— Где это мы, Стас? — спросил еще ничего ни про кого не знающий Ли. Повезло бродяге — просидел на курорте все время, пока мы вкалывали в поте меча, отдохнул, загорел под звездами, вон даже вроде поправился.
— Льетгло — так вся эта тусовка называется. Мы тут договорились встретиться с ребятами — Ратром, Клипсом. Небось не забыл еще?
Ли вздохнул. Нет, не рад он был своему культурно-принудительному отпуску. И правильно не рад.
— Как же, забудешь — кроме вас ведь у меня никого тут нет… Вас и вот ее… — он коснулся своего алмаза, непроизвольно бросил взгляд на мою грудь и тут же вздернул бесстрастную морду.
— Стас, а где же… — Ли обернулся на Дру, потом опять ко мне.
— Где твой алмаз?
Ч-черт! Круговорот Эйвов в природе продолжался. Ну ничего, недолго еще осталось. Соберемся все, заглянем в Мертвую Точку, и — за ней… Или наоборот — за ней, а потом уже… Да нет, все-таки сначала надо будет с войной разобраться.
— Долго рассказывать. Ей должны дать свободу, может быть, даже уже дали… Ты многого не знаешь, я тебе потом расскажу обо всем, а пока… Дракон, берем след!
«Щас, только тапочки надену!»
— Ну ничего себе — отбрил! В чем дело-то?
«Да ни в чем, просто обернись назад. А кстати, что такое „тапочки“?»
— Обувь такая, домашняя.
Я обернулся. Позади нас на спине дракона расположились в кружок хепы, в центре лохматого кружка сидел Сфит и увлеченно ораторствовал, размахивая руками. Сфит у них сегодня был не иначе как героем дня. И просто героем. Похитителем принцесс. Я поднял глаза выше — за кормой у нас, оказывается, вполне мирно и даже как-то неприкаянно висел одинокий «гусь-лебедь» легр.
— Сержант?.. «Принцесса, как я думаю».
— Если ты рассчитываешь, что я ее приглашу к нам в компанию, — таки ошибаешься!
«Но почему? Ведь она теперь безопасна!»
— Слушай, если ты поставишь ее присутствие условием своей дальнейшей помощи, то я ее, конечно, позову. Но прошу тебя как друга — не надо.
Дракон вздохнул. Как речь о сержанте — так он сразу вздыхать! А о том, сколько времени он ее покрывал, мне даже вспоминать не хочется. Джентльмен, твою мать! Бабник!
«Нет, я не бабник. Я другой», — грустно проронил дракон.
— Ага — ты тот еще неведомый избранник… Что-о-о?.. Интересно — это ты сам сымпровизировал или спер из моих подсознательных архивов?
«Не спер, а позаимствовал. А принцессу ты можешь, конечно, не брать, но учти, что ее присутствие в ближайшем будущем может тебе пригодиться».
— Зато оно помешает мне в настоящем.
«Как знаешь. Я тебя предупредил».
Дракон тронулся с места и медленно полетел среди праздничной сутолоки меж кораблями, по широкой спирали огибая Льетгло. Кот шел за нами на некотором отдалении, а «гусь-лебедь» приклеился к хвосту дракона, словно стригунок за мамкой.
Мы двигались осторожно, облетая неподвижные корабли, и нас самих много чего облетало, но не во всех случаях так же осторожно. Одна из пролетавших вроссыпь больших компаний перекинулась с нами веселыми шуточками, а потом взяла и ссыпалась на дракона, перебралась к нему на пузо и устроила там какое-то народное гуляние — нам сверху не было видно, что они там делают, но звуки до нас все время долетали. Другая многочисленная группа товарищей, набитая, как семечки в огурец, в шикарный прогулочный катер, напоминавший с виду длинную машину времен первых дизельных двигателей и даже с колесами, опустилась на дракона и принялась ездить по нему из конца в конец и по окружности, сопровождая свою познавательную экскурсию песнями и обильными возлияниями. Причем всякий раз, когда этот «Лоуренс Дитрих» уезжал на пузо, там, судя по звукам, начиналось нечто вообще неописуемое. А что там веселая публика творила с нашим котом, мне и подумать было страшно. Словом — народ гулял. Льетгло по правую руку от нас басовито гудело и шевелилось, как положено порядочному улью. Ксенли пока что нигде не высвечивался.
Разносящийся, наверное, на пол системы праздничный шум напомнил мне об одной моей давнишней зарубке. Наконец-то я мог использовать Дру по его прямому назначению.
— Давно хотел тебя спросить, — обратился я к нему. — Как физик физика…
Чуть не спросил: «Ты закон Ома знаешь?» Но вовремя сдержался.
Дру встрепенулся, вытянув в струнки свои вибрусы. Уж кто-кто, а физик в нем всегда просыпался по первому зову.
— Как ты объясняешь распространение звуков в здешнем вакууме?
— Его не существует, — сразу, не задумываясь, ответил он.
— Чего — вакуума? — не понял я. Я до сих пор, в общем-то, так и думал, что вакуум — это как раз и есть то, чего не существует.
— Да нет, вакуум существует. Не существует распространения звуков в нем.
— Но мы ведь их как бы… слышим?
— Вот именно, что «как бы». Мы и не подозреваем о возможностях нашего… Гм… — муравей глянул на меня, потом продолжил: — мозга. Здесь, в Экселе, многие из этих возможностей активизируются. Мозг молниеносно фиксирует мельчайшие события вокруг, даже те, которых мы вроде бы не видим, тут же определяет приблизительную частоту и силу так и не рожденного, убитого вакуумом звука и подает сигнал нервам к воспроизведению его имитации в ушах. С разговорной речью дело, видимо, обстоит несколько иначе…
Дру говорил очень складно и уверенно, и было очевидно, что он уже не раз обмозговал и вылизал для себя этот, хоть и не совсем физический, вопрос. Ли, сидящий рядом — то есть стоящий, но вообще-то сидящий, — тоже внимал объяснениям муравья.
Узнать, что думает Дру по поводу распространения в вакууме разговорной речи, нам так и не пришлось — помешал выросший за его креслом Сфит.
— Ваши милости!.. — смущенно вклинился он в нашу научную беседу. — Там, впереди… — И он указал пальцем.
«Там, впереди» и немного внизу, из-за корпуса гигантского корабля, смахивающего обилием башен на Кельнский собор, выплывала парная золотая звездочка. И хотя разных «звездочек» вокруг и без того плавало немерено, в том числе и золотых, но если ты когда-нибудь видел ксенли, настоящего живого ксенли, то вовек не спутаешь его ни с какими «звездочками», в том числе и золотыми, даже и на таком приличном расстоянии. Почему?.. Спросите что-нибудь полегче.
Есть!!!
— Так что ж ты молчишь, зверюга? Ты их видишь? «Вижу, вижу».
— Видишь и молчишь?!
«Я не хотел перебивать твоего друга».
— Да? И как ты находишь его рассуждения? «Круто!»
В этот момент прямо на нас из-под груди дракона вынырнул «Лоуренс Дитрих». Народы в нем оборвали веселую песню, завизжали с прилюлюкиванием и замахали руками, сжимающими в основном бутылки, но некоторые и цветные ленточки. Кресло с Дру молниеносно взмыло вверх, а мы все отпрянули в стороны, кто куда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
