я могу знать?
— Час. Два. Три.
— Нет! Что ты! Минуты, — удивленно расширила я глаза.
— Минуты? — теперь он удивился. — У херонцев есть разница. И большая. Если между мужчиной и женщиной есть союз душ, то первый раз атан остается в своей эране несколько часов.
— Часов?! — я уронила челюсть. — К-как?
— Эрана об этом не знает. Она через время засыпает. Вся нагрузка ложится на атана. Именно поэтому брачные игры начинаются задолго до того, как происходит соитие. Очень важно найти достаточно укромное, недоступное место. Иначе эрана может не зачать. В этом у херонцев большая слабость. Мы сильный народ, но страдаем от большой беды — в последнее время особенно — малая рождаемость. Мы долго живем. Нас трудно лишить жизни. Но и детей мы имеем мало. В последнее время женщины все меньше соглашаются идти на союз душ. По разным причинам. А иногда сам мужчина не хочет этого. Поэтому эраны рожают лишь один раз.
— А если союз душ?..
— Эрана может дать много детей. Так, например, наш император. У него есть эрана и еще две ураны, то есть вторые жены. Всего у него десять детей. Два сына и восемь дочерей. Но так бывает редко. Особенно сложно среди пар, занимающих высокие положения в иерархической лестнице. В основном это формальные союзы.
Я понимающе кивнула. Сейчас, глядя в его серьезное, спокойное лицо, я чувствовала, как смущение начало отступать. Откровенность на откровенность. Тем более, я видела, что эта тема, хоть и щекотливая, имела большое значение для Зенона.
— Скажи, а что чувствуют атаны, когда вступают в союз душ?
Он вдруг, сорвался с места и в мгновение ока очутился рядом. Лицом к лицу. Так близко! Я от неожиданности отшатнулась. Теперь в его глазах вспыхнуло желание:
— Они очень сильно привязываются к ним. Защищают. Заботятся. И становятся ласковыми. Очень нежными, чуткими. Чтобы потом эрана вернулась снова. Мы любим проводить время в ласках.
Я мигнула, не сводя взгляда с губ. В этот миг они безумно манили.
— Я… я… — воздух часто вырывался из груди, но слова от его близости разбежались по углам.
— Поверь, ты не пожалеешь… — голосом обольстителя прошептал мужчина.
Я только и смогла, что нервно смочить губы. Вот-вот и точно обхвачу его шею, и никто уже меня не остановит! Я уже даже начала тянуться в его направлении, как кролик на удава.
— А пока, — он невозмутимо отодвинулся и слез с кровати, — подождем завершения твоих… ммм… затруднений. Дыши, — усмехнулся он и шагнул к шкафу.
Я выдохнула, поскольку действительно затаила дыхание. Проследила за ним, не сводя взгляда с виляющего хвоста. Сейчас он колебался не так активно, как вчера.
Зенон отворил створки шкафа, открыв взору немало висящих на вешалках один в один черных костюмов. Моих размеров там не было. И тут я увидела то, что никогда до этого не замечала, хотя уже не раз видела Зенона раздетым до пояса. Я увидела его со спины!
Помнится мне, я когда-то хотела узнать, где заканчивается у херонцев тот пушок, идущий от затылка вдоль позвоночника вниз. Его всегда прикрывал ворот одежды. Поэтому сия подробность всегда оставалась для меня загадкой. А вот теперь…
От самого загривка вдоль всего хребта пушок продолжал тянуться вниз. А когда Зенон стянул обтягивающие кожаные штаны… я поняла, что он плавно переходит в хвост.
Тем временем, как он быстро, по-армейски одел свежие штаны, я как загипнотизированная, смотрела на эту черную вертикальную полосу на его спине. Застегнув бляху ремня на поясе, Зенон повернул в мою сторону профиль и спросил:
— Так и будешь на меня смотреть? Одевайся.
— Я? Зачем? Куда?
— Я хочу познакомить тебя с командой моего корабля. И обговорить с тобой некоторые детали Игр, — продолжая мне демонстрировать профиль, но глядя в сторону, ответил он.
— А у меня нечего одеть… все вещи в имении, — озадаченно вздохнула я.
— Вот, — он рукой отстегнул пару вешалок в сторону. — Это шилось специально для мамы на тот случай, если она вылетала в космос. Что, скажу, было довольно редко.
— Оно не будет мне давить в груди?
— Не должно, — он бросил на меня короткий взгляд в область груди. — Мама имела грудь, когда кормила Ули. У херонок грудь появляется только, когда она кормит щенка. Потом она снова исчезает. Почему ты еще сидишь? — он взял с полки сложенный гольф.
Я поднялась и подошла к нему, замерев со спины и продолжая рассматривать черную полосу на позвоночнике. Он застыл тоже, но не повернулся.
— Что?
— А можно тебя спросить? — потянулась я к этой плюшевой полосе и остановила пальцы в сантиметре.
— Что? — повернул он в мою сторону ухо.
— А у всех херонцев поверх позвоночника растет шерсть?
— Шерсть? — сделал он паузу, пытаясь сообразить. — Ах, это! Мы называем его оусет — линия породы. По ней определяется происхождение херонца. К какой стае он принадлежит. Передается только по мужской линии.
Я поразилась его разговорчивости с утра. После его ответа, я, не спрашивая, поддалась порыву и скользнула пальцами вниз по этому оусету. Он оказался очень приятным на ощупь. Сразу же Зенон вздрогнул, прогнулся и увернулся в сторону.
— Лучше тебе его сейчас не трогать, — низким голосом с незлым рыком произнес херонец. — Если не хочешь меня спровоцировать на близость.
— Ой! — я виновато поднесла пальцы к губам. — Я не знала. Просто оно так манило меня. Хотелось узнать, какое оно на ощупь…
— Понравилось? — он уронил на пол водолазку и повернулся ко мне лицом.
— Да, — махнула я ресницами.
Он опустил взгляд на мои губы и пленительно улыбнулся. Приблизился и отправил руку мне за спину в район талии. Сразу же участилось его дыхание. Я несмело положила ладонь ему на грудь и улыбнулась в ответ. Все! Хочу его губ!
Вот он уже совсем-совсем приблизился. Остался только миллиметр, и я ладонью по гладкой его коже скользнула вверх к шее, чтобы обвить ее и прижаться всем телом. Но тут он спонтанно зарычал и резко отодвинулся, едва слышно буркнув:
