Ифтсайга закачалась, ее пульсирующее тело издавало уже не стон, а вой и рычание просыпающегося гигантского зверя. И тогда Джервис приказал:
— Мы должны знать, кто наш враг, откуда он пришел и что намерен здесь делать. Разведчики пойдут на восток и на север, а ты, Сеятельница Семян, — назвал он Иллиль ее древним титулом, — иди за помощью к Зеркалу, оно не оставит нас.
Иллиль печально покачала головой.
— Однажды я уже сделала это. Боюсь, что воззвать к Силе Танта во второй раз мне не удастся. Ведь я не полностью Иллиль, во мне живет человеческая память, чуждая ифту.
Потом она повернулась к остальным и более решительно добавила:
— Братья, что бы ни произошло — не выбирайте смерть! Звезды могут нас покинуть, но мы не можем покинуть семена, нашу единственную надежду!
Была уже ночь, время ифтов. Они шли по Лесу, заполненному мечущейся тревогой пробужденных от спячки жителей леса. Пикфриды скользили по ветвям, и их мех серебрился в лунном свете над головами ифтов; ворфонды ворчали и скалились на невидимого еще врага; в воздухе носились крылатые тени.
— Хуурурр!
В приветствии кваррина, давнего охотничьего товарища ифтов, слышалась ворчливая жалоба. Айяр открыл свое сознание, чтобы услышать мысли птицы.
— Рвут… убивают… ломают!
— Кто?
— Ползающие вещи! Неправильная охота! Убивают! Убивают!
— Зачем?
Кваррин зашипел, взмахнул огромными крыльями и взмыл в темноту.
— Ползающие вещи… — повторил Райзек. — Корчеватели? — он робко пытался воспользоваться информацией из своего инопланетного прошлого.
Машины могут изменить облик любой планеты — было бы только время и человеческая воля. Но машин на Янусе почти не было. Этот мир деревьев был захвачен Возлюбленными Неба- суровой религиозной сектой, которая пользовалась только силой собственных рук и домашних животных. Единственное место на Янусе, где Верующие позволяли держать машины, — это порт. Корчевателей на планете никогда не было: лес вырубался вручную.
— Порт находится на северо-востоке, — сказал Килмарк. — Но они не стали бы выводить машины со своей территории. И охоты сейчас быть не может — поселенцы не занимаются этим зимой.
В самом деле, поселенцы вряд ли стали бы сейчас охотиться на тех, кого они называли «чудовищами».
— Люди с участков никогда не пользуются машинами, — уверенно сказал Локатат. До заражения Зеленой Болезнью он сам был поселенцем.
— Догадки никогда не ведут к правде! — воскликнул Айяр-Нейл. В нем жил ифт-воин, действием отвечающий на вызов судьбы.
— Нам нельзя играть нашими жизнями, — снова напомнила Иллиль.
Айяр улыбнулся:
— Моя жизнь идет рядом со смертью во все мои дни на этой планете, и я привык защищать ее мечом.
— Разделимся, — сказал Джервис, когда они отошли от Ифтсайги, — и встретимся у Сторожевого Пути. Зеркало Танта — наша последняя защита.
Они растворились в Лесу, став его частью. Каждый шел сам по себе, стараясь не терять общего для всех направления. Животных теперь почти не было. Те, что попадались, двигались вяло, только что очнувшись от спячки, но им негде было выпить живительного древесного сока.
Ноздри Айяра затрепетали, настороженно ловя лесные запахи Следовало опасаться не только вони калкрока, но и следа человека, ибо вместе с ним шел запах смерти, наступающей на Лес. Теперь же, судя по всему, нужно прежде всего искать запах неведомых машин.
Калкрока рядом не было, а вот человека… Айяр миновал две Великие Башни, погибшие много веков назад, возможно еще во времена войны ларшей и ифтов. Айяр был одним из главных защитников Ифткана, но в его теперешней памяти не осталось никаких воспоминаний об этих схватках. Впрочем, он мог погибнуть в одной из них… Никто из переродившихся инопланетников не знал, каким образом Зеленая Болезнь перенесла в них личности и память давно погибших ифтов, и как эти личности оказались спрятаны в таинственных ловушках-сокровищах. Айяр знал одно: в прежние времена он охранял Ифткан. Видимо, теперь его роль не изменится.
Когда налетели порывы предутреннего ветра, человеческий запах смешался с ужасным запахом гари, который, бывало, налетал на Лес, когда поселенцы расширяли свои участки.
Заря была уже не за горами. Айяр сунул руку в карман своей зелено-коричневой охотничьей куртки. Килмарк, бывший когда-то врачом, научился делать защитные очки из нескольких слоев сухих листьев. В них ифты могли свободно передвигаться в любое время суток, за исключением разве что знойных полуденных часов.
За вонью горелого леса не чувствовался запах человека, и теперь приходилось полагаться только на зрение. На молодых деревцах и кустарнике еще не распустились листья, в тени лежали голубоватые сугробы. Дымные полосы сплелись с туманом, воздух потеплел, и Айяр смотрел сквозь этот дрожащий экран на царящее вокруг опустошение. Рот его скривился.
Когда он уходил, чтобы залечь в спячку, Ифткан был отделен от участков поселенцев речным потоком. Сейчас выжженные тропы расходились от единого центра по всему Лесу. Это работали машины, а не топоры. Но как случилось, что портовикам разрешили расчищать Лес — им это всегда запрещалось?! Да и что могло им понадобиться в Лесу?
Айяр бежал вдоль полосы пепла, закрывая рукой нос, когда приходилось преодолевать особенно зловонные участки гари. Лучевая атака на Лес явно проводилась не как попало, а с определенной целью. Расположение прожженных дорожек свидетельствовало, что ведется планомерный и тотальный штурм Леса.
Он выбежал на обгорелую поляну, посреди которой стояла машина — черный квадратный ящик на гусеницах, тяжело бороздящих почву. За ней замер корчеватель. Сейчас его рыло неподвижно смотрело вверх, но позади гусениц почва также была выворочена.
Взошедшее солнце резало глаза даже сквозь защитные очки, и Айяр щурился, вглядываясь в пространство за машинами. Там высились несколько мерцающих полусфер, будто истерзанная земля исторгла из себя тусклые воздушные пузыри. Это был лагерь. И такие передвижные лагеря были только у портовиков.
Айяр призвал память Нейла, пытаясь вспомнить какой-нибудь официальный знак или символ, чтобы определить принадлежность лагеря.
После открытия Януса лет сто назад планету отдали Угольному Синдикату. Правда, его дельцы мало в чем преуспели — вскоре началась галактическая война. Опустошив миры, она разорвала старые связи между ними. Она же сделала Нейла Ренфо бездомным сиротой. И она же дала Возлюбленным Неба возможность выкупить Янус у обанкротившегося Синдиката. Полеты человека в космос прекратились, остановилась его неудержимая экспансия. Янус с его обширными густыми лесами и малым количеством полезных ископаемых никого теперь не интересовал, и его легко уступили верующим.
Айяр прикинул на глаз расстояние до машин и лагеря. Поляна была слишком хорошо расчищена, чтобы ифт мог рискнуть подобраться поближе. Кроме того, перерождение, коснувшееся и тела, и души, превратившее его из Нейла в Айяра, вызвало в нем отвращение к бывшим сородичам. Ему была тошнотворна сама мысль о возможности близкого контакта с ними.
С другой стороны, узнать правду о происходящем можно было, лишь подобравшись на такое расстояние к лагерю, чтобы все разговоры людей были ему слышны. Только не забывать про возможность попасть под лучевой удар — раз у них есть машины, этого тоже нельзя сбрасывать со счетов.
Из спальных палаток начали появляться люди — двое в мундирах портовой стражи, остальные в униформе работников космопорта. Айяр отметил, что все они были вооружены не обычным для Януса оружием — станнерами, а бластерами, которые использовались только на необитаемых планетах и только в экстремальных ситуациях. Это уже было серьезной причиной держаться, по возможности, подальше: мечи ифтов никак нельзя сравнить с бластерами.
Люди ушли в другую полусферу — видимо, столовую, потом До Айяра донеслось характерное жужжание флайера, и он замер под своим маскировочным плащом. Флайер летел со стороны порта и опустился на землю неподалеку от наблюдательного пункта Айяра.
Двое выскочивших из кабины направились не к лагерю, а в сторону лучемета. Один из них взглянул на выжженные пятна вокруг поляны.
— На эту работу уйдет уйма времени, пока не очистим весь континент! — сказал он.
Второй глянул через плечо.
— Но не дожидаться же нам инопланетной помощи! Ты еще не видел участок Шмидта. И это уже третий случай. Пока они прячутся в лесах, нам с ними не справиться.
— А кто они?
Второй пожал плечами:
— Вот поймаем хоть одного, тогда и спрашивай. Поселенцы — ты же знаешь, они Верующие — называют их зелеными дьяволами. Я… — он сделал короткую паузу, едва ли не нежно поглаживая раструб лучемета. — Я был на Темрисе и Лантуре во время войны и знаю, о чем говорю. Участок Шмидта хуже, чем все, что я там видел. Здесь нам труднее — у врага все преимущества. Единственный шанс вытянуть зеленую нечисть из укрытий — спалить весь этот чертов лес.
