и призадумался над следующим ходом.
– Во что играете? – спросила я, чтобы меня, наконец, заметили.
– Вейци, – уныло отозвался уборщик. – Ты жульничаешь, лао Вэй! Я все видел!
Пока они снова не увлеклись, я поспешила вклиниться в разговор:
– А что это за игра такая? – Я поискала взглядом стул, не нашла и просто встала рядом. – На шашки похожа. Китайская?
– Как догадалась? – хмыкнул продавец.
– Потому что вы оба китайцы.
Белая костяшка выпала у уборщика из пальцев.
– Это оскорбление! – заорал он и хлопнул по столу так, что доска подпрыгнула, и двухцветные камешки с грохотом рассыпались по столу. – Я не имею к нему отношения!
И ткнул пальцем в продавца. Тот был слишком похож на куклу, чтобы выражать эмоции, но по тому, как всколыхнулась приклеенная ко лбу бумажка с заклинанием, вздохнул.
– Собака ты японская. Забыл, что вы нашу письменность сперли? Вы наполовину китайцы, если не больше.
– Не сперли, а переработали. Это разные вещи, кукла ты китайская.
Назревал культурологический спор с элементами взаимного унижения на национальной почве, из которого я уже поняла, что ошибалась на счет уборщица.
– И Сорамару – это японское имя, – хмуро бросили уже мне, пришлось состроить виноватую мордашку.
– Буду знать, господин Сорамару. Вижу, вы… хм… друзья?
– Враги! – хором ответили они и надулись, как мыши на крупу.
Я склонилась над доской, но шашечки разлетелись, и даже если бы я захотела, не разобралась бы в принципе игры. Впрочем, интересовало-то меня другое.
– Кстати, – будто между прочим заговорила я, – а вы давно работаете в академии?
– Да всю жи… смерть, – ответил Сорамару и начал по памяти расставлять шашечки на доске. – А что?
– Да вот задумалась тут. Нам про Светлый факультет толком ничего не рассказывали, только то, что он есть, – я выдержала паузу. – И мне показалось, что ректор их, скажем так, недолюбливает. С чего бы? Разве мы не одно учреждение? Или есть какие-то подводные камни?
Получилось как-то кривенько, но подвести к нужной теме аккуратно не получилось. Разумеется, эти товарищи насторожились.
– Не суй нос, пока не откусили, – посоветовал продавец.
– Ли Вэй, – мягко осадил его Сорамару, – нечего хвалиться тысячелетней историей, если не можешь с девушками нормально разговаривать.
Я замерла в ожидании продолжения, но вместо этого хитрый уборщик продолжил расставлять камушки по доске.
– Ммм… Так все-таки?
– Кто может понять замыслы вселенной? – пожал плечами Сорамару и покрутил в пальцах белую шашку. – В полном небытии нет ни света, ни тьмы, но само оно – истинная светотень, из которой исходит все, даже то, что нам, простым и мелким существам, кажется незыблемым и вечным. Нет смысла ломать голову над вещами, постичь которые невозможно.
– Пусть все идет путем Дао, – веско добавил Ли Вэй. – Но ты опять жульничаешь, собака японская.
Они опять сцепились, а я отошла, мысленно костеря на все лады их знаменитую восточную философию. Дао, блин. Ведь явно специально мне голову морочили. Почему? По приказу ректора? Тут без пачки чипсов не разберешься.
К слову, о них.
Пришлось снова прервать игру, чтобы затариться вкусняшками. Баланс карты неуклонно двигался к нулю, но я решила, что надо баловать себя, пока есть возможность – и побаловала, закинув в корзину две пачки чипсов со вкусом сыра, кофе 3 в 1, пакетик жевательного мармелада и упаковку сосисок, которые в башне все равно готовить не на чем, но и так сойдет. Зусман, вон вообще говорил, что горгоны кровью питаются, что мне сырые сосиски? Тьфу.
Со съестным набором истинного студента я направилась в обратный путь. Возвращаться на дежурство не хотелось, и я шла максимально медленно, практически ползла, любуясь видами и считая ворон. Вот без шуток, этих товарищей в Академии Небытия хватало, как голубей на городской площади. Я по пути успела открыть одну пачку чипсов и от широты души раскрошила одну чипсинку птичкам. Птички прикола не поняли, скосили на меня блестящие черные глаза, мол, сама свою химозу ешь.
– Ну и дура, – сообщила я ближайшей вороне.
– Не советую вступать в конфликт, – раздался откуда-то голос. – Некоторые из местных ворон работают камерами слежения.
– Работают… что? – я обернулась и столкнулась нос к носу с Ицли. – Напугал! Кто же так подкрадывается к людям?
Змееныш (а почему-то вызывал он у меня исключительно негативные ощущения) широко улыбнулся и сделал попытку подцепить меня под локоток – неудачную.
– В академии нет ничего, что было бы тем, чем кажется, – снисходительно пояснил он.
– Очень глубокомысленно, – фыркнула я. – Мне отсюда надо начинать бояться или как?
Ицли картинно всплеснул руками.
– Ну что ты! Я же не пугаю тебя, просто делюсь информацией. Такие, как мы, должны держаться вместе. Понимаешь?
– Нет, – совершенно искренне ответила я. – Не понимаю.
– Мы особенные. Змееподобные во всех культурах чтились как божества или божественные посланники. Ты, наверное, заметила, как мало змей среди студентов. Только ты и я.
– Морис вообще в единственном экземпляре.
– Это другое.
– Слушай, – перебила я и на всякий случай выставила перед собой ладонь, пресекая попытки сближения, – можешь считать себя исключительным и неповторимым, но иногда это доводит до психолога. И прости, мне надо возвращаться на дежурство.
Я прибавила ходу. Интересно, он так ко всем пристает со своей «божественностью», или это способ подката такой? Если второе, то у меня для него плохие новости.
– Рита, подумай над моими словами! – крикнул он мне вслед. – Я найду тебя!
А вот это уже прям строчка из триллера. Скоро по коридорам буду только с Морисом и Рэнди гулять, а если припечет, то и с ограми под ручку.
Я так спешила, что не сразу заметила, что за мной гонятся. Вот же настырный! В прошлой жизни наверняка был маньяком и извращенцем.
– Кудряшова! Маргарита Кудряшова! Да подождите же!
Полным именем меня не часто называли, и заканчивалось это не очень, что было отличным поводом для ускорения, но тут перед лицом возникла рассерженная тучка. Как я поняла ее настроение? По слабому разряду молнии, стрельнувшему мне в нос. Спасибо реакции, я отскочила, едва не выронив покупки.
– Это беспредел!
– Маргарита Константиновна, прошу вас следовать за мной, – раздался из тучки вежливый, но непреклонный женский голос. Вроде бы так разговаривала секретарша ректора, та, что с декольте до пупка.
Я беспомощно оглянулась, аллея позади была пуста, не видно даже назойливого змееныша. Теряясь в догадках, что опять не так, я расправила плечи и максимально невозмутимо уточнила:
– Следовать куда?
– В баню, Маргарита Константиновна. В баню.
Глава 28
Пара было столько, что я в нем потерялась.
– Сюда, пожалуйста.
Ориентируясь по голосу, я
