свидание под деревом?
— Нет, дядя, не это. Я видел кое-что еще.
— Но ведь капитан Мейнард сразу уехал!
— Да. Но прихватил с собой кое-что, чего ему не следовало брать.
— Прихватил с собой! О чем ты, племянник?
— Ваш почетный гость унес листок бумаги, на котором что-то написано.
— Кем написано?
— Моей кузиной Бланш.
— Когда и где?
— Ну, вероятно, когда он собирался. Полагаю, что Бланш написала это у себя в комнате. Она ведь ушла туда — вы видели.
Сэр Джордж выслушал это сообщение со всем хладнокровием, на какое был способен. Тем не менее мышцы на его лице дергались, щеки побледнели, чего не мог не заметить племянник.
— Продолжай, Фрэнк, — сказал сэр Джордж неуверенным голосом, — продолжай и рассказывай все. Откуда тебе это известно?
— По чистой случайности, — отвечал добровольный информатор. — Я вышел из гостиной, отдыхая между танцами. Как раз в это время капитан Мейнард уходил. С того места, где я стоял, видна была верхняя площадка лестницы. Он там разговаривал с Сабиной и, как мне показалось, очень конфиденциально. Я видел, как он что-то вложил ей в руку — монету, вероятно, — сразу после того, как она сунула ему листок в карман. Я видел, что это листок бумаги, сложенный, как записка.
— Ты в этом уверен?
— Абсолютно уверен, дядя. Я тогда еще сказал себе: «Эту записку написала моя кузина, она послала Сабину, чтобы передать ее». Я бы остановил его на лестнице и заставил отдать записку, но не хотел поднимать шум в доме. Вы знаете, что я бы его заставил!
Сэр Джордж не слышал этого хвастливого замечания. Он вообще перестал слушать племянника. Слишком был поглощен болезненными размышлениями — думал о странном поведении дочери.
«Бедная девочка! — печально про себя говорил он. — Бедный невинный ребенок! И это после всей моей заботы, после ревностной опеки, моего более чем необычного одиночества! О Боже! Подумать, что я впустил змею в свой дом, и она обернулась против меня и ужалила!»
Чувства, испытываемые баронетом, не давали ему продолжать разговор. Скадамору было разрешено удалиться.
Глава LXII
НЕОБЩИТЕЛЬНЫЕ СПУТНИКИ
Поезд, в котором ехал Мейнард, остановился на станции Сайденхем, куда подходит линия от «Крис-тал паласа».[154]
Остановка не вырвала Мейнарда из задумчивости, в которую он погрузился.
Он только слышал у вагона голоса, один из которых показался ему знакомым.
Выглянув, он увидел на платформе группу леди и джентльменов.
Место, где они находятся, свидетельствовало, что они побывали на выставке в «Кристал паласе», а некоторая излишняя говорливость — что после этого они пообедали в отеле «Сайденхем».
Они шли по платформе в поисках вагона первого класса на Лондон.
Их шестеро, и им требуется целое купе — на Лондон и Брайтон ведет узкоколейная дорога.
Но такого вагона в поезде не оказалось, и поэтому они не могут ехать вместе. Придется им разделиться.
— Какая досада! — воскликнул джентльмен, казавшийся предводителем. — Но, навейно, ничего не поделаешь! А, вот и купе всего с одним пассажиуом!
Говорящий показался у входа в купе, в котором сидел Мейнард — один и в углу.
— Есть места для пятеуых, — продолжал джентльмен. — Лучше сядем здесь, леди! Один из джентльменов должен поискать себе дуугое место.
Вначале вошли леди — их было три.
Возникла проблема: кому из троих джентльменов придется расстаться с такими приятными спутницами — две из них молодые и хорошенькие.
— Я уйду, — вызвался один из джентльменов, самый молодой и наименее значительный.
Остальные двое с готовностью приняли его предложение, особенно тот, кто придерживал дверь купе.
Он вежливо пропустил всех, чтобы сесть последним. Войдя в купе, он уже собрался это сделать, как вдруг ему в голову, очевидно, пришла новая мысль, заставившая изменить намерение.
— Ах, леди! — воскликнул он. — Надеюсь, вы извините меня, если я вас оставлю и пейейду в вагон для куйящих. Умиуаю от желания выкуйить сигауу.
Может быть, леди и сказали бы: «Курите здесь», но в купе находился незнакомец, поэтому они только ответили:
— Конечно, сэр.
И прежде, чем они успели еще что-нибудь сказать, он исчез.
Прыгнул на платформу, как будто что-то его подгоняло. Им это показалось странным и немного невежливым.
— Мистер Суинтон — заядлый курильщик, — сказала старшая леди оправдывающим тоном.
Замечание было адресовано единственному оставшемуся с ними джентльмену.
— Да, я вижу это, — ответил тот слегка иронически.
Он разглядывал единственного пассажира, который, в шляпе и сюртуке, молча сидел в углу.
Несмотря на тусклый свет, он его узнал и был уверен, что Суинтон тоже узнал.
Потом взгляд его перешел на женщин. Одна из них вздрогнула, узнав его.
Тем не менее, все продолжали молчать, не было даже кивка в знак узнавания. Только мгновенное удивление, а за ним замешательство.
К счастью, лампа масляная, и в ее свете трудно было разглядеть выражение их лиц.
Так думала Джули Гирдвуд, так же считала и ее мать.
Корнелии было все равно. Ей ничего не нужно было скрывать.
Но Луису Лукасу молчание понравилось, теперь он отвечал за ситуацию.
Он сел напротив джентльмена, который стрелял в его ньюфаундленда!
Не очень приятное место, и он сразу пересел на то, которое должен был занять Суинтон. Сделал он это под предлогом, что хочет быть поближе к миссис Гирдвуд.
Таким образом, Мейнард остался без визави.
Мысли его тоже были странными. Да и как могло быть иначе? Рядом с ним, почти касаясь плечом,
