ЭМОЦИОНАЛЬНЫМ НАКАЛОМ, ЧЕМ РАБОТЫ СОВРЕМЕННИКОВ. ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ НА БИОГРАФИЮ ЕЕ АВТОРА: ХУАН ЛУНА — УРОЖЕНЕЦ ФИЛИППИН, ДОБИВШИЙСЯ БОЛЬШОГО УСПЕХА В ЕВРОПЕ, А ТАКЖЕ ЧЕЛОВЕК, УБИВШИЙ СВОЮ ЖЕНУ.
Все началось с того, что он встал на якорь в порту Катании и стал грузиться. Его корабль был небольшим — двухмачтовая бригантина, увы, не галеон и даже не каррак, зато — его, личный. Полностью в его собственности, до последнего гвоздя. Впервые Орацио ходил на своем личном корабле как капитан, не в чьем-нибудь подчинении. Для этого пришлось вкалывать: хотя фамилия его была достойной и известной в Генуе с XII века, Орацио принадлежал к обедневшей ветви семьи, которая называла себя Ломеллино. Старшей ветви, звавшейся теперь Ломеллини, в делах везло больше — лет сорок назад испанский король даровал им и другому роду — Гримальди концессию на добычу кораллов у острова Табарка у тунисских берегов. А вот Орацио, как и его отцу с дядьями, приходилось наниматься и копить гроши. Господи, как он надрывался, чтобы заработать на эту покупку, причем треть суммы все-таки пришлось одолжить и вскоре надо будет возвращать с процентами.
Корабль был не новеньким. Прежний владелец, большой поклонник Боккаччо, переименовал его из «Элоизы» во «Фьямметту», забыв, что на море с такими вещами играть нельзя — два раза на судне вспыхивал пожар. Орацио, чтобы не ломать традицию, переименовал его в «Лидию», потому что так звали возлюбленную Квинта Горация Флакка, которого он, конечно, читал — чем еще заняться в долгих плаваниях приличному человеку, как не чтением латинских классиков, помимо пьянства?
В тот вторник на борт пришвартованной «Лидии» поднялся кавалер лет тридцати и представился Асдрубале ди Амилькаре Ангишола. «Значит, у вас в семье увлекаются карфагенской историей, — с сочувствием подумал Орацио, — бедный „Гасдрубал, сын Гамилькара“. А брата твоего, наверно, зовут Ганнибалом». Его собственный младший брат, умерший во младенчестве, был назван Омеро в честь греческого поэта, и поэтому Орацио всегда жалел детей, рождавшихся у эрудитов, считая, что ему более-менее повезло: его имя уже удивления не вызывало.
Асдрубале сообщил, что его благородная родственница, невестка покойного принца Патерно, желает отплыть в Геную на «Лидии», первом из кораблей, следующих на север. Орацио показал ему каюты, предназначенные для пассажиров, договоренность об оплате была достигнута, и довольный клиент ушел.
— Ну что ж, примем на борт принцессу, — пробормотал под нос капитан.
Он понятия не имел, что это за княжество такое — Патернское, пришлось уточнять на берегу. Оказалось, это большой кусок сицилийской Катании под властью фамилии Монкада.
— Звучит скорее по-испански, — сказал он. — Они из тех, кого Габсбурги здесь недавно наделили землями?
— Нет, — ответили ему. — Старинная местная династия.
— Замечательно, — обрадовался капитан. Со времен своего путешествия в карибские страны он недолюбливал испанцев и их владычество над половиной мира, хотя союз с ними Генуи и обеспечивал его родине такое процветание.
В положенный день дама взошла на борт. При ней был родич Асдрубале, шесть человек прислуги разного пола и много сундуков. Занятый отплытием, Орацио не вглядывался в принцессу, отметив только, что она отнюдь не юна и наряжена все-таки по испанской моде — вся в черном, жесткий корсет, юбка колоколом, кружевной воротник, подпирающий щеки. «Тут, конечно, не пофлиртуешь», — мелькнула мимолетная мысль.
Через несколько часов вестовой пригласил его к обеду. По контракту пассажиры столовались за капитанским столом. Орацио стеснялся своей сервировки — он не мог позволить себе дорогой посуды и приборов, но хотя бы продукты были свежими и кок искусен.
Асдрубале к столу не вышел — сразу же после отплытия он позеленел и слег. Капитану сообщили, что к обеду выйдет только принцесса в сопровождении старухи-компаньонки.
Дверь открылась, и в каюту зашла женщина лет сорока. У нее были большие черные глаза с очень внимательным взглядом, веселые, но не улыбающиеся губы и прекрасный цвет лица. Она приветствовала его по-итальянски с явным ломбардским выговором.
И Орацио с первого взгляда понял, что пропал.
* * *
Ничего бы из этого не случилось, если бы они не были на корабле посреди моря. На борту время течет иначе, и люди из-за однообразия и тесноты мгновенно сближаются. На земле бы они, даже доведись им оказаться в одном помещении, вряд ли заговорили между собой. Он — моряк, солдат, купец, нищеброд. Она — аристократка, невестка принца, фрейлина испанской королевы, с великолепным образованием, изысканными манерами и умением держаться, элегантностью… Да одно брабантское кружево на ее воротнике и манжетах стоило больше, чем он потратил на всю обстановку своей каюты, с мебелью, книгами и коврами. Она пахла чистотой, какой ему редко удавалось достигнуть, учитывая его ремесло, и ценными ароматами, которые, возможно, когда-то возил через моря именно он — но никогда не имел денег на их покупку.
Потом Орацио узнал, что вдобавок ей было 48 лет, а ему 33. Но к тому моменту это было уже совершенно неважно и совсем не пугало. В отличие от остального.
Он понял, что пропал, в первые же минуты того обеда, и видел, что ей тоже очень сильно понравился, и от этого кровь билась в висках еще сильнее. Надо было о чем-то разговаривать, и Орацио спросил:
— Простите, сеньора, как мне к вам будет правильно обращаться, чтобы не ошибиться в титуле?
— У меня, в отличие от покойного свекра и зятя, нет княжеского титула, я просто госпожа Монкада, — нежным, но уверенным голосом ответила она.
— А где сейчас находится господин Монкада, позвольте спросить? — капитану, в принципе, это было неважно, главное, чтобы отсюда к чертям подальше.
— Увы, мой супруг скончался два года назад, — ответила она, и по ее лицу — лицу хорошего шахматиста или опытного придворного, Орацио не смог прочесть ни единой эмоции, испытываемой ею по этому поводу, кроме вежливой благожелательности.
— Простите, госпожа, приношу вам свои соболезнования.
— Он плыл на галере Карло д’Арагона, тогдашнего наместника испанского короля в Сицилии, и направлялся в Испанию. Они вышли из Палермо, а у острова Капри на них напали алжирские пираты. И он погиб. Мы ведь пока идем тем же маршрутом? Опасно ли сейчас в этом районе?
— В этом году вроде бы спокойно, нападений почти нет. И потом, это галеры — завидная добыча, а мы мелкая рыбешка, за нами никто и гнаться не будет, если увидит нас на горизонте, — постарался успокоить ее Орацио, точно не зная, нужно ли ей чужое успокоение.
Она смотрела на него насмешливыми глазами, и ему казалось, что она видит каждую мысль, мелькающую в его голове, включая
