За неделю до деревни дойдут.
А вот потом её надо будет отстроить и заселить с прицелом на мраморные заготовки, а в будущем асфальтный заводик. То есть жителей надо набрать.
Я посмотрел на бандитов, на виселицы. Одного из отступников мы отделили. По словам жертв этот никого не насиловал, не бил, выпекал хлеб из «солёной пшеницы». Пару раз просовывал краюшку счастливцам из пленников, случайно оказавшимся рядом.
Нормальные люди даже в дерьме найдутся, надо только поскрести основательно.
Он немало интересного рассказал, в частности, то, почему неожиданно бандитов было больше. Деревня временно объединилась с какой-то пришлой бандой с северо-востока. И вообще-то, они сами намеревались нагрянуть в город, посеять панику, пограбить, а может и захватить, если повезет. Так что мы вовремя на огонёк заглянули.
— Вот голос народа, — благостно поведал я насильникам, убийцам, разбойникам. — теперь мой приговор: обернуть крепкую веревку вокруг их шеи и отпустить. Да рассудят их по делам Создатели!
Они повисли, закривлялись, заплясали на веревках, но мне это было не особо интересно, потому что я уже ушел с площади.
После разбора нового задания лесорубам, не откладывая, я навестил вчера же семью Мелама Тектоса. Дети его, уже взрослые, не отмеченные Даром, обретались в столице. Сумел вывезти, обучить, пристроить у купца какого-то. Сам с женой жил, зарабатывал в Самуре, «здесь он родился — здесь и помрет» — по его словам. С последним нехорошо получилось, надо какие-то основы выживания повторять, у долго не ходивших в боевые миссии, магов.
Зашел, жена его еще не старая, лет сорока женщина, всплакнула у меня на плече, потерянно попросила зайти в дом, рассказать, как так случилось. Честно всё поведал, не скрывая что погиб Мелам по глупости, но добавил: в отчете для королевского совета, куда все документы по боевым потерям уходили, будет как надо для положенной выплаты. Передал магический посох Мелама, все вещи, сказал приходить завтра, когда в ратуше мой бюрократический аппарат выплату оформит.
Кстати о нём. Его я не менял: руки не дошли, да и технические специалисты, занимавшиеся документами, сами ничего не решали. Как прежний наместник говорил, так и оформляли бумаги.
Поскольку Самур — этакая личинка города, было их всего пятеро: рекордер, человек отвечающий за проекты решений по обращениям жителей, административным поступкам и штрафам; чемберлен, типа городского казначея; архивист, отвечал за оформление и сохранность бумажек вроде завещаний, бумаг о покупке земельной собственности, домов; и два коллектора. Да, время профессии не щадит, но вот коллекторы вроде еще с античности обретались и незаметно даже до современности добрались. Собирали они пошлины и штрафы, отвечали за санитарное состояние улиц.
В свободном городе городские чиновники распоряжались городской казной, следили за сбором торговых пошлин, раскладкой товаров, вывесками и штрафами, регулировали цены на рынке. Устанавливали и изменяли внутреннюю организацию ремесленных и торговых гильдий, компаний и других корпораций, осуществляли контроль за качеством продовольствия и товаров, отвечали за городские дороги и стены. Но власть здесь я, потому как наместник, распоряжался всем, а эти пятеро, так сказать, простые подручные.
Была ли среди них коррупция — несомненно. Бытовая, низовая коррупция — она неизменна в слабых государствах, уж про феодальное, где она существовала узаконено, смешно даже говорить. Все эти чиновнички свои должности купили у прежнего наместника, на секундочку. Гортам Затарийский целый аукцион негласный устроил по продаже должностей.
Естественно, их первая цель была свои вложения отбить.
Всех их в первый же день я собрал в зале ратуши, запер дверь на ключ и устроил им «Судный день».
— Я человек простой, — сказал им грозно, — кто ворует при должности, вылетит впереди визга. Не факт, что целым. Вполне возможно без некоторых частей тела. Как вы эти должности заняли я в курсе. Что же, желающим работать со мной — монеты за должность я верну. Но взамен потребую честности!
Остальные могут отправиться в столицу за Гортамом и жаловаться на него королю.
Моя позиция в следующем. Мы все работаем на благо Самура. Самур — это его жители. Мы все работаем на богатство города. Своё придет за ним. Не в процессе, не перед, а после. Я так хочу и никому из вас не позволю хотеть по-другому. Работать вы будете не по обычаям или традициям — работать вы начнете с этого дня, по-моему. Усекли?
Переждав нестройный и жалобный хор согласных голосов, продолжил.
— Каждое решение, оцениваем точки зрения эффективности для города. Не законности — вы поняли? — эффективности. Четких критериев законности не существует сейчас практически нигде. Пример: Торин Глеоран в своей лавке торгует роштийской белой олениной. Приезжают купцы из Роштии, заходят в его лавку, клеймят обманщиком, потому что это не олень, а лань хохлатая. И не роштийская, а эсванская. Купил Торин оленину у купца, который уже в Тритикаме присел за мошенничество, документов по сделке нет, провели по обычаю, свидетели далеко. Ваши действия?
— Так это, — сказал робко городской рекордер Сент Просанус, — купцу штраф максимальный в пять золотых, оленину сжечь.
— Я тебе, полудурок сожгу, — разъярился я, — дом твой вместе с палисадником, меня законы ваши придурочные мало волнуют, Лекаменсгилле их в соответствие еще приведет. Торин конечно дурак в таком раскладе, но лань ту и оленя различить трудно даже специалисту. Обман есть, но неумышленный. Значит, порицание городское и наставление следить за подлинностью товара. Штрафовать не надо: он в следующий раз вообще ничего из столицы не привезет, чтобы не обжечься. А оленину конфисковываем, частично возмещая Торину затраты и раздаем бедным. Вернее так, вы у меня сейчас сядете и городскую Хартию о сиротах будете писать. Так вот, оленину — детям. Всекли?
Они усердно сделали вид понимающий и верномыслящий, но я не обманывался. Что же, Вельг Лекаменсгилле с этим крапивным семенем разберется и вымуштрует.
Дал им задание написать три Хартии: о детях-сиротах, о порядке обращений в городской совет и определить названия городских улиц и площади с нумерацией домов с прибиванием табличек. Обещал, если мне понравится повысить им жалование в три раза. Но при этом запретил подношения, подарки, посулы, почести и поминки. Это всё легальные виды взяток и коррупции, причем даже с регистрацией в городской книге. Мне такого не надо. Эти не справятся с соблазнами — других наберу.
