– Сдаешься, гад? – прохрипел Семен, сжимая зубами лезвие. Ответа он, конечно, не получил – здесь такого понятия просто еще не существовало.
Опираясь кончиками пальцев в дно, чтобы не хлебать воду, Семен подобрался к неандертальцу и, готовый в любой момент схватить рукоять ножа, завязал второй ремень у него на запястье. Потом освободил собственный рот и сказал Эреку:
– Тяни к берегу – теперь, наверное, никуда не денется!
Когда остатки катамарана сели на мель, они вдвоем отодрали руки неандертальца от бортовых крепежей и поволокли его на берег. Там Семен на всякий случай привязал ему правую руку к соответствующей ноге, а все вместе – к дереву, и ослабил удавку на шее. Делать искусственное дыхание он не собирался, а просто стал ждать, злобно отбиваясь от слепней и комаров. Предстоял тяжелейший сеанс «ментальной связи», а эти насекомые решительно не давали сосредоточиться.
Этого мужика Семен, в общем-то, помнил. Он был обычным неандертальцем средних лет (наверное, около двадцати), умом и сообразительностью (в обычном понимании) не отличался, так что задача предстояла трудная: слово и мысль – глаза в глаза.
– «Кааронга?»
– «Да».
– «И давно ты им стал?»
– «Был всегда».
«Это совсем не означает, что от момента физического рождения, – расшифровал Семен. – Оно для них значит не больше, чем дефекация. Рождение – это получение имени или обозначения, которое проявит особь в этом мире. Кроманьонцы данную процедуру называют посвящением, но суть та же – настоящее рождение. А до такового данная личность не существовала, так что он не врет».
– «Кто из будущих людей (детей-подростков) может стать кааронга?»
– «Любой. Но не все».
«Происходит отбор самых достойных, – Семен пытался освоить не столько слова, сколько их многослойные смыслы. – Не лучших, а пригодных. Вероятно, со средним интеллектуальным уровнем и хорошими физическими данными. Вундеркинды для этого, наверное, не годятся».
– «Кто главный кааронга?»
– «Амма».
«Ну, конечно, а кто же еще?! В родном христианстве всевозможных орденов и сект было и есть неисчислимое множество, и каждая группа считает, что именно она имеет высшую санкцию. Эти же полагают себя не приближенными к божеству, а как бы непосредственными исполнителями его воли».
– «Кто ближе всех к Амме? Через кого люди (в смысле – кааронга) узнают его волю?»
– «Никто. Все».
«Врет. Врет на грани правды: сообщенная информация не соответствует объективной реальности, но соответствует субъективной. То есть он действительно так считает. Ладно, тогда по-другому…»
– «Кто из вас лучший (самый умный, самый красивый)?»
– «Все».
«Вот это другое дело! – обрадовался следователь. – Сказать вслух можно что угодно, но в памяти при этом мелькают образы. И некоторые из них, кажется, можно даже узнать».
Семен несколько раз повторил вопрос, меняя его аранжировку и напряженно «всматриваясь» в смутные «мыслеобразы». После третьей или четвертой «прокрутки» он пришел к выводу, что этих крутых кааронга пятеро, и троих из них он знает: двое были на катамаране, а одного он когда-то застрелил в распадке, справедливо приняв за главаря нападающих. Семен зацепился разумом за оставшихся двоих, попытался конкретизировать их облик и перекинуть пленному:
– «Они живы? Где они?»
– «Здесь».
– «Здесь – это что, это как?»
Дальше пошла почти бессмысленная тягомотина, связанная с различием в мышлении. Присутствуют ли означенные особи среди живущих? Да, конечно, но это совсем не значит, что они сами живы. Кааронга вообще как бы и не умирают, а перевоплощаются, что ли… В общем, изрядно помучившись, Семен пришел к выводу, что речь идет, скорее всего, о посторонних из прошлого этого неандертальца, о покойниках, наверное. Во всяком случае, повода для подозрений, что они затаились в «деревне», вроде бы нет.
– «Что делают кааронга? В чем их цель и смысл?»
– «Сохранить (спасти) мир людей».
– «От чего или кого сохранить? В чем главная беда, что несет основную опасность?»
– «Нируты».
Вот тут – под этим коротким звуковым и мысленным ответом – раскрылась информационная бездна. Точнее – океан. Правда, с берегами – ну, не является этот парень интеллектуалом, как, скажем, Мга-тилуш или хотя бы Тирах из того давнего приключения. «Главное свойство мира, делающее его пригодным для жизни, – это неизменность, неменяемость. Эта неменяемость должна поддерживаться вот ими – кааронга. Любое неприятное событие является следствием того, что кто-то что-то не так сделал. Если же мир вообще рушится (или уже рухнул), то причина вовсе не в том, что кто-то изготовил наконечник не той формы, а в том, что появились нируты. Мир был стабильным и относительно уютным, пока в нем не появились нелюди – кроманьонцы. Никаких аргументов или доказательств не требуется – это очевидный факт, сомнению не подлежащий». Эта убежденность, не идущая ни в какое сравнение с верой человека иной современности в шарообразную форму земли, так Семена потрясла, что он решил сделать передышку и вышел из состояния контакта.
Для прояснения мыслей он подошел к берегу и стал плескать воду себе в лицо: «Все это знакомо, все это уже было – и в том, и в этом мирах. Важно другое: у всяких таких сообществ – хоть у комсомольцев, хоть у "детей леопарда" – обязательно должна быть некая внутренняя структура, некая иерархия. Да и само посвящение обычно многоступенчатое (октябренок – пионер – комсомолец – член…). Вот это-то все и нужно обязательно выведать, иначе каа-ронга не дадут спокойно спать ни мне, ни своим сородичам. И еще – не менее важное – должна быть метка. Таких организаций без меток не бывает!»
Семен просидел на берегу минут 10-15, осваивая полученную информацию и формулируя новые вопросы: «Понятно, что для неандертальцев плосколицые кроманьонцы все одинаковы – что лоури-ны, что имазры. Но кто сообщил, что по реке можно добраться до поселка нирутов? Кто дал команду организовать экспедицию?» Интеллектуальные усилия оказались напрасными: когда Семен вернулся, неандерталец смотрел на него и улыбался. Точнее, так казалось, поскольку мужик был мертв. Что там к чему привязано, понять, наверное, оказалось несложно и, пока Семен отсутствовал, он сумел затянуть удавку на своей шее. Продолжать допрос в Нижнем мире Семен не собирался. Метку, однако, он нашел – внизу живота под кожаным фартуком. Этот не слишком сложный узор, вероятно, был получен путем надрезания кожи и втирания в рану красителя – скорее всего, сажи. Осталось выяснить пустячок – свидетельствует ли данный рисунок о принадлежности к кааронга, или он с этим союзом не связан?
«Ладно, – смирился с неизбежным Семен. – Со всем этим уже ничего не поделаешь. Зато парень блестяще решил сложнейшую проблему – что с ним делать, если оставлять в живых нет ни возможности, ни смысла, а убивать пленных я стесняюсь. Теперь нужно отсюда выбираться».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
