Грах оторвался от писанины и посмотрел на Ярослава.
— Не обращай внимания. Это я так, заговариваюсь. К тебе это слово отношения не имеет.
Грах кивнул и стал опять что-то писать.
— Так вот, о сказках, — решил продолжить увлекательный рассказ Ярослав. Давно хотелось с кем-то поделиться. — Меньшая часть этих сказок очень похожа на не очень оптимистичные рассказы о том, что случается с теми, кто рискнул поучаствовать в предложенном квесте и воспользоваться полученным призом. Сказки драконьи, понимаешь, а драконы ничего и никому даром не дают. А если дают, то с прицелом на будущее или, пытаясь исправить ошибки прошлого. В общем, не важно. Ты не отвлекайся, пиши. У сказочных призов есть одна особенность. Занятная такая. Ты рискуешь получить совсем не то, на что рассчитываешь. Драконы ведь никогда не лгут. Если сказано что один дух вернется в мертвое тело, второй в раненое, а третий в ненужное на расстоянии в три километра, то так оно и будет. Они ведь не говорят, что тела будут те, о которых думает заклинатель-самоучка. А насчет того, что какие-то части согласятся отделиться и стать частью чужой души… Возможно, это просто художественное преувеличение, или драконы в эти слова вложили совершенно другой смысл, до которого не дано додуматься людям. Или это ловушка для дураков. Умный, мол, поймет, что так не бывает. Души, по-моему, и не делятся вовсе. Разве что у драконов. Не думаю, что целитель рассчитывал поселить тебя в граха. Может он до этого даже не додумался. А если додумался, то в день, когда тебя убили, вешали раненого преступника, запихнуть тебя в его тело было бы проще и надежнее. Еще ему очень повезло, что в радиусе трех километров не оказалось не похороненного трупа недельной давности. Если верить одной из сказок, то подселить свой дух в несвежий труп очень неприятная вещь. Да и в свежий неприятно. Если не успеешь оживить тело за три минуты, мозг успевает необратимо разрушиться со всеми вытекающими последствиями. Тебе повезло, что попался целитель, знающий свое дело, твое тело он оживил качественно.
Грах протянул следующий листок.
— Вернуть все на свои места можно, — сказал Ярослав, расшифровав написанное. — Ничего сложного в этом нет, даже ребенок справится. Но нужно подождать несколько дней. Для успеха на дневном небе должна явить свой облик белая сестра красной луны. По моим расчетам дня через три появится. Проблема в другом: тебе, если я все правильно понял, опять придется умереть, а тело, в котором сидит настоящий грах, ранить и надеяться, что никто не поранит типа, сидящего в твоем теле. В общем, нужно выполнить все условия и все вернется на свои места. Если я, конечно, все правильно понял. Но это хоть логично.
Грах невнятно матюгнулся и неистово закивал.
— Ну да, я бы тоже рискнул, — сказал Ярослав. — Но я не о том. Может, сказать твоей семье, что ты прячешься здесь в шкуре чудовища? Мне Ладанэ и Киого сразу поверят. А то мало ли что. Твой отец воюет с типом, сидящим в твоем теле, ему очень не нравятся идиотские попытки болотного колдуна присовокупить к родному болоту часть земель твоего Дома. Попытки, конечно, довольно веселые и чаще всего заканчиваются банальными мелкими кражами, но мало ли? Вдруг случайно пришибет?
Сойно не согласился. Он затряс головой и попытался что-то изобразить с помощью пальцев. Было похоже, что Ярослава посылают далеко и надолго.
— Ну и зря, — сказал Ярослав. — Может, хоть твоей лучнице сказать?
— Гераха?! — чудище изумленно вытаращилось на Ярослава. Даже челюсть отвисла.
— Очень сложно догадаться, — съязвил Ярослав. — Кареглазая девушка без намека на магические таланты рожает синеглазого ребеночка, из которого таланты так и прут уже в двухмесячном возрасте, молчит о папаше ребеночка как партизан на допросе и очень болезненно реагирует на попытки твоего отца как-то выделить ее среди товарок. Думает, что ребенка отберут, что ли? Захотел, давно бы отобрал, в мальчике он души не чает. Будь его воля, посадил бы девчонку под замок, чтобы воспитывала ребенка и не занималась ерундой. Так не может. Все-таки дочка друга.
— Гра?!
— Вот тебе и гра. У вас это с Киого семейное, вы оба не замечаете очевидных вещей. Неужели, тебе ни одна из служанок не успела рассказать эту душещипательную историю? Мне аж трое рассказали, а я тут недавно. Может, вы их просто не слушаете? Высокородные блин, вам не до болтовни необразованных женщин.
— Гра! — потребовал заявленную душещипательную историю грах.
— Ладно, слушай, — решил поделиться добытыми сведениями Ярослав. — В мире, зовущемся Радугой жил себе глава Дома Нои, и была у него единственная дочь, которой не повезло появиться на свет без дара. Отсутствие дара главу ничуть не огорчало, его дочку это надежно ограждало от разных охотников за нужными генами и чужими Домами, наследников мужского пола у него было целых шестнадцать, все сыновья его братьев и все было бы хорошо, если бы, не одно но. Единственная дочь без дара — это хорошо, это надежная защита для Дома, потому как неодаренные ничего наследовать не могут, а вот смириться с тем, что и внуки тоже получатся неодаренными, глава не захотел. Поэтому он без лишних слов вышвырнул из дома набивавшегося в женихи стихоплета и стал искать на освободившееся место достойную кандидатуру с полноценным даром. Дочери поведение отца не понравилось, и она сбежала, прихватив лук, пару амулетов и большую сумму денег. Отец, как разумный человек, в первую очередь отыскал стихоплета, но дочери рядом не оказалось, похоже стихоплет в качестве жениха ее тоже не сильно привлекал, и сбежала она из принципа. Отыскалась же умница и красавица спустя полгода в доме старинного друга в качестве наемной лучницы. Почему папаша ее оттуда не забрал, точно не знает никто. Но я думаю, все дело в том, что хозяйский сын уже в то время положил на девушку глаз, а она, как ни странно, возражать и сопротивляться не стала. Единственное, что не учли любящие родители — это то, что хозяйский сын на самом интересном месте изволит умереть. Так что остались родители с носом и теперь боятся беспокоить девушку с ее страстью к побегам. Откуда эту историю знают служанки, без понятия. Подслушали, наверное. Вот так вот.
Сойно уселся на камень и застыл с унылым видом, то ли девушку вспомнил, то ли на отца обиделся.
А Ярослав опять думал. О драконах. Ему очень хотелось накричать на кого-то из этого племени. Еще ему хотелось рассказать хоть кому-нибудь о нынешнем положении наследника Дома Загорных Озер, оказался в котором он благодаря милым воспитательным сказочкам этих практически бессмертных рептилий. Но нельзя. По условиям дурацкой игры, которую драконы воспринимают как жизнь, нельзя. Иначе все пойдет наперекосяк, перестанет везти, всем. И Сойно либо окончательно умрет, либо навеки останется чудовищем. На все нужно согласие, а этот идиот не соглашается облегчить себе жизнь. Согласись он, и его отец на следующий же день выкурит из болот колдуна, возьмет его в плен и будет оберегать, холить и лелеять. А сейчас ничего говорить нельзя. И без того слишком мало шансов на счастливое окончание этой истории. Поучающие сказки драконов никогда хорошо не заканчиваются для главных героев, и, если бы Сойно сам рисовал звезды в кругах для усиления своей души, Ярослав бы ему помогать не взялся. Не любил делать бесполезную работу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
