бутылки, и стащил с себя испорченную футболку. – Вот этим вот и вытру.
– Теперь он завершил гонку, – уверенно ответила Полуночница. – Хотя местечко мне это очень не нравится. Предлагаю возвращаться.
– А я только дал клятву никогда не ездить в тех машинах, где ты за рулем, – без особого расстройства в голосе сказал я.
Полуночница вдруг замерла, неотрывно глядя на что-то за моей спиной.
– Не шути так, – сказал я, чувствуя, что в горле резко пересохло, и быстро обернулся.
Между деревьями сновали маленькие красные светлячки, словно в небе взорвался фейерверк, а его последние искры все никак не опадали на землю. Смотрелось это одновременно прекрасно и жутко.
– Как думаешь, что это? – Полуночница подошла ко мне и покрутила шеей, пытаясь понять, к чему светлячки указывали путь.
– Можем проверить, – я взял ее за руку и потянул за собой прямо через кусты.
– Да, именно это и я хотела предложить, – саркастически хмыкнув, ответила она, но руку не выпустила.
Полуночнице пришлось выпустить несколько искр, чтобы я мог разглядеть землю под ногами, и жутковатые светлячки с любопытством подлетели поближе.
Под нами похрустывали сухие ветки, а деревья над головами сплетались друг с другом так туго, что на небо можно было посмотреть только через эту сетку. Я невольно спросил себя, что может сделать наше приключение еще более пугающим.
В конце концов деревья расступились, и мы вышли на небольшую поляну, залитую ярким светом. Я снова посмотрел на небо. Луна все так же скрывалась за облаками, но теперь в них как бы появилась прореха, через которую на землю падал луч света, точно прожектором подсвечивая большой стеклянный купол в форме огромного тетраэдра.
Полуночница сжала мою руку так сильно, что ее ногти впились мне в ладонь.
– Кажется, мы зря сюда полезли, – сказал я, и мой голос эхом прокатился до краев поляны и скрылся за деревьями.
– Вряд ли мы попали сюда случайно, – ответила рыжая, и эхо снова подхватило ее слова, точно ветер, и унесло в лес.
Не расцепляя руки, мы подошли к куполу. Полуночница говорила, что он был весь залеплен грязью, когда его нашли в прошлый раз, но нам он предстал отмытым до блеска.
Когда мы подошли поближе, я разглядел тонкий, словно игла, шпиль, на который, наверное, древние вешали флаг. Я протянул свободную руку, чтобы коснуться его, но Полуночница вовремя отдернула меня в сторону. Оцепенение спало, и я кивнул подруге в знак благодарности: не хватало еще, чтобы купол начал прямо сейчас снова уходить под землю.
Дух захватывало. Мы оказались на крыше, возможно, самого высокого здания своего времени, и далеко-далеко внизу виднелся зал, в котором было светло, как днем.
Неожиданно земля под нашими ногами затряслась так сильно, что мы упали и покатились в сторону, а луч света исчез, как будто его и не было, и лес снова погрузился в кромешную тьму.
Когда тряска прекратилась, Полуночница зажгла на ладони крупную искру и помогла мне подняться.
– Смотри, – выдохнула она.
Это была или великая магия, или великая мистификация.
Мы стояли прямо перед массивными ступенями, которых насчитывалось шесть. Влево и вправо расходились стены, сложенные из больших бугристых блоков песчаника, и расходились так далеко, что углов было совсем не разглядеть.
Огромные массивные двери беззвучно приоткрылись, так и заманивая внутрь.
Я вошел первым, и мои шаги гулко разнеслись по всему пространству.
– Кажется, это тронный зал, – сказала Полуночница, показывая пальцем на большое позолоченное кресло, которое возвышалось над полом на большом круглом постаменте. – А говорили, усыпальница.
– Пойдем отсюда, – выдавил я. Меня так колотило, что даже зубы стучали.
– Что с тобой? Ты в порядке? – она обеспокоенно приобняла меня. – Ты на трон смотришь так, будто из него сейчас вылезут черти.
– Помнишь, я рассказывал про сон? – спросил я с расстановкой, пытаясь хоть немного успокоиться. – Тронный зал, статуи?
– Да.
– Это и есть то место, – выдавил я и быстро обвел взглядом зал, ожидая, что после моих слов произойдет что-то плохое.
– Ты уверен?
– Я эти колонны несколько лет видел каждую ночь, я уверен, – я вырвался из объятий Полуночницы и прошел на несколько десятков шагов вперед, непрерывно растирая руки так, словно те сильно замерзли. – Подойди. Вот здесь я все время стоял.
Я показал на участок мозаики под ногами – задние лапы огромной оранжевой лисы. Я прошел еще и еще, чтобы рассмотреть рисунок до конца, и оказался у подножия постамента.
– А она стояла там, – добавил я. – Как раз там, где стоишь сейчас ты. Гляди, здесь трон…
Трон так и манил меня. Его гладкие покатые ручки, топазовый бархат сиденья и спинки. Я пошатнулся, сделал шаг и поддался искушению. Я сел на трон.
И в этот момент проснулся.
– Костя, – Полуночница била меня по щекам. – Костя. Ты чего? Ты стоял, вытирался и вдруг упал.
Она примостила меня на сиденье. Судя по бутылочке нашатырного спирта, привести меня в чувство было весьма нелегко.
– Поехали обратно, – попросил я. – Пожалуйста.
Во всем деле оставалось две неразрешенных загадки: как на острове вообще завелся призрак, и как исчез журналист, что само по себе, пожалуй, было скорее материалом отдельного дела, нежели частью дела о призраке гонщика, и позже, спустя примерно полгода, дело об исчезнувшем журналисте всплыло снова – но об этом как-нибудь в другой раз.
Глава 13. СЛЕЗЫ ПОРТА ГЕКСАЛИМ
Билет на воздушный корабль стоил в несколько раз дешевле, но Янтарина ни разу не пожалела о том, что немного пожадничала и выбрала морской путь. В конце концов, платить сотню золотых только за возможность попасть на остров с причала на Небесной пристани, когда туда и так можно съездить, – лишнее расточительство.
Воздушные корабли несколько раз пролетали мимо их судна высоко в небесах. Пассажиры «Северной звезды», как ни старались, могли разглядеть только, как каштановые брюшки Солнечных Скитальцев7 взрезали зефирные облака и отталкивали с пути комки грозовых туч. По воде на многие сферы8 вокруг разносилось мерное урчание Драконьих Сердец, что вызывало неизменное недовольство путешественников.
– Всех чаек разогнали в Новом море, – старик в пунцовой робе, стоявший у того же борта, что и Янтарина, грозно потряс кулаком вслед очередному Скитальцу, прорубившему арку в облачном кластере над ними. – Рухнут эти судна прямо нам на головы, помяните мое слово!
– Вот-вот, – поддержал пожилого мужчину его спутник, молодой человек в такой же робе, но малиновой. – А Драконьи Сердца? Меня жуть пробирает при одной мысли об этом святотатстве!
Они замолчали, и Янтарина пару
