что может быть лучше у подчиненного. Однажды, разговаривая со Сталиным, Никита Сергеевич упомянул о тихом, спокойном, доброжелательном Леониде Ильиче, старательном, услужливом секретаре обкома. В 1950 году Брежнев избирается первым секретарем ЦК КП Молдавии.
Через четыре года Брежнев и Мацкевич вновь сошлись по работе в Казахстане, во время освоения целины — министр сельского хозяйства Союза Мацкевич и второй, а затем первый секретарь ЦК КП республики Брежнев. 19 декабря 1955 года после совещания в Алма-Ате Леонид Ильич пригласил Мацкевича поужинать, но Владимир Владимирович отказался: билет на самолет в кармане. «Жаль, мне ведь сегодня исполняется 49 лет», — вздохнул Брежнев. Мацкевич остался. Поужинали и поехали на Медео, долго гуляли, Брежнев сокрушался: молодость-то прошла. Работалось Леониду Ильичу в Казахстане тяжело: он постоянно находился под прессом внимания к целине Хрущева. Не раз он просил Мацкевича, имевшего еще тогда некоторое влияние на Никиту Сергеевича, замолвить словечко, намекнуть, что пора бы его переместить отсюда. Брежнев был избран секретарем ЦК КПСС.
Работая в ЦК, Леонид Ильич остался доброжелательным, умеющим выслушать, посочувствовать человеку. Сочувствовал он и Мацкевичу, например, когда узнал в 60-м году, что на вопрос, читал ли Никита Сергеевич его записку о тяжелом положении сельского хозяйства, о грозящей перспективе покупки зерна за границей, тот ответил: «Не читал, я ею задницу вытер».
Став главным лицом в партии, Брежнев одним из первых вернул из хрущевской опалы председателя Целиноградского облисполкома Мацкевича. Сразу после пленума, на котором был освобожден ото всех постов Хрущев, в коридоре Косыгин спросил Мацкевича: «Не хотите ли вернуться работать в Москву? С Леонидом Ильичом не разговаривали?» А через некоторое время позвонил сам Брежнев и попросил срочно прибыть в Москву, где сообщил о решении ЦК назначить Мацкевича министром сельского хозяйства. «Собирай умных людей, готовь пленум по сельскому хозяйству. Будем работать, как на целине», — напутствовал Леонид Ильич.
Пленум начали готовить в постпредстве Казахстана с шутки: «Ну, рассмотрим структуру?» Так всегда начинал Хрущев. Приезжая в колхоз, он первым делом шел в правление и, обращаясь к председателю, говорил: «Прежде всего рассмотрим структуру управления. Структуру надо менять». В следующем колхозе Никита Сергеевич рассматривал структуру посевных площадей и тоже безжалостно менял ее…
Но за шуткой этой стояло нечто гораздо большее, а именно: собравшиеся и готовящие пленум люди — Новиков, Мацкевич, Лобанов, Синягин и другие — были, если так можно выразиться, людьми Хрущева, носителями тех идей, которые зародились у Никиты Сергеевича или при Никите Сергеевиче, но в силу различных обстоятельств, и прежде всего из-за его непоследовательности, остались нереализованными. У Брежнева своей программы не оказалось… Случай в истории редкий. Возможно, именно поэтому испытывал он неприязнь к думающим соратникам, прежде всего к Косыгину. Его идеи экономической и хозяйственной реформы Леонид Ильич воспринимал слишком вяло, если не сказать враждебно.
В октябре 1980 года, катаясь на лодке по Москве-реке неподалеку от Архангельского, Алексей Николаевич перевернулся, подоспела охрана — он не утонул, но сильно простудился — заболел воспалением легких. На заседании Политбюро выступил Кириленко, заявив, что Косыгин мало работает. Его поддержал Андропов. На пленуме Алексей Николаевич, находившийся в больнице, был освобожден от своего поста. Интересная деталь: это случилось в октябре, а уже 5 ноября последняя машина со скарбом семьи бывшего Председателя Совета Министров выехала за ворота дачи.
После октября шестьдесят четвертого Брежнев начал с сельского хозяйства. Министерства, по существу, не было, он сразу провел несколько больших, серьезных совещаний с секретарями обкомов и райкомов, уяснил истинное положение. Появилось постановление ЦК и СМ «О повышении роли Министерства сельского хозяйства СССР в руководстве колхозным и совхозным производством». Опять, как в начале 50-х годов, стала заново создаваться структура управления сельским хозяйством, определяться его тактика и стратегия. После скачка в 50-е годы наступил спад буквально по всем позициям. Закупочные цены, как правило, не покрывали затрат на их производство. Колхозы, совхозы были в долгах как в шелках.
Из личного письма Генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу: «…не удалось добиться, чтобы Министерство сельского хозяйства стало настоящим министерством. Мартовский (1965 г.) Пленум возложил огромную ответственность на министерство по руководству развитием сельского хозяйства, увеличением производства продукции. Мы создали большой и довольно квалифицированный аппарат, кое-что сделали для улучшения деятельности сельскохозяйственных органов, технологии производства, активизации сельскохозяйственной науки, но так и не смогли добиться обладания плановыми, экономическими и организационными рычагами воздействия на деятельность мест, на деятельность колхозов и совхозов. Постоянно теряя позицию за позицией, не имея возможности подкрепить свои мысли и разработки экономическими и техническими средствами, во многом обрекали аппарат работать вхолостую».
Согласившись принять разоренное аграрное ведомство, Мацкевич не сомневался, что повторит успех 50-х годов, когда хлеба было столько, что он стоял бесплатный на столах в каждой столовой. А будет хлеб, будет и мясо. Свои надежды он связывал прежде всего с Брежневым, отлично понимая, сколь много зависит от первого лица в нашей стране. Надо, думал он, лишь направлять Леонида Ильича. В отличие от Хрущева Брежнев не считал себя знатоком сельского хозяйства, впрочем, как и других отраслей, прислушивался к советам, позволял спорить с собой. Хотя вскоре мягко одернул Мацкевича: «Ты, Володя, при людях мне не возражай, я Генеральный секретарь, в этом кабинете Сталин сидел. Зайди позже, когда один буду, и скажи, что считаешь нужным».
Кстати сказать, умение показаться мягким, воспринимать советы ввело в заблуждение многих искушенных, хитрых и опытных людей. Д. С. Полянский говорил мне, что эти качества Брежнева были решающими при определении кандидата на пост Первого секретаря ЦК. После диктатуры Хрущева стремление к так называемому коллективному руководству было очень велико среди членов Президиума ЦК. Они хотели иметь Первым секретарем равного среди равных, и Леонид Ильич, им казалось, как нельзя лучше подходил для этой роли. Но разочарование наступило скоро. Тот же Полянский рассказывал, как однажды в 1969 году, при подготовке к III съезду колхозников, где он, как предполагалось, выступит в качестве первого заместителя Председателя Совмина СССР с докладом, в кабинет зашел Брежнев. Узнав, что доклад уже готов, он попросил его почитать, а вскоре позвонил и сообщил: «Это хороший доклад, Митя. Я с ним и выступлю. А ты подготовь другой». Так и вышло. Справедливости ради надо заметить, что право выступать с докладом на III съезде колхозников Полянский «выхватил», воспользовавшись статусом члена Политбюро, отвечающего за сельское хозяйство, у секретаря ЦК Ф. Д. Кулакова, который и готовил съезд.
После пятимесячной подготовки 24 марта 1965 года начал свою работу Пленум ЦК КПСС с повесткой «О неотложных мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства». С докладом выступил Брежнев. Собрав, на его
