Глава 28
В соответствии с контрактом, подписанным, когда Мел была в Нью-Йорке, незадолго до полудня за Мел заехал лимузин и отвез ее на студию, где ей предстояло работать. Войдя в здание, она тотчас же почувствовала на себе сотни взглядов. Она вызвала чрезмерное любопытство. К работе приступала Мелани Адамс. Ее представляли режиссерам, помощникам режиссеров, постановщикам, операторам, редакторам и остальным сотрудникам, и внезапно, несмотря на новое окружение, Мел почувствовала себя в знакомой обстановке. Здесь было почти так же, как в Нью-Йорке или в Чикаго, а до этого в Буффало. Студия оставалась студией, и, оглядев отведенный ей кабинет, она вдруг вздохнула и села. Весь день она знакомилась с людьми, которые приходили и уходили, а также с последними программами и интервью. Она выпила бокал вина с режиссером и его бригадой, а в половине шестого прибыл Поль Стивенс. Режиссер тотчас познакомил их, и Мел улыбнулась, когда они пожали друг другу руки.
— Я рада работать с вами, Поль.
— Хотелось бы и мне сказать подобное. — Он пожал ей руку и удалился, а режиссер постарался заполнить неприятную паузу. Мел удивленно вскинула брови и отвернулась.
— Ну что ж, по крайней мере, я знаю, с кем имею дело. — Она печально усмехнулась. Но поняла, что работать с ним будет нелегко. Его злило, что ему придется делить свое место с женщиной-комментатором, и он намеревался всеми средствами заставить Мел заплатить за свое вторжение. Она мгновенно поняла это, когда они в тот вечер вышли в эфир. Он всякий раз слащаво заговаривал с ней, прерывал ее, держался высокомерно и изо всех сил старался заставить ее нервничать, вывести из себя. Его оскорбления были настолько очевидными, что, когда они вышли из эфира, она остановилась перед столом Поля и посмотрела на него сверху вниз:
— Нам надо поговорить прямо сейчас, пока ситуация не вышла из-под контроля.
— Конечно. Вам бы понравилось делиться зарплатой со мной? Я делюсь с вами своим местом, и это кажется только справедливым. — У него дьявольски сверкали глаза, и Мел поняла, в чем проблема. В газеты давно просочились сведения о том, каким был ее контракт, а ему платили примерно в три раза меньше, чем ей, но это была не ее вина.
— Я не в силах изменить условий договора студии со мной, Поль. Это война цен с Нью-Йорком". Вы знаете, что это такое.
— Нет, но мне хотелось бы попробовать. — Поль много лет безрезультатно пытался попасть в Нью-Йорк, а она просто отбросила этот город и приехала, чтобы марать его репутацию. Он ненавидел эту сучку, какой бы хорошей ее ни считали. Он совершенно не нуждался в том, чтобы она вела программу вместе с ним. Поль встал и почти прорычал ей:
— Не попадайтесь мне на глаза, и все будет в порядке. Ясно?
Мел печально посмотрела на него, отвернулась и пошла прочь. С ним нелегко будет работать, и всю дорогу домой она думала об этом. Здесь она должна была выступать только в выпуске новостей в шесть часов вечера за те же деньги, за которые ей пришлось бы работать в двух выпусках новостей в Нью-Йорке.
Лос-Анджелес действительно хорошо отнесся к ней.
Но Поль Стивенс возненавидел ее за это.
— Как все прошло? Ты выглядела великолепно. — Питер высказал восхищение ею, когда она вернулась домой и все еще сидели у телевизора. Вид у Мел был недовольный.
— Мне приходится вести программу с человеком, который ненавидит меня всеми фибрами своей души.
Веселенькая предстоит работа.
— Он смягчится.
— Сомневаюсь. Думаю, он надеется, что я свалюсь замертво и уеду обратно в Нью-Йорк.
Мел перевела взгляд на Пам, гадая, что увидит там, но у девочки был отсутствующий взгляд. Мел посмотрела на стену гостиной и обрадовалась, увидев, что портрет исчез. Она обхватила Питера за шею, чувствуя себя намного лучше, и шепнула ему в ухо:
— Спасибо, любимый.
Пам поняла, о чем они говорят. Она встала и вышла из комнаты, а остальные наблюдали.
— Я повесил портрет Анны в холле, — спокойно произнес Питер.
Мел окаменела.
— Да? Мне казалось, ты пообещал убрать его.
— Там он никому не будет мешать. — Они встретились взглядами. — Ты не возражаешь?
Она ответила очень тихо:
— По правде говоря, возражаю. Мы договаривались не об этом.
— Я знаю… — Затем он повернулся к ней:
— Это было жестоко по отношению к детям. Все фотографии убраны.
Мел кивнула и, не произнеся ни слова, пошла наверх в свою комнату умываться, а потом присоединилась к ним за ужином, после которого постучала в дверь Пам.
— Кто там?
— Твоя нехорошая мачеха. — Она улыбнулась, стоя у двери.
— Кто?
— Мел.
— Что вам нужно?
— Я хочу кое-что отдать тебе. — А когда Пам осторожно приоткрыла дверь в свою комнату. Мел передала ей дюжину фотографий Анны в серебряных рамках. — Я подумала, что ты захочешь повесить их в своей комнате.
Пам взглянула на них и взяла.
— Спасибо. — И больше ничего. Она просто отвернулась и захлопнула дверь перед Мел.
— Ты была у Пам? — обрадовался Питер, когда Мел вошла в их комнату. Он опять читал свои медицинские журналы.
— Да. Я отнесла ей несколько фотографий Анны.
— Знаешь, тебе не стоит придавать этому такое значение, Мел.
— Да? — Он действительно ничего не понял, а она слишком устала, чтобы спорить с ним на эту тему. — Почему?
— Потому что ее больше нет. — Он сказал это так тихо, что Мел пришлось напрячь слух.
— Я знаю. Но трудно жить здесь, когда она все время смотрит на меня с фотографий.
— Ты преувеличиваешь. Их было не так уж много.
— Вчера вечером я отнесла двадцать три в твой кабинет. Не так уж мало. Я отдала Пам только дюжину. И думаю повесить несколько в комнатах Мэта и Марка. Там им место.
Питер не ответил, углубившись в чтение журналов, а Мел вытянулась на постели. Режиссер предложил ей подготовить как можно больше передач в следующем месяце. Им срочно нужно поднимать престиж программы, а ее интервью приносили бешеный успех выпускам новостей в Нью-Йорке. Мел пообещала приложить все усилия и уже принялась за разработку нескольких тем, которые интересовали ее.
Но она представляла, что скажет Поль Стивенс, когда пронюхает об этом. Возможно, единственное, что она могла сделать, — это не обращать на него внимания.
Но на следующий вечер перед выходом в эфир он был груб с ней, и, несмотря на все его обаяние, пока они были в эфире, ей казалось, что он с удовольствием вышвырнул бы ее из студии, когда передача закончилась. Это был неприемлемый стиль работы, и Мел не привыкла к такому обращению. Но в тот вечер она представила режиссеру перечень возможных интервью, и ему понравилось почти все. Это означало, что ей придется работать сверхурочно в течение следующего месяца или даже двух, но, возможно, именно так она могла бы утвердиться. Сначала всегда было непривычно работать на новой студии. На этот раз ей все казалось более странным, так как и дома она чувствовала себя так же.
