Болтона, что он думает. Советник по национальной безопасности чуть помолчал, а потом дипломатично ответил: «Мой босс хорошо разбирается в людях».
Потом два правителя на камеры обменивались заранее написанными репликами, и Ким Чен Ын объявил Трампу, что очень рад встрече. «Она далась нам нелегко, – сказал Ким. – Прошлое сковало нам ноги препятствиями, на нашем пути легли старые предрассудки и привычки. Но мы все это преодолели, и сегодня мы здесь».
Трамп ответил фирменным жестом – большие пальцы вверх. Автор книги «Искусство заключать сделки» растаял. В свою очередь он назвал северокорейского вождя «весьма умным», «очень способным» и «прекрасным переговорщиком». Таких людей, добавил он, один на 100 000: ведь Ким получил в свои руки страну, когда ему не было еще 30 лет, и «сумел ею править, и править жестко». Трамп резюмировал, что между ним и Кимом образовалась «особенная близость» и что он доверяет своему партнеру.
И до, и после саммита Ким писал Трампу письма – короткие, на одну страничку записки по-корейски, с приложенным английским переводом, и эти тексты – высший пилотаж высокопарной лести. Ким обращался к Трампу Ваше превосходительство, бесконечно повторял, как умен американский президент, какой он блистательный политик. Писал, какое наслаждение доставляет ему работа с Майком Помпео, бывшим директором ЦРУ, при Трампе занявшим пост государственного секретаря. К концу сентября Трамп уже говорил, что они с Ким Чен Ыном «влюбились друг в друга».
Однако этой стадии предшествовали непростые переговоры. В апреле 2018 г. Помпео прибыл в Пхеньян, чтобы мониторить межкорейские переговоры, и напрямую спросил Ким Чен Ына, намерен ли тот отказаться от ядерного оружия. Ким ответил прочувствованной тирадой – кто знает, спонтанной или заранее заготовленной. «Председатель говорит, что он – муж и отец и не хочет, чтобы его дети всю жизнь несли на своих плечах груз ядерного оружия» – в таких словах передал ответ вождя глава корейского оперативного управления ЦРУ Эндрю Ким, переводивший для Помпео на той встрече[173].
Это прозвучало многообещающе. Обе стороны назначили переговорщиков в надежде за те несколько месяцев, что оставались до саммита, достичь соглашения. Делегации встретились в «деревне перемирия» Пханмунджом в демилитаризованной зоне, однако переговоры забуксовали. Северокорейской стороне приходилось постоянно мотаться по разбитой дороге в Пхеньян, чтобы получать от вождя дальнейшие инструкции.
Даже когда обе делегации прибыли в Сингапур, их позиции настолько расходились, что обсуждались две разные редакции документа. На пресс-конференции вечером перед саммитом Помпео заявил, что «единственным решением, которое США готовы принять» будет соглашение о «полной, верифицируемой и необратимой денуклеаризации Корейского полуострова» (CVID). Аббревиатура CVID весьма специфическое условие (буква D в нем на деле означает disarmament, «разоружение»), которое предполагает свободное перемещение международных инспекций по Северной Корее. У американской делегации были все причины сомневаться в готовности северокорейских партнеров к денуклеаризации. Режим Кимов так или иначе нарушал все договоры о ядерном оружии, которые когда-либо подписывал.
В итоге саммита Ким Чен Ын остался в выигрыше. Он уехал, так и не взяв на себя никаких обязательств по сокращению ядерных и ракетных арсеналов. Он лишь огласил неопределенную договоренность, достигнутую в апреле с южнокорейским президентом, согласившись работать над денуклеаризацией Корейского полуострова – не Северной Кореи, а обеих Корей. Формула «полной, верифицируемой и необратимой денуклеаризации Корейского полуострова», на которой еще предыдущим вечером настаивал госсекретарь Помпео, не упоминалась. Более того, Трамп согласился отложить совместные военные учения, которые дважды в год проводят американские и южнокорейские вооруженные силы. Эти учения считаются необходимыми для реагирования на внезапные перемены на Корейском полуострове: военный переворот в КНДР, вторжение Севера и прочее. Северная Корея расценивает такие учения одновременно как провокацию и как разграбление ее ресурсов, ведь приходится в ответ проводить собственные.
Услышав условия соглашения, помощник министра обороны США Рэнди Шрайвер и главный советник Трампа по Азии Мэтт Поттинджер не поверили своим ушам. Они немедленно начали обмениваться сообщениями, обсуждая, что делать. Решили, что один звонит государственному советнику по национальной обороне Японии, второй – его южнокорейскому коллеге. Надо было предупредить двух союзников США, что вот-вот последует заявление, которое их встревожит, особенно непримиримое правительство Японии.
Заявление Трампа о приостановке военных учений все же вызвало недоумение. На пресс-конференции после саммита президент США назвал их военными играми – именно так эти учения называют в Северной Корее. Ким Чен Ын сказал во время переговоров, что, хотя США и Южная Корея объявляют эти учения оборонительными, Северная Корея считает их агрессивными[174].
Еще одной победой Ким Чен Ына стало обещание Трампа подписать декларацию об окончании Корейской войны[175]. Такую идею ему на встрече в Овальном кабинете подкинул Ким Ён Чхоль – тот самый, что привез огромный конверт. Создание условий для прочного мира на Корейском полуострове, сказал тогда Ким Ён Чхоль, будет знаком того, что администрация Трампа готова налаживать с КНДР новые отношения. Трамп ответил, что готов объявить об окончании войны, но все же придется поработать над составлением полноценного мирного договора.
Хотя постоянная готовность к войне и помогала сплотить нацию, режим Кимов давно уже хотел заключить мир, ведь тогда можно было бы заявить, что у США больше нет необходимости сохранять военное присутствие в Южной Корее. Но Америка неизменно отвергала любые предложения вывести оттуда войска и военную технику, тем самым оставив союзника без защиты. Движение к мирному договору позволило бы Ким Чен Ыну, не теряя лица, отказаться хотя бы от части ядерного арсенала, на который было потрачено столько денег и усилий. К тому же выход из официального состояния войны дал бы Северной Корее надежду избавиться от связывающих ее экономику санкций.
Как бы ни возмущались в Вашингтоне тактикой Трампа, американский президент выказал завидную проницательность и хорошо понял, какие помыслы движут его северокорейским партнером. Выразил он это необычно, но вновь так, чтобы понравилось Ким Чен Ыну. Во время саммита Трамп достал планшет и показал корейским делегатам видеоролик, сделанный какой-то из спецслужб США, скрывшейся под упомянутым в титрах брендом Destiny Pictures. Потом он поделился с ними копией этого ролика. Сюжет можно описать как довольно нелепый, но для Ким Чен Ына он был идеален. Видео предлагало взгляд в недалекое будущее.
Ролик открывался видом на озеро-кратер на вершине Пэктусана. Далее чередовались кадры с самыми знаменитыми постройками мира: египетскими пирамидами, Колизеем, Тадж-Махалом, небоскребами Манхэттена и, конечно, площадью Ким Ир Сена. Как пояснял закадровый голос, ролик был «рассказом о перспективе», рассказом о «двух лидерах и одной судьбе». Оба лидера постоянно мелькали на экране и выглядели равными.
Примечательно, что Северная Корея в ролике показана как сплошной грандиозный участок для застройки. Панораму Пхеньяна заштриховали строительными кранами. На знаменитой спутниковой фотографии ночной страны в ролике зажигались россыпи
