- Уходи Эми! Уходи! Пока не поздно, умоляю тебя! – Его срывающийся голос в купе с руками, которыми он рвёт на себе волосы, заставляют моё сердце разрываться от боли.
- Макс! Иди ко мне. Прошу тебя, Макс, успокойся…
Но он встаёт на колени и смотрит на небо таким взглядом, будто с него срывают кожу. Его глаза преисполнены вселенской печали, с которой не сравнятся даже жертвы нечеловеческих пыток. Каждая вена на его руке проступает до голубого цвета, лицо искажено гримасой боли – так, словно под его ногти вбивают миллиарды острых осколков.
- Мы не увидимся снова, мы не увидимся снова… - просто шепчет он, опуская голову под воду, стараясь захлебнуться.
Я не верю в то, что всё это происходит наяву. Я думала, что большего отчаяния, чем в комнате Давида, никогда не испытаю. Но я ошибалась.
Я не думаю, а опускаюсь на колени рядом с ним, объятая желанием обнять его. Макс отталкивает меня, избивая песок, разрывая землю на части.
Он кричит. Его крик настолько пронзительный, что в моих жилах застывает кровь.
Я могу разглядеть душевные стигматы на его теле, что не поддаются обычному взору.
Сама не замечаю, как тоже начинаю захлебываться от слез. Он толкает меня снова и снова, пока я пытаюсь прижать его, обнять, быть ближе к Максу… Спасти его.
Но он не принимает ничего. На его косых скулах мерцают скупые слёзы.
Я никогда не видела мужских слёз – никаких, не единой крупицы. И я не думала, что они так способны растерзать мою душу.
Мы, девочки, плачем из-за всякой ерунды, порой, – будь то сломанный ноготь или трогательная музыка.
Но парни же всегда всё держат в себе. Они, как океаны, которые не смеют выходить из своих берегов, даже если превращаются в цунами.
Кажется, сейчас Макс превратился в неуправляемый десятибалльный шторм, который сметает всё на своём пути.
Он не помнил себя от боли, о которой я не знала. Но разве это даёт ему право так поступать со мной?
- Эми, убирайся, – вдруг произносит он заледенелым и безжизненным голосом, смотря на меня исподлобья. В этом лице я не узнаю Макса и качаю головой, повторяя только одно слово: «нет!». – Проваливай из моей теперь уже никчемной жизни! Я не выдержу, если потеряю и тебя…
Он противоречил сам себе, его косые скулы были сдавлены до предела. Сжатые зубы придавали голосу ненависти, а я нахлебалась его горькой водой.
- Да что ты такое говоришь, Макс! Я всегда буду с тобой! Я не брошу тебя, откройся мне, в конце концов! – кричу я, перекрикивая, шум не на шутку взволновавшейся воды.
- УБИРАЙСЯ, я кому сказал! ВОН! – Он взметнул свою руку с отставленным указательным пальцем, указывая мне дорогу. Его крик пробирал меня до мозга костей. Время остановилось. Начался какой-то страшный сон, ни в какое сравнение не шедший с детским лепетом с участием Давида.
Физическая боль показалась нежными шалостями на фоне распадения моей души на осколки.
Каждый осколок проходил по внутренней стороне моей кожи, раздирая её насквозь.
- Ты не видишь, как ты всё рушишь? Остановись! Ты… Я… - Слова застревают в горле, предательски собираясь в противный снежный ком.
Я смотрю на его железную маску, образовавшуюся на лице парня после затяжного припадка, и, вытирая горючие, как смола, слёзы, разворачиваюсь и ухожу, ещё улавливая едва слышные для меня его крики.
Макс только что погубил себя. Разбил меня. И всё разрушил.
А я не возвращаюсь дважды.
Глава 23
Два года назад. POV Макс
- Ну, так что, снова Испания? Только не говори, что это случайность, - тяжело вздыхаю я, убавляя слишком громкую музыку, что разрывает динамики в автомобиле Ганса. Машина моего брата олицетворяет собой независимость от родителей. Пусть это и BMW, но год выпуска настолько древний, что её можно было бы разобрать на запчасти.
Это единственное, на что он пока смог накопить к своему девятнадцатилетию, в то время как я воспользовался подарком отца - Shelby Cobra была пределом моих мечтаний во всех отношениях: начиная от цвета, заканчивая тем, что являлась Американской классикой.
- Я всегда любил Барселону. Ты же знаешь, перед этим городом очень трудно устоять. Алиса здесь ни при чем. - Он опирается рукой на подлокотник двери и задумчиво смотрит в окно, прощаясь с нашим родным городом - Карлсруэ.
Мы направляемся в Аэропорт, и я мечтаю опоздать на регистрацию, поэтому стараюсь замедляться перед каждым зеленым сигналом светофора. Я всё еще надеюсь на то, что Ганс бросит эту идиотскую затею - отправиться работать Старшим механиком на одно из торговых суден, что колесит по мировому океану.
- И всё же, Барселона напоминает тебе о ней? И Ллорет... Хорошее было время, да? - Я не могу сдержать улыбку, когда вспоминаю сумасшедшие ночи нашего отдыха. Для меня это было время безудержного веселья, а для Ганса - переломный момент в жизни, который привел его к решению покинуть родной дом. Мы вместе поступили в Калифорнийский Университет, но Ганс отказался от своей стипендии.
- Да, - сухо отвечает он, недовольно встряхнув головой, и я понимаю, к чему он клонит. - Хватит о ней, ладно? - Я замечаю, как он нервно отирает кольцо на своём безымянном пальце.
- Не хватит. Ты должен бороться. Ты должен лететь не в Барселону... А в Москву, - слишком резко реагирую я, слегка постукивая по ветхому кожаному рулю.
- Бороться? Макс... Нет. Это невозможно. Во-первых, наши родители против. И хоть мне плевать на мнение папы, она беспрекословно подчиняется указаниям своей семьи. Во-вторых, она беременна и помолвлена с отцом ребенка, - сдавленно говорит он таким тоном, будто его сейчас вырвет.
- Она была помолвлена с тобой, черт возьми! Как это произошло?
- Наша помолвка не была настоящей. Не думаю, что предложение в "Макдональдсе" с подарком в виде кольца от жестяной банки можно считать пределом её мечтаний. - В его голосе звучит горечь, и я понимаю, что воспоминания разрывают каждую клеточку его измученной души.
Он слишком сильно изменился. Эта была больная, запретная любовь. Только через некоторое время Ганс узнал, что Алиса буквально сбегала к нему в Германию, работая не покладая сил: кажется, чтобы оплачивать поездки самостоятельно, она совмещала учебу с работой официантки.
- Ты обязан с ней поговорить. Я видел её глаза. Да что там, я видел вас вместе - вы как будто вокруг ничего не замечаете! Не знаю, как ты подписался на это брат... - Я вдруг представил себя по уши влюбленным. Ага. Ну, конечно, чтоб я сходил с ума по одной девушке, когда вокруг столько разных красавиц? Никогда и ни за что не остановлю свой выбор на одной из них. Буду перебирать, пока не стану седовласым "Плейбоем" со своим собственным TV-show.
