невесты. Она металась по улице вслед за зонтиком, который ветер вырвал у нее из рук и гнал прямо к морю. Он выручил ее — посадил в экипаж и сделал крюк, чтобы отвезти домой, в старинную часовню, приспособленную под жилье, у самой кромки моря; с улицы было видно, что весь двор забит клетками с голубями. По дороге она рассказала ему, что еще года не прошло, как она вышла замуж за рыночного торговца гончарными изделиями, которого Флорентино Ариса много раз видел на судах Карибского речного пароходства, когда тот сгружал ящики со всевозможной утварью на продажу и множество голубей в плетеных ивовых клетках, вроде тех, в каких мамаши носят грудных младенцев во время плавания на речном пароходе. Олимпия Сулета, похоже, принадлежала к роду ос, не только потому, что обладала крепким, высоко посаженным задом и едва обозначенной грудью, но и по всем остальным приметам: волосы точно медная проволока, солнечные веснушки, необычно широко расставленные круглые живые глаза и звучный голос, который раздавался лишь для того, чтобы высказать что-то умное и занятное. Флорентино Ариса счел ее скорее остроумной и забавной, нежели привлекательной, и забыл тотчас же, едва довез до дому, где она жила вместе с мужем, его отцом и прочими родственниками.
Несколько дней спустя он увидел ее мужа в порту, на этот раз тот не сгружал, а грузил свой товар, и когда судно отчалило, Флорентино Ариса совершенно отчетливо услыхал, как дьявол шепнул ему на ухо. В тот же вечер, отвезя домой дядюшку Лео-на XII, он как бы случайно поехал мимо дома Олимпии Судеты и увидел, как за изгородью, во дворе, она давала корм переполошившимся голубям. Он крикнул ей поверх изгороди, прямо из экипажа: «Сколько стоит голубка?» Она узнала его и ответила весело: «Не продается». Он спросил: «А как бы заполучить одну?» Не переставая бросать голубям корм, она ответила: «Подбери голубятницу под дождем в пятницу». В тот вечер Флорентино Ариса вернулся домой с подарком от Олимпии Сулеты — почтовым голубем с металлическим кольцом на лапке.
На следующий день в тот же час, час еды, прекрасная голубятница увидела, что подаренный ею голубь возвращается на голубятню, и решила, что он улетел из клетки Флорентино Арисы. Но когда она взяла его в руки осмотреть, то заметила, что к кольцу на лапке приклеена свернутая трубочкой бумажка: любовная записка. Первый раз в жизни, и не последний, Флорентино Ариса оставил письменный след, хотя осторожности все-таки хватило, чтобы не подписывать записок своим именем.
На следующий день, в среду, когда он входил в дом, мальчишка с улицы передал ему клетку с голубем, в которой сидел тот же самый голубь, и устное послание, что, мол, голубя посылает ему сеньора голубятница и просит его сделать одолжение держать голубя в запертой клетке, чтобы не улетел, а то она, мол, возвращает его в последний раз. Он не знал, как истолковать это: то ли голубь потерял записку по дороге, то ли голубятница прикидывалась дурочкой, то ли она посылала ему голубя, чтобы он снова отослал его обратно. В последнем случае естественно было бы вернуть голубя вместе с ответом.
В субботу утром, после долгих раздумий, Флорентино Ариса послал голубя с новой запиской без подписи, На этот раз ему не пришлось ждать. К вечеру тот же самый мальчишка принес ему еще одну клетку и сказал, что велели передать: ему еще раз посылают голубя, который опять улетел, и позавчера его возвратили из вежливости, а сегодня возвращают из жалости, но уж теперь-то и вправду больше не вернут, если он опять улетит. Трансито Ариса допоздна забавлялась с голубем, вынимала из клетки, баюкала на руках, пыталась усыпить его детской колыбельной песенкой и вдруг обнаружила, что к колечку на лапке прикреплена записка в одну строчку: «Анонимок в расчет не беру». Флорентино Ариса прочитал записку, и сердце бешено заколотилось, точно это было первое любовное приключение, а потом не спал всю ночь, крутился в постели от нетерпения. На следующий день с утра пораньше, прежде чем отправиться на службу, он снова выпустил голубя с любовной запиской, подписанной полным именем, а вместе с запиской прикрепил к колечку и розу — самую свежую, самую яркую и самую благоухающую розу из своего сада.
Но дело оказалось нелегким. Три месяца длилась осада, а прекрасная голубятница отвечала одно и то же: «Я не из таких». Однако не оставляла без внимания ни одного послания и не пропускала ни одного свидания, которые Флорентино Ариса устраивал так, что они выглядели случайными встречами. Он всегда оставался незнакомцем — любовник, никогда не открывающий лица, невероятно жадный в любви и в то же время страшно скупой: никогда ничего не давал, а сам хотел всего, никогда никому не позволял оставить в своем сердце никакого следа; и вдруг этот всегда таившийся охотник выскочил на свет Божий и стал бросаться письмами, подписывая их полным своим именем, ухаживать и дарить подарки, неосторожно кататься мимо дома прекрасной голубятницы и даже два раза проделал это, когда муж не был в отлучке — ни в поездке, ни на базаре. Впервые в жизни, с давней поры своей первой любви, он почувствовал: пронзило насквозь.
Через шесть месяцев после первого знакомства они, наконец, встретились в каюте речного парохода, стоявшего на покраске у причала. Это был чудесный вечер. Олимпия Сулета в любви оказалась веселой, этакая шустрая ветреница, она с восторгом провела несколько часов обнаженной, в долгом отдохновении, которое доставляло ей не меньшее наслаждение, чем любовные труды. Каюта была совершенно пустой, окрашенной только наполовину, и очень кстати пахло скипидаром: этот запах можно было унести с собой на память о счастливом дне. Внезапно, по странному вдохновению, Флорентино Ариса раскрыл банку с красной краской, стоявшую возле койки, обмакнул в краску указательный палец и начертал на лобке прекрасной голубятницы кровавую стрелу, смотрящую на юг, а на животе сделал надпись: «Эта штучка — моя». В тот же день Олимпия Сулета, забыв про надпись, стала раздеваться при муже, и тот, не сказав ни слова и даже глазом не моргнув, пошел в ванную комнату, взял опасную бритву и в то время, как она надевала ночную рубашку, одним махом обезглавил жену.
Флорентино Ариса узнал об этом только много дней спустя, когда беглого супруга выловили и он рассказал журналистам, почему совершил такое преступление. Долгие годы потом Флорентино Ариса,
