— Мне плевать на ваши наряды, и ваша помощь не нужна. Буду признательна, если мои требования начнут выполнять сегодня же, — с этими словами Эрика ушла прочь, даже не попрощавшись.
Все идет по плану. Хорошо бы ещё этот вор, и впрямь вором оказался. Лоран ведь мог не оставить её в покое. Впрочем, как не удивительно, страха Эрика не ощущала. Гвардейцы ей нужны были совсем для других целей.
* * *
Поход в темницу, если не считать того, что из-за сильного дождя он промок до нитки, полностью удовлетворил Виктора. Пойманный проныра оказался обыкновенным бездарным воришкой. Тот признался ещё до того, как к допросу приступил талерманец. Нескладный доходяга неопределенного возраста, перепуганный настолько, что отвечал, заикаясь, явно не походил на убийцу. Впрочем, Виктор давно уже не судил по внешнему виду. Но обстоятельная беседа с вором подтвердила первоначальные подозрения. Сообщником его оказался служащий в замке мясник. Он и до этого постоянно воровал мясо и сбывал его в дешевый трактир Синяя Свинья, где обычно собирался всякий сброд.
Там он за кубком санталы снюхался с вором, и они, видимо, будучи нетрезвыми, составили план. Мясник впускает вора, тот орудует в замке. В итоге, из-за сгоревшего Алтаря среди ночи в замке зашевелились стражники, незадачливый вор, пытаясь не попасться, заблудился, и до рассвета выйти не успел. И вот когда в очередной раз он был под угрозой поимки, он выскочил прямо к трапезной, так как пошел не по той лестнице.
Пока Виктор допрашивал воришку, в темницу привели мясника. Тот от знакомства с вором отнекивался, но в том, что воровал мясо сознался, как и в том, что сбывал он его впрямь в Синюю свинью. Дальнейшие разбирательства талерманца не интересовали. Всё и так ясно, бездарные пьяницы решили обогатиться. Мясник не признается, надеясь, что ему так дадут меньше каторги. К принцессе это отношения не имеет, так что не его проблемы.
Талерманец отчитался перед наследницей, и решил отправиться в свою комнату, чтобы, наконец, выспаться. Всю ночь ведь мотался. Пока с Эрикой на кладбище ходил, потом с Наилом носился. А потом наследница сожгла Алтарь, благополучно скрылась, а на весь замок поднялся шум. Только он заснул, как вдруг Командиру городской стражи оказался нужен его совет в поиске приспешника Проклятого. Талерманец догадывался, заподозрили его, но обвинить не решились, вот и хотели так выяснить, он это сделал, или следует искать дальше. Никакого совета он дать не мог, он сразу догадался, чьих это рук дело, у принцессы была истерика, вот результат.
Но поспать ему и в этот раз оказалось не суждено. Только он уже надумал прилечь, как в дверь постучали. Как оказалось, к нему пожаловала Герцогиня. Он уже думал, разговор пойдет или о надоевшем Алтаре, или о засилье воров, но ошибся. Талерманец удивился, когда Беатрис решила поговорить с ним о наследнице. Он, конечно, был в курсе, что сердобольная леди никак не может найти подход к принцессе, и переживает от этого. Но что он может сделать? Впрочем, поговорить с Герцогиней он был не против. А может не только поговорить.
— Я ничего не знаю. Я всего лишь телохранитель, — в который раз отвечая на все вопросы, твердил Виктор, не отрывая взгляда от Герцогини, сидящей в кресле напротив него.
— Неправда, всем известно, вы спасли её однажды! Вы часто проводите время вместе! — не унималась Беатрис.
— Да, Ваша Светлость, спас. Я сопровождаю Эрику, так как являюсь её телохранителем! Это мой долг, — отговаривался Виктор.
— И вы хотите сказать, что ничего не знаете! Не надо врать! Я, между прочим, спрашиваю не просто так, я помочь ей хочу! Вы разве не в курсе, бедняжка чуть не убила себя. Император поручил мне заботиться о ней, но у меня ничего не получается! Я обещала сделать из неё леди, но принцесса даже платье надевать не хочет, — сокрушалась Беатрис, на её глазах выступили слёзы.
— Да не собиралась она убивать себя. Она скорее половину Империи перебьёт, чем лишит себя жизни. Плохо вы знаете Эрику! — выпалил талерманец.
— Что вы такое говорите?! — утирая слёзы, возмутилась Герцогиня.
— Правду! Чтоб меня Проклятый сжёг, сейчас я правду говорю. Оставьте вы её в покое, станет она леди, подождите только! У девочки потрясения были такие, какие вам не снились.
— Расскажите же, в чем дело? — потребовала она.
— Я обещал ей молчать. Я и так уже лишнее взболтнул, чтоб меня… — совершенно искренне укорял себя Виктор, хотя и понимал, раз он взболтнул, придется что-то объяснять.
— Клянусь Мирозданием, она не узнает. Просто я хочу понять! Я обещала Императору заботиться об Эрике, а она смотрит на меня как на врага! Умоляю! — Беатрис схватила Виктора за руку и жалобно на него посмотрела. Талерманец хотел было закурить, но вспомнив, что она не любит дым от дурмана, не стал этого делать.
— Сначала собственный братец чуть не убил её, а ей не поверил даже родной отец. Из-за чего Эрика сбежала из Эрхабена и попала к разбойникам, которые…, - Виктор запнулся, — которые пытались её обесчестить. Ей повезло, что появился я.
— О Мироздание! Бедняжка! Столько пережить…, - на глазах у Беатрис на глазах вновь показались слёзы.
— Ваша Светлость, не стоит лить слезы. Эрика не собиралась умирать, эта её попытка самоубийства просто шантаж, организованный с целью убедить Императора отправить наследницу к вам! Ну не хотела она жить в одном дворце с человеком, пытавшимся её убить! Поэтому мой вам совет, оставьте её в покое хотя бы ненадолго, скоро всё изменится! — убедительно говорил Виктор, держа руку Герцогини.
— То, что вы рассказали, это ужасно! Как мог Фердинанд не поверить? Она же его дочь! — сокрушалась Беатрис.
— Не знаю, — отмахнулся Виктор.
— Вы поможете мне? Мы должны сделать жизнь Эрики такой, чтобы девочка смогла забыть про все эти ужасы! — полным надежды взглядом смотрела Беатрис в глаза Виктору.
— Конечно, помогу, — нежным голосом ответил Виктор, думая отнюдь не про принцессу.
Виктор был убежден, что Эрику сейчас нужно поменьше беспокоить. А вот знатные женщины всегда были слабостью талерманца. Беатрис сразу приглянулась Виктору. Ей хоть и было уже тридцать три года, но выглядела она намного моложе. Да и внешность у неё была весьма соблазнительная. Не такая вызывающая, как у Миранды, скорее наоборот, это была какая-то особенная невинная красота. Благородные черты лица, изящная фигура, и такие большие голубые глаза, которые вкупе со светлыми вьющимися волосами делали её похожей на богиню. Именно так в Аркадии изображали Великую Мать. И эта наивная доброта, в отношении той же принцессы, которая уже злостью исходит, а Беатрис все не желает верить, что наследница в её заботе не нуждается.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
