что он полагает будто является мечтой всех без исключения девиц и женщин. Причём позволяет себе оценивающие взгляды и по отношении Лизы, но что бесит больше всего, Марии.
Увы, но бить морду высокородному пленнику нельзя. Уважительное отношение и достойное его титула и положения содержание. Тот факт, что мне с тремя одарёнными и четверыми холопами удалось уничтожить весь его эскорт, а самого пленить, не имел никакого значения. Как только этот козёл узнал, что я простой дворянин, на его лице тут же появилось пренебрежительное выражение.
Гонор это или храбрость, не суть важно. Трястись и лебезить он явно не собирался, а я не мог вбить ему зубы в глотку, чтобы стереть эту его улыбочку. Вот если бы мне нужно было вытянуть из него какие-нибудь сведения, тогда другое дело. А измываться над пленным просто потому что тот ведёт себя вызывающе… Как по мне, то так поступают только трусы и больные на всю голову ублюдки. Я себя ни к тем ни к другим не относил.
— Мне казалось, что воспитанные люди начинают разговор с приветствия, — обернувшись к калга-султану произнёс я.
— А мне казалось, что юношам не пристало разговаривать со старшими в подобном тоне. Пусть, ему и удалось пленить его. Или у русских не принято почитать старших? — хмуро поинтересовался Мехмед.
Не нравится. А т-ты чего ожидал, мила-ай, когда вот так к другим? Думаешь ты у себя во дворце?
— Что посеешь, то и пожнёшь, — пожал я плечами.
— То есть, ответа на свой вопрос я не получу?
— Кагла-султан, это русский лагерь и вы тут не гость, а пленник. В этой связи вы лишены права задавать вопросы, и всякий раз когда вам захочется о чём-то поинтересоваться, я советовал бы вам спрашивать на это разрешение.
— Полагаешь, что положение фаворита великой княгини даёт тебе право дерзить, пусть и пленённому, но калга-султану Крымского ханства.
— Полагаю, что кое у кого в полку слишком длинный язык. Что же до моей дерзости, то я всегда беру на себя ровно столько, сколько могу унести без посторонней помочи, и уж тем паче без заступничества.
— А как насчёт поединка? — смерил он меня взглядом.
— Увы, но я лишён возможности принять столь заманчивое предложение. Вы здесь не для моих упражнений в воинских умениях, а чтобы убедиться, что Крымскому ханству следует сбросить с себя ярмо протектората Турции и стать союзником сильного княжества.
— Азовское княжество? Слышал, — усмехнулся Мехмед. — Вам просто повезло, что я вас недооценил и ударил даже не вполсилы.
— Пятьдесят тысяч против двух, это называется недооценил?
— Я намеревался раздавить вас, после чего отправиться в набег на русские земли. Н-но… — он развёл руками.
Вот же, паразит! Это его войско умылось кровью и откатилось не солоно хлебавши. И это он оказался в плену. Но ведёт себя так, словно именно он является хозяином положения.
Я вдруг поймал себя на мысли, что злюсь и ищу повод зарядить ему в бубен. Вот так, без хитростей и экивоков, просто дать в морду от всей своей широкой души. И ведь знаю, что мне это по плечу.
Да, передо мной пятидесятисемилетний мужчина, но он вовсе не дряхлый, а мужчина в расцвете сил, Сила ему в помощь. И он настоящий воин, факт. Тот кто учился сражаться с самого детства, и оставил за плечами сотни схваток, и десятки поверженных врагов. А может и сотни, кто знает насколько бурной у него выдалась жизнь. Так что, на его стороне можно сказать преимущество в виде жизненного опыта и мне не зазорно с ним драться.
Вот только всё это ребячество. Твою м-мать! Да ведь он опять издевается! Поймал меня на дешёвый крючок и мысленно посмеивается, вновь надев маску превосходства, граничащую с презрением.
— Поединка, говорите, — смерил я его взглядом.
— Заинтересовало?
— Ну, не я вас вызвал. Подлая схватка?
— Но прежде ты выпьешь блокирующее зелье.
— Прежде я испрошу разрешение на поединок.
— Согласен. И всё же, что за плетения ты используешь чтобы этот шар взлетел? Плетения стихии воздуха.
— Совершенно верно, — и не подумал я откровенничать.
Я сделал Мехмеду приглашающий жест в сторону палатки Долгоруковой и пошёл первым. Не хватало только идти следом за ним. Пусть уж лучше сам идёт за мной. Причём под конвоем! Стоять! Опять детство в заднице заиграло? М-да. Всё же должное воспитание и жизнь в соответствующей обстановке дорогого стоят. Я то, по сути босяк, хотя и воспитывался в дворянской семье, а вот этот настоящий аристократ и не имеет значения, что татарин.
Ладно. Вот сейчас набью ему морду, а там глядишь и полегчает. Набью, никаких сомнений. М-да. Только не полегчает. Ведь верх всё одно останется за ним, потому что кулаки решают далеко не всё. Он меня уже уделал. А всё потому что я полез на поле, где заведомо слабее. Ну что тут сказать — век живи, век учись и дураком помрёшь.
А что это он там вещал насчёт плетений воздуха? Да ничего особенного, первое что должно прийти на ум местным это не физика, а способ использования Силы. И коль скоро шар летает, значит используются воздушные плетения. Азбука этого мира. Ага. Именно, что этого. А я представитель другого, и даже не думал в эту сторону.
Вот только я не слышал, чтобы местные умели левитировать. Существует плетение «Крыло», позволяющее спланировать с любой высоты, главное, чтобы запаса Силы хватило. Полёты на воздушном шаре для аборигенов оказались настоящим откровением. До этого оторваться от земли пока никому не удавалось. Почему? Либо это в принципе невозможно, либо нужно миновать множество промежуточных этапов, либо они просто берутся не с того конца. Но я-то смотрю на многие вопросы, кажущиеся местным незыблемыми, под совершенно другим углом.
Итак, плетение «Крыло» в наличии. Отчего воздушники в первую очередь востребованы на флоте? Да от того, что им куда проще управляться с ветром. Они не способны управлять им, во всяком случае, средние ранги, как там у высших, бог весть, потому что я этим тупо не интересовался. Зато воздушники чувствуют воздушные потоки.
Ч-чёрт! Вот когда пожалеешь о том, что не занимался парашютным спортом и не владеешь теорией. Впрочем, пробелы образования можно попытаться восполнить с помощью Силы. Главное знать, с какого конца взяться за решение этой задачи.
Итак, мне нужен лёгкий, прочный и жёсткий каркас для
