— Государственный Комитет Обороны поставил перед нами новую задачу — дать армии облегченную 152-мм гаубицу.
— Какие установил сроки?
— Сроки такие, что к первому мая мы должны представить на государственные испытания пять опытных образцов.
— Но ведь у нас нет даже рабочих чертежей! — воскликнул Петров.
— И все же нам придется уложиться в установленный срок. Решение принято, в вы сами прекрасно понимаете, что это значит. Будем работать сообща. Вся возможная помощь вам будет оказана. Через два дня жду ваших предложений. Я хорошо изучил стиль работы Ф. Ф. Петрова и знал, что он сейчас же соберет свой «боевой расчет» — конструкторов А. Н. Булашева, Н. Г. Кострулина, Д. А. Рыженко, П. А. Комиссарова, В. Д. Семенова, В. Н. Сидоренко. Они будут неотрывно колдовать над чертежами до тех пор, пока не выработают приемлемые контуры будущей конструкции. Им предстояло разрешить извечное противоречие между мощностью орудия и его подвижностью, маневренностью.
Следует сказать, что отличительными чертами конструкций, разработанных под руководством Ф. Ф. Петрова, являлись как раз значительно меньшая в сравнении с аналогичными зарубежными образцами металлоемкость, высокая технологичность, унификация многих деталей и даже целых узлов. В условиях военного времени все это имело огромное значение.
В конструкторском бюро Петрова был хорошо освоен перспективный прием проектирования — наложение ствола орудия большего калибра на лафет орудия меньшего калибра. По этому пути пошел Петров и на этот раз. Через два дня он позвонил мне:
— Товарищ нарком, наше предложение такое — лафет и прицел мы думаем взять от 122-мм гаубицы М-30 образца 1938 года. На нee наложим ствол 152-мм гаубицы М-10 образца 1938 года. От этой же гаубицы и затвор используем.
Подобный вариант как один из возможных мы прикидывали и у себя в техсовете. Поэтому я сразу же задал Петрову главный вопрос:
— А как вы разгрузите лафет от избыточной энергии отдачи? Ведь надо погасить ее примерно на одну треть.
— Вот как раз над этим мы и ломаем сейчас головы. Сходимся к одному — надо снабдить гаубицу дульным тормозом.
— Пробовали просчитать, какую долю энергии отдачи он может воспринимать?
— Сейчас делаем такую прикидку. На противооткатное устройство сбрасываем пока примерно 30 процентов отдачи.
То, что у конструкторов уже имелась определенная теоретическая проработка проекта, обнадеживало. Но все же я спросил:
— Как настроены, Федор Федорович?
— Сомнения, конечно, есть. Но сейчас появилась уверенность, что задание выполним в срок.
Откровенно говоря, сомнения были и у меня. Сумеют ли конструкторы, технологи, работники опытного производства уложиться в срок? Я хорошо знал, что значит спроектироватъ артиллерийскую систему, выверить в рассчитать ее до последнего винтика, воплотить в металле. Но вместе с тем я твердо верил в талант в опыт Петрова и его сотрудников. Федор Федорович Петров, впоследствии Герои Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственной премий СССР, несомненно, был выдающимся конструктором артиллерийского вооружения.
Именно Ф. Ф. Петров совместно с конструкторами С. П. Дерновым, П. Г. Кострулиным, А. П. Булашевым, А. А. Ильиным, П. А. Черных, А. Я. Дроздовым создал в 1938 году дивизионную 122-мм гаубицу М-30. Ту самую гаубицу, о которой артиллеристы-фронтовики говорили, что лучше ее нет и быть не может. Наверное, это преувеличение, но воинам, влюбленным в безотказное, надежное и мощное оружие, оно, я думаю, простительно. К тому же эта гаубица не только нашими специалистами, но и специалистами противника действительно признана классической. И другие вышедшие из руководимого Ф. Ф. Петровым конструкторского бюро орудия прекрасно зарекомендовали себя на всех фронтах Великой Отечественной. Всего же в общей сложности тринадцать разработанных им артиллерийских систем были приняты на вооружение.
Как-то уже после войны я побывал в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи в Ленинграде. Мое внимание привлек один из экспонатов — гаубица М-30, поистине гаубица-герой. Она прошла с боями 11 750 км, выпустила по врагу 6729 снарядов, уничтожила немало его живой силы и техники. А ведь эта гаубица — одна из многих тысяч, созданных на наших заводах…
Создание новой гаубицы, которой присвоили наименование Д-1, продвигалось успешно. За несколько дней до 1 Мая уральцы начали собирать опытные образцы. На эту работу были брошены лучшие силы.
Ранним утром 30 апреля у меня в кабинете зазвонил телефон дальней связи.
— Товарищ нарком, — услышал я голос Ф. Ф. Петрова. В нем звучала радость. — Разрешите поздравить вас с праздником. Только что отгрузили пять гаубиц Д-1. Начальник дороги поклялся — даст зеленую улицу эшелону!
— Спасибо, Федор Федорович, за поздравления и добрые вести. Примите и мои поздравления я с праздником, и с успехом.
Это была действительно добрая весть. Я тут же позвонил Сталину. Он выслушал мой доклад об отгрузке опытных образцов новой гаубицы на полигон для испытаний и непривычно теплым голосом сказал:
— Это хорошо, товарищ Устинов. Это — по-военному. Теперь можно надеяться, что очень нужная нам гаубица появится в войсках вовремя. Передайте, товарищ Устинов, большое спасибо всем, кто работал над выполнением задания ГКО. А с полигонными испытаниями не тяните. Новые гаубицы вам нужны как можно скорей.
Я не звал тогда, почему так торопился Сталин. Но в связи с событиями, которые начались на фронте спустя два месяца, я вспомнил этот разговор, и мнe стало ясно, что Сталин имел в виду сражение на Курской дуге.
Полигонные испытания гаубицы Д-1 прошли успешно. 17 мая она была принята Государственной комиссией.
Если бы существовала регистрация рекордов скоростного проектирования, то создание 152-мм гаубицы Д-1 заняло бы без сомнения самое видное место в их числе. 76-мм пушка, принятая на вооружение в 1939 году, создавалась восемнадцать месяцев, и по довоенным меркам это считалось очень коротким сроком. Сравните: восемнадцать месяцев — и восемнадцать дней!
Это была очередная победа советской конструкторской мысли. Практически по всем боевым характеристикам Д-1 превосходила 150-мм гаубицу, состоявшую в то время на вооружения немецко-фашистской армии.
С нарастающим напряжением велась конструкторская работа в области противотанковой артиллерии. В течение первого периода войны на вооружении Краевой Армии была в основном только одна специальная противотанковая пушка калибра 45 мм. И она выполняла те задачи, которые в ходе боевых действий решали наши подразделения в части. Но появление у противника средних танков с экранированной броней, особенно танков типа Т-VI «Тигр», и самоходных орудий с усиленной бронезащитой потребовало качественно новой противотанковой артиллерии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
