Такие пушки закупил для своих замков граф Перси, а вот эту приобрел и Нейуорт. Следом за этим он принимался высмеивать шотландцев, у которых-де тоже есть пушки, но столь скверные, что порой разрываются при выстреле. Так погиб их король Яков II, когда пытался отвоевать у англичан замок Роксборо.
Дайтон с копьем на плече, приближаясь, слышал обрывки этих рассказов. Калека и мальчишка с кошачьими, как у матери, глазами не обращали внимания на него. В замок нередко являлись такие бродячие воины. Некоторые, прослужив недолго, уходили, но были и такие, которые оседали в Нейуорте. Теперь Освальд покрикивал на Дэвида, чтобы тот не совал нос в бочку с порохом.
– Этот серый порошок, малыш, – говорил он маленькому лорду, – самая сатанинская вещь на свете. Малейшей искры достаточно, чтобы все вокруг превратилось в ад и полыхнуло огнем. У основания башни есть каморка, где твой батюшка хранит запас пороха, и она всегда под замком, дабы какой-нибудь бедолага не вздумал зайти туда с факелом.
– А что будет, если посветить там факелом? – спрашивал Дэвид.
– Я же сказал тебе, глупый малыш, что порох боится огня. А тому, кто с огнем, надо бояться пороха.
– А почему надо бояться пороха? Мальчишка просто дразнил старого воина, и тот злился, сердито стучал костылем и бранился, пока Дэвид не начинал смеяться и не лез к нему на колени.
Дайтон отворачивался и шел прочь. Порой он останавливался и глядел из-за парапета вдаль. Внизу, под самой скалой, ярдами сорока ниже, темнела водная заводь. От влажных испарений базальтовые кручи были покрыты зеленоватым налетом. С этой стороны в замке меньше всего ждут нападения, размышлял Дайтон, и в голове его начал складываться дерзкий, но, казалось, единственно осуществимый план, как овладеть Гнездом Орла.
Так минул месяц, который отвел Дайтону герцог Глостер, чтобы тот обжился и осмотрелся в Нейуорте. За это время Дайтон не раз совершал поездки вдоль границы, узнал, где расположены скрытые заставы барона, сколько людей остается для охраны замка, а сколько уходит с подвижными патрулями. Он старался никого, кроме Гарольда, ни о чем не расспрашивать и привлекать к себе как можно меньше внимания. Сам барон после того, как Дайтон взялся обучать его людей владению мечом, относился к нему весьма благосклонно, хотя и не выделял среди остальных ратников.
Леди Анна лишь однажды обратилась к нему, когда он дежурил на стене, спросив, с Освальдом ли на башне ее сын. Баронесса не придала никакого значения появлению нового воина в замке. На ее попечении было все многосложное хозяйство Нейуорта, в дела же мужа она не вникала. Джон Дайтон порой с удивлением наблюдал, как она работает в пивоварне, добавляя дрожжей в остывшее сусло, или вместе со служанками моет шерсть на берегу ручья.
Конечно, его жена Элисон тоже вела хозяйство в Миддлтон-холле, но она была всего лишь дочерью мелкопоместного рыцаря, ее не обучали грамоте в монастыре, придворные дамы не учили ее шить шелком и жемчугом, и она не знала, как хорошо бывает телу, когда оно покоится на шелковых простынях.
Анна же выросла среди этого, и то, что она отреклась от привилегий рождения ради того, чтобы работать не покладая рук, казалось Дайтону в высшей степени странным. Впрочем, странным был и ее побег в обществе грубых воинов, совершенный восемь лет назад. Эта принцесса, видимо, не в состоянии рассуждать здраво, и, пожалуй, напрасно его господин решил сделать ее герцогиней Глостерской.
Дайтон гнал эти мысли. Не его дело осуждать решения господина, он должен выполнить приказ и, кажется, уже готов это сделать. Он достаточно узнал о замке на скале, и никто его не заподозрил. Лишь помощник барона Оливер исподволь приглядывал за чужаком, и это беспокоило Дайтона. «Видимо, когда я гляжу на него, у этого пса начинает ныть обрубок руки, – думал он. – Или ему не дают покоя слова полоумной девчонки?»
Патриция Джонсон также служила для него источником беспокойства. И хотя прислуживавшую леди девчушку он видел лишь во время общих трапез, в те минуты, когда перед застольем читалась молитва и Дайтон вместе со всеми повторял ее слова, странное существо пронизывало его долгим, словно недоумевающим взглядом. Дайтону казалось, что Патриция, словно животное, наделенное сверхострым нюхом, чует в нем врага, но сама не может осознать это чувство. Что ж, видно, в девчонке сидит бес, и ее счастье, что она молчит, не то он бы сумел постоять за себя и втолковать капеллану Нейуорта, что в дочь женщины, которой он покровительствует, наверняка вселился злой дух из тех, каких много водилось в языческие времена в этих землях, и недаром из всего населения замка она отдает предпочтение безбожнику Гарольду.
Однажды, объезжая владения барона, воины заметили нескольких всадников, гнавших в сторону Норт-Тайна стадо годовалых бычков. Джон Дайтон получил возможность убедиться, как быстры и хорошо обучены люди Майсгрейва. Оливер, мгновенно сориентировавшись, подал команду, и отряд из двадцати человек, разбившись на две группы, галопом понесся по склону, вынуждая грабителей свернуть к трясинам. Когда всадники поняли, что окружены, оставив добычу, они понеслись прочь.
– Это Додды, клянусь дубом, терновником и ясенем, это Додды! – вскричал Гарольд и с боевым кличем пустился преследовать наглецов. Остальные готовы были последовать его примеру.
Один лишь Дайтон, не трогая поводьев, галопом понесся в сторону болота. В нем сработал инстинкт скотовода, у которого тоже, бывало, угоняли скот. Видя, что перепуганное стадо продолжает двигаться в сторону трясин, он, невольно поддавшись порыву, ринулся поворачивать его на сушу. Ему пришлось немало потрудиться, прежде чем бичом и окриками удалось увести упитанных бычков от опасного места. Он был с ног до головы в грязи и совершенно измучен, когда подскакали прекратившие преследование ратники и помогли ему управиться.
Оливер Симмел впервые приветливо обратился к Дайтону:
– Ты молодчага, Джон! Если бы не ты, половина этих бычков угодила бы в трясину, а нам пришлось бы держать ответ перед сэром Филипом. Как раз эти предназначены для продажи на ярмарке в Ньюкаслапон-Тайн.
Джону Дайтону было наплевать на расположение Оливера, но его крайне заинтересовало сообщение о том, что скот вскоре должны отправлять на торги, а следовательно, часть людей покинет Нейуорт. Поэтому, когда они пригнали стадо к замку и отправились перекусить, Дайтон подсел с кружкой пива к Гарольду и как бы между прочим поинтересовался, о какой ярмарке говорил Оливер. Гарольд пребывал в благодушном настроении. Они нагнали страху на этих наглецов Доддов и сохранили все стадо, а его приятель при этом так отличился, что даже возомнивший о себе недомерок Оливер вынужден был это отметить. Ослабив пояс и прихлебывая пиво, он благодушно поведал Дайтону, что каждый год его хозяин отправляет партию молодых бычков на продажу в Ньюкаслапон-Тайн.
