ближайшему дереву, развернув к себе лицом. Большие, невероятно красивые золотистые глаза смотрели на меня затравленно. Девчонка казалась немногим младше меня. Она моргнула, молча рассматривая меня в ответ, и через несколько мгновений будто бы с облегчением обмякла.
Я недоуменно нахмурила брови, взглянув на свой кинжал. Но девушку он словно не пугал. Ее глаза бегали по моему лицу с интересом и… надеждой? А потом вдруг резко расширились в непередаваемом изумлении, а губы зашевелились под моей ладонью.
– Я не хочу делать тебе больно, но мне нужна твоя помощь. Сейчас я уберу руку с твоего рта. Если закричишь – прирежу, не раздумывая, – пригрозила я, неуверенная в правдивости последних слов. Но ей это было знать необязательно.
Я не знала, правда ли она поняла меня или просто притворилась, но девушка быстро закивала. Стоило мне медленно отнять руку, и она взволнованно зашептала на моем языке:
– Это ты! Воительница из шатра!
Ее слова были такими неожиданными, что я едва не выронила свое оружие.
– О чем ты говоришь?
– Шатер в деревне Кезро. В день, когда Истэк поймал тебя.
– Я не видела тебя там, – бросила я, нервно сглатывая и сильнее надавливая кинжалом на ее беззащитное горло.
– Ты не могла. Но я видела. Я сидела в самом углу, в темноте.
– Но если ты была там, тогда что ты делаешь…
– Я расскажу, – перебила она меня. – Но ты пришла не за этим, верно?
Несколько мгновений я, нахмурившись, смотрела ей в лицо. Нехотя кивнула и опустила кинжал.
– Ты знаешь, где держат пленных?
– Да, – тоненьким голоском отозвалась она.
– Высокий мужчина… зеленые глаза, длинные волосы… он убирает их в пучок… – немного растерявшись, сбивчиво произнесла я.
На слове «мужчина» ее зрачки панически расширились, но она совладала с собой и немного непонимающе кивнула.
– Я знаю, где он.
Разбираться, почему девчонка понимала меня, времени не было.
– Отлично. Раздевайся, мне нужна твоя одежда, – приказала я. Собственный тон вызвал у меня отвращение.
Повиноваться она не спешила. Прикусив губу и быстро о чем-то раздумывая, незнакомка вновь обратила на меня взгляд. В нем читалась решимость, смешанная с мольбой.
– Я отдам тебе одежду и расскажу, как пройти к нему, – медленно, немного сбивчиво проговорила она. – Но ты возьмешь меня с собой.
– Что? – опешила я.
– Пожалуйста, – тихо попросила она, и ее бледные, избитые губы задрожали. – Забери меня отсюда. Я помогу тебе, а ты поможешь мне. Прошу, – шепнула девчонка, начав опускаться на колени.
– Перестань. Хватит, – скрыв за сердитым голосом смятение, сказала я и подняла ее на ноги.
Некоторое время мы пристально смотрели друг на друга.
Сбитая с толку этой отчаянной просьбой и возникшей из ниоткуда проблемой, я лихорадочно раздумывала, как лучше поступить.
– Я должна вызволить друга. – При этих словах девушка почему-то поморщилась. – У меня нет ни времени, ни второй лошади, чтобы увезти вас обоих отсюда.
Ее губ коснулась загадочная улыбка.
– Не беспокойся, об этом я позабочусь.
– Как я могу довериться тебе? – хмуро спросила я. – Ты знаешь, кто я, и тебе ничего не стоит сдать меня.
– И что мне с этого будет? – шепнула она.
– Мне некогда возиться с тобой.
Она пожала плечами:
– Тогда могу и сдать.
– Ты что, шантажируешь меня? – Я недобро прищурилась. – Я могу убить тебя.
– Но ты не станешь.
– Почему ты так уверена? – Я криво усмехнулась и подбросила в руке кинжал.
– Ты не убийца, – просто сказала она.
– Ошибаешься. Я убивала. А с тобой справиться легче, чем с Хири, – выдавила я, проглатывая горькую желчь.
– Жаль, что ты не убила их всех, – неожиданно зло сказала девчонка. Она опустила голову, уставившись на свои руки, покрытые кровоподтеками и следами от кнута.
Я проследила за ее взглядом и впервые увидела ее. Истощенную, побитую, слабую. Ей было нечего терять, но она боролась за свою жизнь. Видела во мне единственное спасение.
Она напоминала меня.
– Хорошо, – резко сказала я, не понимая, почему тянула так долго. Ведь в душе решила все сразу, как только услышала ее тихую мольбу. – Но если из-за тебя что-то…
Она не дослушала. Благодарно улыбнулась с каким-то трогательным, щемящим сердце неверием и поспешила к развешанной на деревьях одежде. Только сейчас я различила в них рабские платья. Она быстро сорвала с ветки одно платье и серый платок и кинула мне.
Смущаясь под ее пристальным взглядом, я быстро сбросила плащ, штаны и рубаху, чтобы надеть ненавистный предмет одежды. Заметив рубцы на моей спине и повязки на плече и ноге, она вдруг учащенно задышала и попятилась. А когда на свету мелькнул браслет, на ее лице проступила обреченность.
– Это… это… так т-ты… з-значит, и у вас так же… – поникнув, шептала она.
– Нет! – воскликнула я и, тихо выругавшись, понизила голос: – Нет, у… нас никого не бьют. В Этна женщин не трогают. Это осталось от Кезро и Хири.
Ее удивлению не было предела. Она открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но тут же замолчала, осознав, что момент был неподходящий.
К счастью, платье оказалось достаточно длинным, чтобы скрыть повязку на моей ноге. Рукавов не было, и широкий рабский браслет отчетливо выделялся на светлой коже. Я внезапно вспомнила о медальоне на шее и аккуратно сняла его, сунув в карман. Пока заматывала платок, девчонка уже заново набирала воду в ведро.
– Здесь у всех темные глаза и волосы. Меня сразу вычислят, – больше самой себе сказала я, чувствуя, как от волнения колотится сердце.
– У нас есть несколько рабынь со светлыми волосами и глазами, – успокоила меня незнакомка. – Здесь слишком много женщин, и всех они не помнят. К тому же их часто перепродают. Но… лучше держи голову ниже. И ноги завяжи.
Я кивнула и вытащила из мешка, ремень которого был перекинут через мое плечо, моток оставшейся веревки. Я повторяла узлы, повязанные на ногах девушки, и прятала в платье оружие, слушая ее объяснения, как пробраться к Николасу.
– Я с тобой не пойду. Мне нужно кое-что сделать. Я успею! – с жаром добавила она, встретив мой недовольный взгляд. – Только… освободи мои ноги.
Серые веревки были повязаны крепко и носились так долго, что побурели от засохшей крови. Когда они спали на землю, из глаз девушки потекли слезы.
– Не подведи, – мягко сказала я, протягивая ей руку. – Я Фрейя.
– Кода, – улыбнулась она, вкладывая свою дрожащую ладонь в мою.
Опустив голову и шаркая, как все остальные женщины, с бешено колотящимся сердцем и ведром наперевес я подходила к двум амбалам, которые расслабленно болтали у небольшого
