«Его Толстой, как бог меня, простил…»
Его Толстой, как бог меня, простил.Он задом думал, головой трудился.Он только что Платона окрестилИ тут же от Платона открестился.
1931
«У Зозули бе в начале слово…»
У Зозули бе в начале слово,И Зозуля весел бысть и бе.Тихий час. Тлел «Огонек» в избе,И роди Зозуля Смелякова.
1931
НА КЛЮЕВА И Кº
Мы верили ветрам-скитальцам,Мы песни холили в груди.Пересчитай нас всех по пальцам,Но пальца в рот нам не клади.
1932
«Мы с тобой за все неправды биты…»
Мы с тобой за все неправды биты,Наши шубы стали знамениты,По Москве гуляли до зари.В городе все басни нам пришиты,Все же мы с тобой, Сергей, пииты.Мы пииты, что ни говори.
1932
«Три дня гадали на бобах…»
Три дня гадали на бобах,И все выходит: Авербах.
1932
«Сегодня дурной день…»
Сегодня дурной день.У Оси карман пуст.Сходить в МТП лень.Не ходят же Дант, Пруст.
Жена пристает: «Дай!»Жене не дает: «Прочь!»Сосед Доберман — лай.Курил Мандельштам — ночь.
1933
«И предстал пред Мадур-Вазой…»
И предстал пред Мадур-ВазойВоин с синими глазами.Волосы его густыеВороным крылом спадалиНа суконные оплечья.Ты скажи мне, Мадур-Ваза,Разреши мою загадку:«Сколько будет, если тыщуНа четырнадцать умножить?»
1933
«Сергей Антонович Клычков…»
Сергей Антонович КлычковСпер Мадура и был таков.
1933
«Галиной Бык ты названа, корова…»
Галиной Бык ты названа, корова,Серебряковой сделалась, но вот,Куда б ни шла теперь Серебрякова,Вослед за ней, склонив рога сурово,Мыча, ее фамилия идет.
1933
«Молчу, молчу — но противу желанья…»
Молчу, молчу — но противу желаньяДоносится протяжное мычанье.Честное слово —Серебрякова!
1933
«Пиши, но избегай подобных тем…»
Пиши, но избегай подобных тем.О, лучше б не писала ты совсем.
1933
«Из Англии приехала она…»
Из Англии приехала она,Но это уж не Англии вина.
1933
«Бог Гименей, бог Загс иль просто бог…»
Бог Гименей, бог Загс иль просто бог,Любезные, соединил вам руки.Но вовремя вам будет дан урокПод руководством возмущенной скуки.
1933
«Те, что не родились — не потеря…»
Те, что не родились — не потеря.То, что не доделал — не дела.Угадай, на сколько вёсен МэриВременно беременной была?
1933
«Здесь похоронен юноша и муж…»
Здесь похоронен юноша и мужВсех жен своих, да и чужих к тому ж.
1933
«О Делия, склонившись над могилой…»
О Делия, склонившись над могилой,Пролей слезу и прошепчи о нем.Он называл твою любовь постылойИ превращен за это в чернозем.
1933
«К чему нам скорбный перечень имен…»
К чему нам скорбный перечень имен?Как звать меня? Не помню ни черта я!Но надо мной шумит трава густая.Вы видите, друзья, я погребенИ все-таки, друзья, произрастаю.
1933
«У ворот Панферова…»
У ворот ПанфероваШекспир целует борова.А у наших у воротКозел Ставского дерет.
1934
ДЕРЕВЕНСКАЯ ПЕСНЯ В ЧЕСТЬ НАТАЛЬИ
Наталья ПетровнаПоехала по брёвна.Зацепилась за пенек,Просидела весь денек!
1934
«Пью за здравие Трехгорки…»
Пью за здравие Трехгорки.Эй, жена, завесь-ка шторки:Нас увидят, может быть.Алексей Максимыч ГорькийПриказали дома пить!
1934
«Здравствуй, Леваневский, здравствуй…»
Здравствуй, Леваневский, здравствуй, Ляпидевский!Здравствуй, Водопьянов, и прощай!Вы зашухарили, «Челюскин» потопили,А теперь червонцы получай!
1934
«Рассвет апрельский тих и ал…»
Рассвет апрельский тих и ал,Просторы пахнут нежно мятой.Иван дубину в руки взял…Стой, братец, я не виноватый!
1935
К ТУРНИРУ ПОЭТОВ
Средь берегов Днепра дремучихПрогрустили певучие уключины —На Украине родился Крученых.
Где мамонт столетья продрых,Среди морозов седыхВ Сибири рос Крученых.
Великороссов голоса точёны.Глазастые ядрены жёны —В Москве работал Алексей Кручёных.
22 мая 1935
Неоконченное и не сохранившееся целиком
«Рыдают Галилеи в нарсудах…»
Рыдают Галилеи в нарсудах,И правда вновь в смирительных рубашках,На север снова тянутся обозы,И бычья кровь не поднялась в цене.
1931
«Сквозь изгородь и сад пчелиный…»
Сквозь изгородь и сад пчелиныйВойдут с улыбкой имениныИ заторгуют на пиру.У них детей и жен охапки,Их сборы были коротки,И у мужей из хвои шапки,Из лопухов у жен платки.Их от жары румяны лица,Им не заказано ленитьсяИ пировать, и пить. Ну, что ж?Но тяжкий взмах твоей ресницы!Но золото румяных кож!И вот уж вечер в сени бьетсяПарным теплом и комаром.Карнизы, огород, колодцы,Жуков по жести жесткий гром.И руки мне в рубаху спрятав,Ты гнешься на моих руках,И нет нигде таких закатов,Какие у тебя в зрачках!
1932
ПРОЛОГ
А. Давно быЗабросить все,Что было жизнью там.Вернуться в край —Мальчишества счастливый,И ноздри трепетные,НежныеКонямРасцеловать, и в жесткие их гривыВплести ладони.Родина моя,Встречай тепломИ темным дымным хлебомИ петушиным криком,Снова яНашел тебя под позабытым небом.Твой дальний шумИ золотая тьмаЗакуталися в вёснах и туманах,Открыты мне.И вновь твои домаПолзут ко мне на пузах деревянных.Вновь сеновалы к небу вознеся,Опять станичным девкамИгры снятся.В кровати их тяжелые телаНеровно дышат —По любви томятся.И ты, Анастасия,Где сады,В которых мы с тобой тогда гуляли.Пусть нет тебя —Я отыщу следыДыханья твоего. На одеялеНадкусанном,Где сладкая слюна еще кипит,Еще пойму припеваНетерпеливость.Где теперь она,Скуластая насмешливая дева?Да, может быть, всего не возвратить,Раз не могуГлядеть забаве в очи,Наперстками ее дыханье пить.
(Обращаясь к Б.)
