах зиждется непосредственно на принципах то Веданты, то Санкьи. Но еще большее различие заметно с практической стороны, именно то, что буддизм окончательно порвал с пристрастием индусов к аскетизму, а джайнизм, как мы видели, все еще держится за аскетизм как за одну из важных сторон своей практики. Отсюда можно выяснить различную судьбу обеих, первоначально параллельных религий. Религия Джайна, как оставшаяся верной индийской сущности, могла спокойно утвердиться в Индии, но она была там лишь одной из сект среди других сект и никогда не проникала за пределы Индии. Буддизм после быстрого расцвета и широкого распространения сравнительно скоро исчез из древней области брахманизма, но зато легко проложил себе дорогу вне Индии и даже возвысился на степень действительно мировой религии, освободившись от индийской ограниченности и в то же время сохранив жизненную силу индийской религиозности.
