– Да, их очень тщательно замаскировали. Некоторые спрятаны за вентиляционными решетками, некоторые – в арматуре светильников, в вазах. Но главное, что они обеспечивают максимальный обзор, – он многозначительно подмигнул. – Особенно хорошо видна кровать. Правда, кое-где камер нет. Например, в домиках, где живут техники и массовка. Но нам они ни к чему. Кроме того, наш друг Фелпс предусмотрительно оборудовал некоторые комнаты, в частности наши с вами, специальными выключателями. Так что, если вам захочется уединения, то достаточно будет просто нажать нужную кнопку.
– Мне лично не нравится жить под постоянным наблюдением, – проворчал Рэндалл, затягиваясь сигарой. – Но некоторые, похоже, находят в этом определенное удовольствие. Таки Петракис, например, хочет иметь видеозапись своей прощальной ночи с Веспер.
– А она знает?
– Конечно, нет. Так же, как и Анна Мэллори. Лишь немногие из нас знают об этом, – Рэндалл кивнул в сторону мониторов. – И что касается меня, то я даже еще не научился с ними управляться. Поэтому я, собственно, и задержался так поздно. Обычно я рано ложусь.
– Смотрите! – сказал Плейдел. На одном из мониторов появилось изображение, и Эспиноза с интересом наклонился вперед. – А он, кажется, даром времени не теряет.
Уэбб Карнаган и Клаудия ссорились. Выразительно сморщив нос, Ив отрегулировал громкость. Клаудия восседала среди скомканных простыней и обрушивала на Уэбба поток итальянских ругательств. Он же продолжал невозмутимо одеваться. Было совершенно очевидно, что они только что занимались любовью, и теперь Уэбб собирался вернуться в свою комнату, от чего Клаудия явно не была в восторге.
– Все кнопки пронумерованы. Для каждой комнаты – своя кнопка. Этой ручкой можно отрегулировать резкость. Но обычно достаточно просто нажать кнопку… вот так!
Экран погас и снова вспыхнул.
На этот раз на нем появился сенатор Маркхем, который мирно спал, положив голову на плечо одного из актеров массовки, который должен был изображать мексиканского офицера.
Рэндалл довольно хрюкнул:
– Это уже интересно, – и добавил, взглянув на Эспинозу: – Мы, конечно, сохраняем видеозаписи. Фелпс даже оборудовал специальный бункер для их хранения. Будем оставлять все более-менее интересные пленки. Те, которые можно использовать впоследствии.
– То же самое касается и основных съемок. Будем оставлять все постельные сцены. Даже те, которые обязательно были бы вырезаны при монтаже.
Эспиноза улыбнулся:
– Кажется, теперь я начинаю гораздо лучше понимать происходящее. А как насчет Маркхема? Вы собираетесь ввести его в курс дела?
Рэндалл с Плейделом переглянулись. Они явно колебались. Наконец Рэндалл пожал своими борцовскими плечами, загасил сигару и, начав раскуривать следующую, задумчиво проговорил:
– Мы еще не решили окончательно. Это будет зависеть от многих факторов. Кроме того, Фелпс считает, что Кэрол Кокран тоже ничего не должна знать – она слишком болтлива.
Ив включил еще несколько комнат, но в них было темно.
– Ну что ж, – пожал он плечами, – сейчас уже очень поздно.
Внезапно его губы искривила недобрая улыбка:
– Попробуем напоследок еще одну. И пусть Гаррис не жалуется, что я дал ему слишком мало времени!
В комнате Анны горел рассеянный свет, и она спала, лежа на спине, прикрьв глаза рукой… одна. Ее тело блестело в полумраке.
– Прелестная картина, – задумчиво проговорил Эспиноза. – Вижу, что Гаррис уже воспользовался притиранием, которое я ему привез. Оно очень эффективно, особенно, если женщина никак не может достичь оргазма.
– В самом деле? – заинтересовался Плейдел. – А из чего оно состоит?
Рэндалл лишь презрительно хмыкнул.
– Там очень много компонентов. И в том числе йогимбин – экстракт одного довольно редкого африканского растения. В сочетании с кокаином дает потрясающий эффект. Но самое главное в том, что он способствует раскрепощению. Ох уж эти американки! Они состоят из одних лишь комплексов и предрассудков! – широко зевнув, Рэндалл потянулся. – Боюсь, для одного вечера у меня уже слишком много впечатлений.
Еще немного – и я засну прямо здесь.
Эспиноза посмотрел на свои часы.
– Потерпите еще несколько минут. Думаю, что мы сможем увидеть нечто действительно заслуживающее внимания.
О Боже! Уже начало пятого! Уэбб вполголоса выругался и с облегчением закрыл за собой дверь собственной комнаты. Приторный запах Клаудии преследовал его, и, не зажигая света, он направился прямиком в ванную, раздеваясь по дороге.
Его поселили в одном из гостевых домиков – по соседству с основным домом и в непосредственной близости от домика Клаудии. Как предусмотрительно со стороны Гарриса! Когда он уходил от нее, вслед ему продолжали нестись итальянские проклятия, и прохладный ветерок доставил приятное облегчение. Половые акты с Клаудией скорее напоминали военные баталии. C'est la guerre! Скорее под душ и – спать. И не думать ни о чем, по крайней мере, до завтра.
Приняв контрастный душ, Уэбб завернулся в одно из многочисленных огромных полотенец. Гаррис Фелпс ничего не делал наполовину. Все удобства – вплоть до тихой приятной музыки, льющейся из встроенных динамиков, которую он, наверное, включил автоматически.
Хотя включал ли он ее? Странно, но он этого совершенно не помнил. Выходя из ванной, Уэбб вспомнил название этого гитарного концерта. «Aranjuez». Музыка, которая его нынешнему настроению абсолютно не соответствовала. Внезапно он застыл на месте. Запах духов, еле слышное движение в темноте. Уэбб угадал се присутствие еще до того, как зажегся свет. Поджав ноги, она сидела в кресле рядом с кроватью и смотрела на него широко распахнутыми, доверчивыми глазами.
Рия. Призрак из прошлого. Сон или кошмар? Уэбб чувствовал, что не в состоянии пошевелиться. Но мягкий нерешительный голос вернул его к действительности.
– Уэбб? Извини, что пришлось поступить таким образом… но после стольких лет я… Мне хотелось встретиться с тобой наедине.
Теперь он окончательно пришел в себя и смог объективно взглянуть на нее со стороны. Волосы стали более светлыми, но глаза остались прежними, несмотря на косметику. Раньше она не красилась. Губы слегка дрожат. Господи, сколько он готовился к этой встрече, но так до конца и не сумел поверить в то, что она произойдет!
И вот Рия стояла перед ним в облегающем зеленовато-коричневом платье. «Ты должен казаться удивленным», – зажегся в мозгу сигнал тревоги.
– Уэбб… – теперь она заговорила громче и настойчивее. – Пожалуйста, выслушай меня. Если бы я могла найти подходящие слова для того, чтобы объяснить тебе, что произошло… и как это произошло…
