Безусловно, Орлов был ей приятен, хотя она видела его недостатки и не преувеличивала таланты. Она знала ему цену, называя его «испорченное дитя природы». Во всех своих поступках Григорий полагался на свою неотразимую внешность, силу, мужество и обаяние. Они помогали ему легко, без видимых усилий добиваться своего. Он был умен, но тщеславен и склонен к самолюбованию. Не зная чувства меры, сорил деньгами, которыми щедро снабжала его Екатерина. Он резался в карты, удовольствие предпочитал делу, стараясь не переутруждать себя.
И все равно он был нужен Екатерине, как она сама призналась позднее своему другу Мельхиору Гримму, был одним из тех решительных людей, которые подталкивали ее и были целеустремленнее, чем она сама. Лучшим среди них являлся Григорий Орлов. Как она сказала Гримму, Орлов «инстинктивно ведет, а я следую за ним». Он привел ее на трон. Так, может, довериться ему? Пусть ведет ее за собой всю жизнь, уже как муж!
Тут Екатерина не спешила принимать окончательное решение. В мае она побывала в Ростове, в Воскресенском монастыре. Говорили, что императрица поехала в эту обитель, желая вырваться из-под влияния Панина и тайно обвенчаться со своим фаворитом Григорием Орловым. Утверждали, что Орлов заставил Екатерину подчиниться его воле и стать императрицей. Сама же она хотела остаться регентшей при малолетнем сыне. Иными словами, за всем, что случилось, стоит Орлов.
Зависть и подозрение к Орлову давали пищу самым нелепым слухам и домыслам. А они подталкивали к новым и новым заговорам. Была разоблачена группа гвардейских офицеров, задумавших свергнуть Екатерину и убить Орлова, если они вступят в брак. Заговорщики знали, что Панин противник такого замужества Екатерины. «Госпожа Орлова, — якобы сказал Панин, — никогда не станет императрицей всея Руси».
Это резкое заявление, приписываемое Панину, облетело весь город, вызвав всплеск народного возмущения. Своенравные москвичи бурно выражали свое несогласие. В Белокаменной пахло настоящей смутой.
Верные Екатерине гвардейцы заняли оборону на Красной площади, в пригородах и вдоль главных дорог и улиц. Кабаки были закрыты, а смутьянов разогнали по домам. Агенты секретной службы задерживали и допрашивали всех подозрительных. Екатерина тем временем издала так называемый «манифест молчания», в котором запрещала всякое «недостойное обсуждение и сплетни о делах, касающихся правительства».
Наступило короткое и жаркое лето. Над пыльными улицами гудели черные мухи, повсюду раздавались звонкие удары топоров — это плотники ставили новые дома на пепелищах, оставленных пожаром. Московские дворяне разъехались по своим загородным имениям. За год они вволю насмотрелись на императрицу и ее приближенных. Московская знать гордилась своей независимостью и родовитостью, своими титулами, полученными не одну сотню лет назад. А любимцы Екатерины чаще всего были выскочками. Кое-кто из них, те же братья Орловы, вознеслись на самый верх с головокружительной быстротой. И то, что государыня задумала выйти замуж за одного из этих безродных нахалов, подтверждало ее собственную вульгарность — так говорили между собой московские аристократы. Да сама-то она кто такая?
Всего лишь дочка немецкого солдата, хоть тот и величал себя князем.
Устав от всех этих заговоров и бунтов, Екатерина отказалась от брака с Орловым. Она смирилась с мыслью, что у нее вряд ли будет свобода выбора. И пока она на престоле — у нее всегда будут противники. Надо трезво оценивать тех, кто ее окружает. Ее удел — не восхищение и признание людей. Ее участь — терпеть человеческую неблагодарность.
Как ни странно, ей удалось поладить с Орловым. Вероятно, он понял мудрость ее решения, хотя, конечно, переживал ее отказ как бесспорное политическое поражение. С этого момента началось возвышение Панина. Его осторожность и мудрый расчет одержали победу. Осенью 1763 года Бестужев подал в отставку и покинул двор.
Возвратившись в Петербург, Екатерина и Орлов смогли, наконец, вздохнуть свободнее. Но их пребывание в Москве имело одно неприятное последствие. Однажды Орлову из первопрестольной прислали аккуратный сверток. Никакого сопроводительного письма не было. Кто отправитель? В посылке была головка сыра, полая изнутри и набитая лошадиным навозом. Посередине сыр был проткнут «дубинкой».
Бесстрашный Орлов не стал принимать это близко к сердцу. А вот Екатерина встревожилась не на шутку. Ее недругам было мало того, что она отказалась от замужества. Покуда Орлов оставался при ней как любовник, москвичи не дадут ему покоя.
Лишь через много лет решится Екатерина опять наведаться в Москву и погостить в ней. В Петербурге ее жизнь вошла в привычное русло.
В ту пору одна мысль занимала ее — малонаселенность России. Монтескье и другие писатели соотносили мощь государства с численностью его населения. «Нам нужны люди, — писала она еще задолго до того, как стала императрицей, — если удастся, надо сделать так, чтобы пустыня превратилась в гудящий улей». Екатерина заманила в Россию тысячи переселенцев из других стран. Было создано даже специальное правительственное учреждение, которое вербовало колонистов и создавало для них поселения. Главой этой канцелярии стал Григорий Орлов. Именно под его руководством возникли колонии на нижней Волге, на плодородных степных землях. Кроме того, бесплодные пустоши под Петербургом с глубокими болотами и чахлыми сосновыми перелесками были приведены в состояние, годное для обитания. К осени 1766 года там, где всего несколько лет назад не было ничего кроме камышей, тины и затхлой воды, выросли три деревни..
Более тонким и противоречивым вопросом, не дававшим покоя Екатерине, была церковь. Вернее, ее собственность. Русская православная церковь владела обширными землями, на которых трудились миллионы крепостных. Государственная казна вечно пуста или полупуста. Так почему же церкви должно быть богатой, а государству — нищенствовать?
Императрица Елизавета и Петр с завистью поглядывали на церковные земли. Они оба близко подходили к секуляризации этих земель, но в самый последний момент что-то удерживало их от решительного шага. Екатерина не стала слишком долго раздумывать. В феврале 1764 года она издала указ, по которому все церковные владения, приобретенные незаконным путем, надлежало вернуть государству. Одним махом правительство пополнило пустую казну. Но получив деньги, подорвало уважение к себе.
И снова на письменный стол Екатерины ложились тревожные донесения — о крамольных речах, о тайных заговорах, о брожении среди гвардейцев, чье недовольство готово было вот-вот выплеснуться наружу. Случались и открытые выступления против правительства. То там, то здесь вспыхивали бунты — в Пскове, Орле, Воронеже. Разбойники грабили дворянские поместья. Надеясь положить конец этому хаосу, Екатерина решила наделить дворянство большей властью. Вскоре обнаружилось, что помещики подчас злоупотребляют данными им правами, вымогая у крестьян непомерные подати, которые многократно превышают установленные законом. Доведенные до отчаяния крестьяне дружно брались за вилы и расправлялись со своими хозяевами. Перед императрицей встала нелегкая задача — как установить в стране мир и порядок, но при этом не скатиться к тирании?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
