История Франции – это roman a cle! (франц. «роман с намеками»). В ней видим удивительные аналогии и параллели. В том и состоит величайший смысл изучения истории, что она позволяет увидеть в чужих судьбах свою собственную. Особенно отчетливо прослеживается характер успехов или неудач страны в зависимости от ума и способностей ее верховных правителей. Пример Франции мог бы стать наглядным учебником управления государством. Ведь и другие народы не раз задавали себе схожие вопросы: «Как же могло случиться, что через 40 лет после смерти «железного короля», вдруг, все разом расползлось?!» Народы России, по крайней мере, довольно часто задумываются над этим в последние полвека.
Филипп IV, прозванный «железным королем», многое сделал для процветания Франции. С помощью брачных уз он присоединил к Франции испанское королевство Наварру; сумел противостоять всемогущему папству и даже объявил папу еретиком-святотатцем; наконец, в 1302 г. собрал представителей горожан и дворянства (Генеральные штаты). Он же разгромил орден тамплиеров, прославившийся разбоями и пороками (известна пословица «пьян, как тамплиер»). Филипп издал законы против роскоши, осуществив конфискацию богатств евреев, разбогатевших на спекуляциях. Он и изгнал их из Франции в 1306 г. (то есть, точно так же, как англичане, немцы, испанцы, португальцы – с помощью массовой этнической чистки страны, а заодно и всей ее финансовой системы). Заносчивую церковь он приструнил, подчинив своему влиянию. Резиденция папы Римского перенесена в г. Авиньон на юге Франции (1307). Это способствовало росту политического и духовного авторитета власти.
Французские короли высоко ценили знания и ум. Они не боялись приближать к себе высокообразованных дворян и толковых людей из простонародья, полагая, что «на земле нет ничего, более достойного уважения, чем ум» (Гельвеций). В их числе были законники-легисты, окончившие ведущие университеты. Среди таковых выделялся доктор права и профессор законоведения Гийом Ногаре. С 1296 г. он восседал в Королевском совете и считался «вторым я» Филиппа IV. Его и послал король в Рим с наказом доставить папу на вселенский собор. Когда же Бонифаций разразился потоком оскорблений и брани в адрес французского монарха, Ногаре просто разрешил сей спор: рукой в железной перчатке он прервал поток брани – и папа, получив оплеуху от профессора-рыцаря, потерял сознание. Вскоре Бонифаций приказал долго жить. После смерти Филиппа IV французский трон занял его старший сын Людовик X (1314–1316). Он успел вернуть в страну изгнанных евреев, простудился и умер. Папой был избран сын сапожника – Иоанн XXII (1316–1334), великолепный оратор, обладавший глубокими познаниями в юриспруденции и теологии. Помимо всех прочих талантов он был еще и гением по части налогов. Им была разработана искусная система налогообложения («такса апостольской канцелярии»). Личность была, прямо скажем, неординарная. Он отвергал идею ада и рая, подвергал сомнению небесное блаженство, называл «ересью» идеализацию нищеты и бедности. Кардинальские и прочие высокооплачиваемые должности он щедро раздавал только собратьям-французам (хотя и за приличную мзду).[344]
Терпение бедняков. Миниатюра XV в. Париж. Национальная библиотека.
Коррупция подтачивала силы общества, разлагала изнутри. Напрасно все задавались тем же вопросом, что и Дрюон («Когда король губит Францию»): «Как же могло случиться, что сорок лет спустя эта самая Франция была разгромлена на полях сражений страной, население которой было в пять раз меньше; что знать ее разбилась на враждующие между собой партии; что горожане взбунтовались; что ее народ изнемогал под непосильным бременем налогов; что провинции отпадали одна за другой; что шайки наемников отдавали страну на поток и разграбление; что над властями открыто смеялись; что деньги обесценились; коммерция была парализована и повсюду царила нищета; никто не знал, что принесет ему завтрашний день. Почему же рухнула держава? Что так круто повернуло ее судьбу? Посредственность! Посредственность ее королей, их глупое тщеславие, их легкомыслие в делах государственных, их неумение окружить себя нужными людьми, их беспечность, их высокомерие, их неспособность вынашивать великие замыслы или хотя бы следовать тем, что были выношены до них. Не свершиться ничему великому в области политической, все скоротечно, если не будет людей, чей гений, свойства характера, воля смогут разжечь, сплотить и направить энергию народа. Все гибнет, когда во главе государства стоят, сменяя друг друга, скудоумные люди. На обломках величия распадается единство».[345] Нищета народа возросла. Терпение бедняков было не беспредельным. Раздоры же между партиями ослабляли страну.
Восстановление пошатнувшегося авторитета Франции началось с того момента, когда лидеры страны всерьез задумались над причинами страшных бед. Главная беда – неудачная Столетняя война между Англией и Францией (1337–1453). Англичане в ходе побед при Слейсе (1340), Креси (1346), Пуатье (1356), Азенкуре (1415) упрочили свое господство на значительной части территории Франции. Страна была полностью разорена. Возникла угроза полного подчинения Англии. Казалось, что уже не осталось душевных сил на сопротивление оккупантам. А тут еще собственные бароны-грабители помышляли только о преумножении богатств и новых вотчинах. Из бедного народа выжимали последние соки. Поэт средневековья Ален Шартье (1386–1449) горестно восклицал: «И имя француза, когда-то столь гордо звучавшее для нас и столь почитавшееся среди иностранцев, теперь в тягость нам и в насмешку употребляется другими народами». Его «Откровенный разговор двух друзей о горестных бедствиях Франции» и «Обвинительный диалог» доносят правду до соотечественников. Он бросил в лицо знати страшное и позорное обвинение: «Вы не можете называться французами». Рыцари, духовенство, купцы забыли о нуждах родине. А когда-то среди них было немало тех, кто увлекался античной ученостью. Франция считалась наследницей Римской империи. Теперь же всюду царили подлость, тупость, алчность, предательство, вероломство. «Наш нынешний век так запятнан позорной жизнью людей, что по сравнению с другими веками он может быть назван веком нечистот». Если в недавнем прошлом имя француза славилось во время мира и во время войны, люди были сильны телом и духом, изобретательны, в речах глубокомысленны, в делах величавы, ибо отличались любовью к доблести и добрым нравом, то теперь – увы! – все переменилось в делах и нравах, и ранее благосклонная судьба отвернулась от них. Франция стала все чаще порождать людей ничтожных, «слабых телом и духом, с рассудком помраченным, легковесных в речах, нерешительных в делах». Не мудрено, что они более не ценят «ни наук, ни образованных людей».[346]
Поэт обвинил в прямом предательстве интересов Франции «цвет нации». «Обвинительный диалог» – приговор элите страны, потерявшей право считаться таковой. «Рыцари» с врагом «сражаются на словах, а на деле обрушиваются на народ». Повсюду – безначалие, своеволие командиров. Расплодившиеся отряды напоминают собой банды, шайки разбойников. Духовенство корыстолюбиво. Народ предался тщеславию, забыв веру и заветы отцов. Люди погрязли в пороках, презрели справедливость. В трагедии Франции виновны все без исключения. Исчезло чувство патриотизма даже в народе. Ты же получил жизнь от родины, от родителей, говорит Шартье, а поэтому «обязан отдать им собственную жизнь, особенно если ты вместе с ними оказался в смертельной опасности». Любовь к родине и государству – главный закон. Девиз и кредо поэта: «Спаси Родину! Защити Францию!» Лишь те имеют право управлять своим государством, кто «ради его блага даже и смерть принимают на себя».[347]
Поль Деларош. Допрос Жанны д`Арк кардиналом Винчестерским. 1825 г.
Женщины играют заметную роль во французской истории. С ними связаны многие яркие ее страницы (Екатерина Медичи, маркиза де Помпадур, Шарлотта Корде, г-жа де Сталь). Истинная Франция начинается с Женщины, имя которой Жанна д`Арк (1412–1431). Простая крестьянская девушка – l`enfant de la nature – оказалась честнее и мужественнее большинства мужчин из высшего круга, предавших свой народ. Король Карл VI был жалок и бездарен. Казалось, страна неумолимо шла к гибели. Тогда-то и поднялась крестьянская Франция (в Бовези и Нормандии действовали партизаны). Имена бесстрашных вождей летучих отрядов Робина Кревена, Жанена Гале, Ле Руа у всех на устах. В обстановке яростной борьбы, противостояния патриотов и предателей, явилась благородная и отважная воительница – Жанна. В труднейший для отечества час Жанна д`Арк возглавила силы сопротивления интервентам. Слава ее родилась под стенами Орлеана. Там стала она знаменитой «орлеанской Девой». Предатели в окружении короля и военные трусы сдавали англичанам крепость за крепостью. Торговцы и аристократы с полнейшим равнодушием взирали на позор Франции. И тогда Жанна подхватила меч, выпавший из рук ничтожных генералов. Она подняла знамя освободительной народной войны! На белом полотнище, усеянном золотыми лилиями, она выткала облик Господа – и нарекла эмблему простым и понятным каждому словом «мир». Затем (став главнокомандующим) она пишет захватчикам письмо, ознаменовававшее начало освобождения родины от иноземцев и отечественных предателей. Это была перчатка вызова, брошенная в лицо оккупантам, а заодно и трусливой отечественной знати, которая вела себя как последняя тварь. В письме было сказано: «…Король Англии и вы, герцог Бедфордский, что называете себя регентом французского королевства, вы, Вильям де ла Пуль, герцог Сеффолкский… отдайте Деве, посланной царем небесным, ключи всех добрых городов, захваченных и разрушенных вами во Франции… Она готова заключить мир, если вы послушаете ее и заплатите за все, что захватили во Франции. Если вы, король Англии, не сделаете этого, то я, ставшая во главе войска, заставлю волею или неволею удалиться ваших людей из Франции, где бы я их ни встретила; и если они не захотят слушаться, то я повелю всех их умертвить…» Жанна устыдила трусов. «Трус опаснее всякого другого человека, его надо бояться более всего» (Л. Берне). Трусы лишают нацию энергии, иссушают ее волю, убивают надежду на будущее. Историк Т. Грановский писал о состоянии народного духа в тогдашней Франции: «Вообще общего энергического движения не заметно было ни в каком сословии. Духовенство явно становилось на сторону Англии. Весьма немногие из архиепископов французских держались стороны Карла VII. И среди такого порядка вещей вдруг выступает девушка из крестьянского сословия – и выступает с мыслью освободить Францию».[348] Нечего увещевать предателей, цинично пренебрегающих интересами страны и народа, исходя из их «theorie des lois criminelles» (франц. «теории преступников»). Города, где засели феодалы-сепаратисты, готовые ради денег призвать хоть черта в союзники, взяли штурмом, феодалов уничтожили. Реймский поход завершился триумфом. Англичан разбили и выбросили из страны. Карл VII получил корону, а Франция стала свободной. Церковники и недруги сожгли Святую деву, но она навеки вошла в сердце французов. Вспомним строки Цветаевой:
