Турати стоял фактически, – независимо от того, хотел ли он этого, сознавал ли он это, – на точке зрения буржуазного маклера, предлагающего полюбовную сделку между империалистскими хищниками. «Освобождение» итальянских земель, принадлежащих Австрии, было бы на деле прикрытием вознаграждения итальянской буржуазии за участие в империалистской войне гигантской империалистской коалиции, было бы несущественным придатком к дележу колоний в Африке, сфер влияния в Далмации и Албании. Реформисту Турати, пожалуй, естественно стоять на буржуазной точке зрения, но Каутский фактически ровнехонько ничем не отличался от Турати.
Чтобы не прикрашивать империалистской войны, чтобы не помогать буржуазии облыжно выдавать такую войну за национальную, за освобождающую народы, чтобы не оказываться на позиции буржуазного реформизма, надо было бы говорить не так, как говорят Каутский и Турати, а так, как говорил Карл Либкнехт, надо было бы заявить своей буржуазии, что она лицемерит, толкуя о национальном освобождении, что демократический мир невозможен в связи с данной войной, если пролетариат не «обратит оружия» против своих правительств.
Такова и только такова могла бы быть позиция действительного марксиста, действительного социалиста, а не буржуазного реформиста. Не тот работает действительно на пользу демократического мира, кто повторяет общие, ничего не говорящие, ни к чему не обязывающие, добренькие пожелания пацифизма, а тот, кто разоблачает империалистский характер и данной войны и подготовляемого ею империалистского мира, кто призывает народы к революции против преступных правительств.
Некоторые пытаются иногда защитить Каутского и Турати тем, что легально нельзя было идти дальше «намека» против правительства, а такой «намек» есть у пацифистов этого рода. Но на это следует ответить, во-первых, что невозможность говорить правду легально есть довод не в пользу сокрытия правды, а в пользу необходимости нелегальной, т. е. свободной от полиции и цензуры, организации и печати; во-вторых, что бывают исторические моменты, когда от социалиста требуется разрыв со всякой легальностью; в-третьих, что даже в крепостной России Добролюбов и Чернышевский умели говорить правду то молчанием о манифесте 19 февраля 1861 г., то высмеиванием и шельмованием тогдашних либералов, говоривших точь-в-точь такие речи, как Турати и Каутский.
В следующей статье мы перейдем к французскому пацифизму, нашедшему себе выражение в резолюциях двух только что состоявшихся конгрессов рабочих и социалистических организаций Франции.
Статья (или глава) III. Пацифизм французских социалистов и синдикалистов
Только что закончились конгрессы французской С. G. T. (Confédération générale du Travail, Всеобщий союз профессиональных рабочих союзов){104} и французской социалистической партии{105}. Истинное значение и истинная роль социалистического пацифизма в настоящий момент с особенной ясностью обрисовались здесь.
Вот резолюция синдикального конгресса, единогласно принятая всеми, и большинством ярых шовинистов с печально-знаменитым Жуо (Jouhaux) во главе, и анархистом Брутшу и… «циммервальдистом» Мергеймом:
«Конференция национальных корпоративных федераций, союзов синдикатов (профессиональных союзов), бирж труда, приняв к сведению ноту президента Соединенных Штатов, «приглашающего все нации, находящиеся ныне в войне друг с другом, изложить публично их взгляды на те условия, на которых война могла бы быть окончена», —
просит французское правительство согласиться на это предложение;
приглашает правительство взять на себя инициативу подобного же выступления перед своими союзниками, чтобы ускорить час мира;
заявляет, что федерация наций, являющаяся одним из залогов окончательного мира, может быть обеспечена лишь при независимости, территориальной неприкосновенности и политической и экономической свободе всех наций, и малых, и больших.
Организации, представленные на конференции, берут на себя обязательство поддерживать и распространять эту идею среди массы рабочих, дабы прекратилось неопределенное, двусмысленное положение, которое выгодно лишь для тайной дипломатии, против каковой всегда восставал рабочий класс».
Вот образец «чистого» пацифизма, вполне в духе Каутского, – пацифизма, одобренного официальной организацией рабочих, не имеющей ничего общего с марксизмом, состоящей в большинстве из шовинистов. Перед нами – выдающийся, заслуживающий самого серьезного внимания, документ политического объединения шовинистов и «каутскианцев» на платформе пустой пацифистской фразы. Если в предыдущей статье мы старались показать, в чем теоретическая основа единства взглядов шовинистов и пацифистов, буржуа и социалистических реформистов, то теперь мы видим это единство практически осуществленным в другой империалистской стране.
На конференции в Циммервальде, 5–8. IX. 1915, Мергейм заявил: «Le parti, les Jouhaux, le gouvernement, ce ne sont que trois têtes sous un bonnet» («партия, господа Жуо, правительство, это – три головы под одним колпаком», т. е. они – едино суть). На конференции С. G. Т. 26 декабря 1916 года Мергейм голосует, вместе с Жуо, пацифистскую резолюцию. 23-го декабря 1916 года один из самых откровенных и самых крайних органов германских социал-империалистов, хемницкая газета «Volksstimme» помещает редакционную статью: «Разложение буржуазных партий и восстановление социал-демократического единства». В этой статье воспевается, само собою, миролюбие Зюдекума, Легина, Шейдемана и Ко, всего большинства германской социал-демократической партии, а также германского правительства, и провозглашается, что «первый конгресс партии, созванный после войны, должен восстановить единство партии, за исключением немногочисленных фанатиков отказа от платежа партийных взносов» (т. е. сторонников Карла Либкнехта!) «– единство партии на основе политики правления партии, социал-демократической фракции рейхстага и профессиональных союзов».
Яснее ясного тут выражена идея и провозглашена политика «единства» откровенных социал-шовинистов Германии с Каутским и Ко, с «Социал-демократической трудовой группой», – единства на основе пацифистских фраз, – «единства», осуществленного во Франции 26 декабря 1916 г. между Жуо и Мер геймом!
Центральный орган итальянской социалистической партии «Avanti!» пишет в редакционной заметке 28 декабря 1916 г.:
«Если Биссолати и Зюдекум, Бономи и Шейдеман, Самба и Давид, Жуо и Легин перешли в лагерь буржуазного национализма и предали (hanno tradito, совершили измену) идейное единство интернационалистов, которому обещали служить верой и правдой, то мы останемся вместе с нашими немецкими товарищами, такими, как Либкнехт, Ледебур, Гофман, Мейер, с нашими французскими товарищами, такими, как Мергейм, Блан, Бризон, Раффэн-Дюжанс, которые не изменились и не колебнулись».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
