темные моменты своего прошлого.
– Его единственная слабость, – усмехнулась Русалка, обнажив белые, как пепел, десны, – в том, что он мужчина… а мужчины лгут самим себе чаще остальных.
– Мы все лжецы, – ответила Мия. – Наверное, мы обращаем внимание лишь на ту ложь, что ранит нас сильнее всего. – Гавран заурчал возле ее уха, и она потянулась, чтобы почесать его пушистую грудку. – Но поверь мне, я покончу с этим. Не ради тебя, а ради Кая. И ради себя тоже.
Русалка тихонько захихикала.
– Твоя любовь… убьет меня…
Что-то кольнуло сердце Мии: жалость, гнев, печаль – она не была уверена.
– Ты идешь?
– Я знаю, что ты выполнишь обещание. – Улыбка сползла с лица Русалки, ее глаза встретились с глазами Мии. – Заставь его заплатить кровью, Сновидица.
Прежде чем уколы в ее груди смогли оставить незаживающие шрамы, Мия развернулась и покинула «Гадкие пики» и Русалку Иветту, позади. Вскоре демоница исчезнет, упокоится с верой в данное ей обещание, что Мия покончит с Велизаром раз и навсегда.
Сновидица распахнула двери и обнаружила перед собой темный холмистый лес Черной Лощины. Она никак не могла проверить свое местонахождение, просто чувствовала это в глубине души. Корни под землей ожили, приветствуя девушку сонными стонами, когда она ступала по усыпанной листвой земле.
Гавран летел рядом, но затем взмыл в небо, осмотрелся и рванул сквозь лесные дебри, указывая путь. Он скрылся из виду, но Мия чувствовала его в своем кулоне. В камне сновидений бурлила сила, нашептывая на понятном лишь ей языке.
Сюда, – сказал он, и девушка без тени сомнений последовала за ним.
Углубляясь все дальше в лес, она заметила, как начала меняться листва; листья скручивались по краям, превращаясь в безжизненные пятна. Велизар высасывал силу из всего, что его окружало, отчаянно пытаясь вернуть себе хоть какое-то подобие могущества.
Несостоявшийся творец перевоплотился в беспринципного разрушителя, благодаря чему выследить его не составляло труда.
Белая кора берез теперь напоминала цветом асфальт, их искореженные ветви высохли и почернели. Почва – смешение землисто-коричневых и ржаво-красных оттенков с пятнами цвета шалфея – превратилась в выжженный черный песок. Вскоре краски померкли совсем, свет исчез, и Мию окутала невыносимая вонь, похожая на запах жженой резины. Ледяная дрожь пробежала по шее, когда девушка подошла ближе и услышала тяжелое, хриплое дыхание.
– Ты снова проиграл пари, – крикнула она в темноту. – Только на этот раз с самим собой.
Не успела она шагнуть ближе, как тишину разорвало злобное дикое рычание, на Мию обрушилась какофония резких голосов.
– Еще шаг… Сновидица… и тебя сожрут целиком.
Она проигнорировала угрозу и двинулась дальше. На пути Мии встала тень. Два золотых глаза сияли на жуткой фигуре, чуть трепещущей по краям. Разглядеть лицо существа было невозможно, пока оно не открыло рот – дыру в том месте, где должны быть губы, – и не издало леденящий душу визг. Лес содрогнулся, гниль разлетелась вокруг, уничтожая все на своем пути.
Мия вскинула руку, когда она проносилась мимо, однако не двинулась с места.
– Ты меня не напугаешь, – сказала она. – Нет ничего, что я не видела от тебя прежде.
Зияющая впадина ширилась, растягиваясь, как тесто, пока не поползла вверх по боковой стороне предполагаемого лица тени.
– Ты будешь бояться, Сновидица, особенно когда меня не станет.
– Я буду счастлива в тот день, когда тебя не стает. – Мия попыталась сделать шаг, но резкий порыв ветра отбросил ее назад.
– Я убивал тебя бесчисленное количество раз! – заявил Велизар, куски его призрачной сущности разлетелись в стороны. – Помнишь их, Сновидица? Безликих девушек на холме?
Ледяной воздух ужалил кожу Мии, как тысяча игл. Мир вокруг исчез, и она увидела похожих женщин, ровными рядами лежащих на раскинувшихся холмах.
– Ты боишься меня, – сказал он, стоя на вершине. – Потому что я определяю тебя. Ты ничто без своего врага, – король трупов широко раскинул руки, с гордостью оглядывая свои владения.
Словно по его команде, головы женщин закачались, как марионетки, стряхивая с себя остатки смертельного сна. Они крутились то влево, то вправо; плоть рвалась, кости трещали, пока наконец головы не отделялись от шей, чтобы свободно парить в воздухе. Мия не спускала глаз с Велизара, борясь с тошнотой. Вскоре ее окружили левитирующие головы, они сталкивались друг с другом, высовывали языки, кусались и визжали. Мия замахала руками, отбиваясь от черепов, задевая пальцами мягкую, как переспелые фрукты, плоть.
– Ты накинула петлю на наши шеи, – прошипела одна из голов.
– Ты привязала нас к погребальному костру, – сказала другая.
– Ты сожгла нас, – кричали они в унисон.
Мия попятилась и попыталась прогнать видение.
– Это не по-настоящему, – прошептала она, сосредоточившись на лесной траве под ногами, стараясь услышать знакомый хруст сухих листьев.
– Это реально, – раздался знакомый женский голос. – Просто ты никогда не любила реальность.
Мия подняла взгляд и столкнулась лицом к лицу с Эль. Челюсть девушки съехала набок, левая щека обвисла, поперек яремной вены виднелся синяк и тянулся тонкий след, оставленный ожерельем в момент, когда оно натянулось, лишая возможности дышать. Ее мертвые зрачки были бледны, а белки испещрены красными точками.
– Я умерла из-за тебя, – трясущимися губами проговорила голова Эль.
– Нет, – захныкала Мия, качая головой. – Я нашла тебя, Эль. На детской площадке у леса. Ты помнишь? Тебя убил твой отец.
– Потому что он думал, что я – это ты! – подавшись ближе, прорычала Эль, из ее рта хлынула густая кровь. Остальные черепа сгрудились вокруг, каждый из них бормотал собственную историю о том, как на них пало проклятие Сновидицы.
Дрожащими руками Мия вытерла брызги крови с лица. Она попыталась заглянуть поверх голов в поисках Велизара, но обнаружила лишь еще больше жертв его проклятого цикла. Их было бесчисленное множество – целое море женщин, погибших из-за его злобы.
Их челюсти разжались, лица перекосились, а плоть начала отслаиваться, когда они хором заголосили:
– Мы и твои жертвы тоже! – За криками последовали вспышки пламени, головы вспыхивали. Объятые огнем, они набросились на Мию, врезаясь в нее с истошными воплями.
Мию охватил ужас, приковав ее к месту. Бежать было некуда, поэтому она зажала уши руками, но ее глаза оставались широко открытыми, а по лицу текли слезы. В глубине души вместе со страхом она чувствовала снедающее чувство вины, которое преследовало ее на протяжении многих жизней.
Все эти женщины погибли по ее вине. В конце концов, именно она привязала к себе волка. Она подчинила одного бога, чтобы наказать другого, и в процессе обрекла на гибель бесчисленное количество женщин.
Правда ли это? Неужели Сновидица – такое же зло, как и ее заклятый враг?
– Мир стал бы лучше без тебя, – промурлыкал он. – Без твоего хаоса.
– Нет, – задохнулась Мия, жар опалил ее лицо.
– Пламя голодно, милая девочка. Оно жаждет твою душу. Но сначала ему придется сожрать твою плоть.
– Нет, – твердила она, но что-то внутри нее дрогнуло. Выхода не было. Она оказалась в ловушке – обречена
