— Когда он с тобой заговаривает, ты ведешь себя как щенок, — заметила Тина. Сордж кивнул.
— Был бы у тебя хвост, ты бы им вилял.
Щенячьи чувства?
— Неправда.
Зев закатил глаза.
— Правда, правда. А теперь отвечай на вопрос.
На вопрос?
А, ну да, о весовом пределе.
— Не знаю. Пока я не перемещал ничего тяжелее Брианны.
— Клево. — Брианна продолжала раскрывать футляр из-под солнечных очков Зева, пока не затрещали шарниры.
— И это было просто? — уточнила Эми.
— Конечно.
Она от всей души дала ему подзатыльник.
— Нет. Не очень.
— Так что ты не знаешь, потянешь ли ты Ли. — Зев отобрал футляр у Брианны.
— И не узнаю, если буду продолжать стоять здесь. — Он был крупнее Эми. Не на много, но крупнее. Адам встал между ним и дверью. Ладно, не крупнее Адама. — Отойди. Я нужен Ли!
— Ли нужно, чтобы ты думал головой, — заявила Эми, оттаскивая его от двери. — А не…
— Эми! — Тина обвела жестом обеих девочек.
— Писькой, — спокойно предложила Брианна.
— Это называется «пенис», — поморщилась Эшли, глядя на сестру. — Только дети говорят…
Зажегся свет, и Карл начал кричать.
— Я пойду за второй лампой, — сообщил Тони опустевшей кладовке. Когда он попытался повернуться, его что-то удержало. — Эми, отпусти меня. Ты права, если я помчусь на помощь сломя голову, Ли это не поможет. Но пока я не могу участвовать в обсуждении, а тратить время, когда светло, глупо. — Через пару секунд хватка ослабла. — Это короткий проигрыш, — сказал он, шагая к другой двери, шаркая, чтобы ни на кого не наступить. — Даю слово, что вернусь с лампой.
«И как только мы выберемся», — поклялся он сам себе, закрывая за собой дверь и переходя на бег, — «я начинаю учить защитные заклинания и молнии. Или огненные шары. Волшебники вроде постоянно ими пользуются».
Он не мог поверить, что его чувства к Ли настолько очевидны.
А Ли заметил?
Его все сильнее тянуло выучить заклинание, чтобы научиться стирать другим память.
Ему не надо было открывать обе створки двери, ведущей в бальный зал, поэтому Тони достал помаду Эми и начал блокировать правую сторону. К счастью, теперь он практически мог раздвинуть пальцы левой руки и срисовывать белый символ, выжженный на левой ладони. Чтобы дорисовать последнюю закорючку и точку, ему пришлось выковыривать остатки помады мизинцем. Рука продолжала ныть, но теперь он хотя бы мог удерживать тюбик. Вновь обретенная подвижность пальцев изгнала страх, который он даже не замечал, что испытывает.
Карл перестал плакать как раз тогда, когда Тони открыл дверь, защищенную барьером.
Он, конечно, не очень в этом разбирался, но вроде маленькое оранжевое пятнышко света около эстрады означало, что в лампе почти закончился керосин.
— Тони…
Наверно, ему полагалось сильнее отвлекаться на призраков коллег, зовущих его, на фоне играющей «Ночи и дня». Вытянуть руку. Первые три слова заклинания…
— Тони!
Голос Ли. Отдаленный. Отчаянный. Испуганный. У Тони екнуло сердце.
А вот это определенно отвлекало.
Выкрикивающая ругательства Бренда врезалась в невидимый барьер всего в десяти сантиметрах от его лица. Он почти был к этому готов.
— Он был моим! — взвизгнула она. На горле зияла прозрачная рана.
— Я знаю.
— Ему нравятся женщины.
— Да, живые женщины.
— Тони!
«Спаси меня».
«Благо многих», — напомнил он себе и сосредоточился. Лампа шлепнулась в его ладонь, и Тони почти уронил его.
— Чтоб тебя…
— Горячо? — Слишком много сарказма для мертвой помощницы костюмерши. — Обжегся?
Странно. Керосина еще на треть.
— Почти. Спасибо, что побеспокоилась.
Учитывая, что Бренда казалась серой тенью на черном фоне, он мог ошибиться, но она казалась растерянной.
— Это ведь я выиграю в конце. Я.
— Ты мертва. Не совсем подходящее определение для победы.
— Он будет мертв со мной. И мы будем танцевать. Вечно.
— Что? Ли умрет, после того, как это существо уничтожит меня? Это не так-то просто.
— Проще, чем ты думаешь. Ты позволишь Ли перерезать себе горло, или проломить череп, или вырвать сердце… И даже палец не поднимешь, чтобы защититься, потому что это он.
Скорее всего, третий вариант.
— Но оно не этого хоооооооооооо…
Хартли крутанул Бренду в пируэте прочь от двери. Ее вопли продолжали разноситься по бальному залу, пока она не растворилась в темноте. Дверь захлопнулась перед носом Тони. Захлопнулась сама. Он к ней не прикасался. Может, Бренда едва не выдала ему уязвимое место существа из подвала. Может, она собиралась поиздеваться, рассказав, что Ли предпочитает есть на завтрак. Могло быть что угодно. И в смерти, и в жизни Ли был между ними.
Так же, как Бренда всегда будет между ним и Ли.
Только между ним и Ли и так ничего не было, потому что Ли был натуралом — не считая отдельных поцелуев, — и был одержим существом из подвала. И Ли больше не будет в принципе, если Тони не оттащит лампу в кладовку и не придумает, как его освободить.
Зыркнув на лампу, повинную в отложенном спасении, он заметил, что фитиль почти догорел. Пара поворотов колесика сбоку, и свет вспыхнул с новой силой. Со слезящимися глазами Тони двинулся обратно.
Поцелуи.
Ли, одержимый существом из подвала.
«Только не опять…»
Порядок событий казался до ужаса знакомым.
Когда он вошел в столовую, то заметил, как что-то двигается на полу около двери.
Серое. Прозрачное. И катящееся!
Голова садовника выкатилась из-под стола в круг света и продолжила двигаться в сторону холла, слегка подпрыгивая.
Глаза и уши существа из подвала. У нее был только один логический повод быть здесь, где слово «логический» являлось условным. Голова подслушивала их планы, как освободить Ли.
Тони встал между ней и дверью.
Она улыбнулась и продолжила катиться.
Она? Он? Какой род у призрачных голов?
«Ладно, сейчас это неважно… Как же я не хочу этого делать».
Но особенного выбора у него не было.
Он снова вылизал узор на левой ладони и ухватил голову, которая пыталась прокатиться между его ног.
— Зев! Вытряхни все из своего рюкзака и принеси его мне! — Крик смягчал боль. — Эми! Быстрее, новую помаду. — Хотя не особенно.
Дверь кладовки распахнулась.
— Тони? Какого…
— Рюкзак… — Сжимая в пальцах череп садовника, он поставил лампу на стол и бросился к Зеву. — Он пустой?
Зев посмотрел на рюкзак, болтающийся в его руке.
— Да, я выкинул…
— Тони, держи! — Эми оттеснила Зева подальше в столовую и сунула в свободную руку Тони еще один тюбик. — Это тинина!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
