Неправильное воспитание приводит к формированию у ребенка пренебрежительного или даже негативного отношения к нормам и правилам общественной жизни, искажению жизненных ценностей, появлению асоциальных ценностей, т. е. к формированию асоциальных личностных диспозиций, влияющих на мотивацию отклоняющегося, в том числе и преступного, поведения.
Ф. Патаки выделяет натуральные (природные) и социокультурные диспозиции. Натуральные диспозиции – это психопатические явления, связанные с психофизиологическими нарушениями в организации поведения. К социокультурным он относит в определенных национальных, локальных и этнических культурах своеобразные наследуемые и передаваемые по традиции образцы и модели решения конфликта, которые в случае их интериоризации личностью могут вызвать в ней склонность к какому-то виду девиантного поведения; это и подражание эталонам поведения, имеющимся в определенных слоях общества, в семье, соприкоснувшейся с криминальностью, и т. д.
Автор справедливо подчеркивает, что диспозиция – это не непосредственная причина девиантности, а всего лишь вызывающий предрасположенность к ней фактор. Однако если в процессе социализации, особенно на ее ранннем этапе, неблагоприятные (например, психопатические) тенденции и склонности совпадут с соответствующими социокультурными образцами (антисоциальными, гедонистическими, саморазрушительными и т. п.), то шансы на возникновение какого-либо варианта девиантного поведения возрастут.
Надо отметить, что социальные нормы поведения (социокультурные диспозиции) могут не совпадать в разные исторические эпохи, у разных наций и народностей. В определенных культурах ритуальный акт человеческого жертвоприношения, осуществления кровной мести, употребления наркотиков носил обязательный характер, являясь социально нормативным. Такой же характер имеют в настоящее время и многие законы шариата у мусульман. У современных цыган мотиватором воровства является неоформленность понятия собственности. Алкоголизм может выступать в сознании большинства людей как «национальное своеобразие». В определенных культурах наблюдается героизация самоубийства, что вызывает даже подражание, например у самураев или в отдельных слоях интеллигенции.
12.2. Мотивация агрессивного поведения человека
Проблема агрессивного поведения в последние годы все больше привлекает внимание психологов, а если оно выливается в преступное поведение, то и криминалистов. X. Хекхаузен, сделавший обзор работ зарубежных психологов, выделяет три направления в изучении мотивации агрессивного поведения: теория влечений, фрустрационная теория и теория социального научения.
В теории влечений агрессия рассматривается как устойчивая характеристика индивида – «агрессивное влечение» (3. Фрейд), «энергия агрессивного влечения» (К. Лоренц, 1994), «инстинкт агрессивности» (В. Макдауголл [W. McDougall, 1932]). Все эти теории, с точки зрения X. Хекхаузена, представляют уже только исторический интерес, хотя критиками этих теорий не оспаривается, что человеческая агрессия имеет эволюционные и физиологические корни.
Согласно фрустрационной теории, агрессия – это не автоматически возникающее в недрах организма влечение, а следствие фрустрации, т. е. препятствий, возникающих на пути целенаправленных действий субъекта, или же ненаступление целевого состояния, к которому он стремился (Дж. Доллард и др. [J. Dollard and oth., 1939]). По этой теории, агрессия всегда является следствием фрустрации, а фрустрация всегда ведет к агрессии, что впоследствии получило лишь частичное подтверждение. Так, инструментальная агрессия не является следствием фрустрации.
Теория социального научения (Л. Берковитц [L. Berkowitz, 1962]; А. Бандура [A. Bandura, 1973]) в значительной степени является уточнением и развитием предыдущей теории. Л. Берковитц ввел между фрустрацией и агрессивным поведением две переменные: гнев как побудительный компонент и пусковые раздражители, запускающие агрессивную реакцию. Гнев возникает, когда достижение целей, на которые направлено действие субъекта, блокируется. Однако гнев еще не ведет сам по себе к агрессивному поведению. Для этого необходимы адекватные ему пусковые раздражители, которые субъект должен путем размышления связать с источником гнева, т. е. с причиной фрустрации. В дальнейшем и эта точка зрения несколько видоизменилась, что нашло отражение во взглядах А. Бандуры, который считает, что эмоция гнева не является ни необходимым, ни достаточным условием агрессии. Главная роль принадлежит, с его точки зрения, научению путем наблюдения за образцом (т. е. подражанию). В концепции А. Бандуры агрессивное поведение объясняется как с позиции теории научения, так и с позиции когнитивных теорий мотивации. Важное место отводится ориентации субъекта на обязательные стандарты поведения. Например, в прошлом веке дворяне при оскорблении их чести и достоинства должны были вызвать обидчика на дуэль; в то же время по христианскому учению нужно было бы обидчика простить (непротивление злу насилием). Поэтому одна и та же ситуация одного субъекта может привести к агрессии, а другого – нет.
Эти различные подходы к рассмотрению причин агрессивного поведения отражают сложившееся в психологии положение дел по проблеме мотивации, о котором я говорил в главе 1. Теория влечений близка к точке зрения, по которой за мотив принимается побуждение, возникающее у человека при наличии той или иной потребности, фрустрационная теория – к точке зрения, по которой причинами действий и поступков человека являются внешние стимулы (внешняя ситуация). А теория социального научения близка к точке зрения, по которой мотив отождествляется с целью (у А. Бандуры таковой является привлекательность предвосхищаемых последствий агрессивного действия). Но все эти теории обладают одним и тем же недостатком – односторонним подходом к рассмотрению причин поведения и поэтому не могут дать достаточно полного описания процесса мотивации этого поведения.
Исходя из выбранного субъектом способа поведения, выделяют вербальную и физическую агрессию, а также третий самостоятельный вид такого поведения – косвенную агрессию. Мне представляется это не совсем логичным, так как косвенной может быть как вербальная, так и физическая агрессия (первая выражается в ругани про себя, в скандале с близкими людьми, не имеющими никакого отношения к конфликтной ситуации; вторая выражается в хлопанье дверью при уходе, в стуча-нии кулаком по столу, в бросании (швырянии) предметов и т. д.). Поэтому логичнее, на мой взгляд, говорить о прямой и косвенной вербальной агрессии, а также о прямой и косвенной физической агрессии. Целесообразность их выделения и самостоятельного изучения подтверждается по данным П. А. Ковалева (1996, с. 16), тем, что, во-первых, они имеют различную степень проявления (или склонности к проявлению): косвенная вербальная агрессия выражена вдвое больше, чем косвенная физическая агрессия; кроме того, у мужчин больше всего выражена прямая физическая агрессия, а у женщин – косвенная вербальная агрессия (что существенно уточняет имеющиеся в литературе данные о большей агрессивности мужчин по сравнению с женщинами); во-вторых, показатели косвенной вербальной агрессии, как правило, не коррелируют на значимом уровне с показателями остальных видов агрессии, в то время как показатели косвенной физической агрессии, как правило, обнаруживают достоверные связи с показателями других видов агрессии (прямой вербальной и прямой физической агрессии).
В то же время достоверные корреляции между суммарными показателями вербальной и физической агрессии, с одной стороны, и суммарными показателями прямой и косвенной агрессии – с другой, свидетельствуют о том, что у них есть что-то общее, и поэтому можно говорить об агрессивном поведении как о комплексном психологическом феномене. Однако при этом не следует путать агрессивное поведение со склонностью к нему (агрессивностью как интегральным личностным свойством) и с другими личностными характеристиками, облегчающими или затрудняющими формирование мотива агрессивного поведения (конфликтностью), как это делают многие зарубежные и отечественные авторы. Это приводит к тому, что в опросники для исследования агрессивности включаются вопросы, относящиеся к конфликтности, а в опросники для исследования конфликтности включаются вопросы, связанные с агрессивным поведением; при этом не учитывается, что эти два феномена отнюдь не тождественные.
С точки зрения представленной мною в главе 5.1 модели мотивационного процесса формирование мотива агрессивного поведения может быть описано следующим образом (рис. 12.1).
Все начинается с возникновения конфликтной (при общении) или фрустрирующей (при деятельности) ситуации, играющих роль внешнего стимула. Кстати, в зарубежных теориях мотивации конфликтность не упоминается при рассмотрении агрессивного поведения, хотя в методиках изучения агрессивности (с помощью опросников) изучается и конфликтность.
