речь заходила о Даге. Или даже о Коре.
Она смягчилась, положила руку ему на плечо.
– Мне нужно поговорить с тобой о Перл.
Он сделал глубокий вдох и на мгновение закрыл глаза. Затем махнул ей в сторону кухни. Она последовала за ним по немытому полу. Кухонная раковина была завалена грязной посудой, а на подоконнике мостились горшки с увядшими растениями. Марисоль упоминала, что женщина, с которой он встречался, съехала несколько месяцев назад.
– Я думаю, у него клиническая депрессия, – сетовала сестра. Селена даже не потрудилась ему позвонить.
– У тебя все в порядке, пап? – с огромным опозданием поинтересовалась она. Пахло на кухне неприятно – видимо, что-то подгнило в мусорном ведре.
Он оглядел царивший в комнате беспорядок.
– Уборщица придет завтра, – сказал он.
– Двор тоже в некотором раздрае.
– Я уволил прислугу, – прохрипел отец. – Они обдирали меня.
– Я могу поискать, – предложила она. – Наймешь новых работников.
Его редеющие волосы были растрепаны. Видимо, отец заметил это в зеркале окна над раковиной – он сдвинулся так, чтобы лучше видеть свое отражение, и слегка поправил прическу.
– Ты пришла сюда в предрассветные часы, чтобы обсудить мои хозяйственные навыки, Селена? Это может подождать до утра.
– Нет, – признала она. – Я здесь не поэтому.
– Ну, тогда рассказывай про Перл, – перешел он сразу к делу. – Что она выкинула на этот раз?
Она пододвинула стул к барной стойке и, пока отец варил кофе, рассказала ему обо всем, что произошло. Когда она закончила, ответил он не сразу. Сначала отец поставил перед ней свежесваренный крепкий напиток. Она с благодарностью сделала глоток и сразу почувствовала, как по венам пронесся кофеин.
– За свою жизнь, Селена, я совершил немало ошибок, – наконец начал он. – Ужасных ошибок. Я понимаю, что для тебя это давно не новость.
Он сел рядом с ней.
– Перл – моя дочь, – без обиняков признался он. – От женщины по имени Стелла Бэр. У меня была с ней интрижка, роман, когда я был женат на твоей матери.
Она удивилась его откровенности. Они никогда не обсуждали его поступки и их причины. Она не желала слышать его мнения, не желала понимать, почему он был таким мужем и отцом. Все, чего она хотела, – убежать подальше от беспорядка, который развели ее родители.
– Я оказывал ребенку материальную поддержку, – продолжил отец. – Но потом Стеллу убили, а Перл пропала. Объявилась она годы спустя.
Он отчеканил все это так безэмоционально, что на мгновение ей показалось, будто она ослышалась. Какое леденящее безразличие! Селена отодвинулась от отца.
– Что, прости? Ты сказал, что ее мать убили? – Она чуть не захлебнулась от возмущения.
– Именно так, – подтвердил он, глядя в свою чашку. Если он и испытывал какие-то эмоции, то очень умело их скрывал.
– Кто… кто ее убил? – спросила Селена.
Он передернул плечами.
– Стелла была… как тебе сказать… распутной. В ее жизни было много мужчин. И еще больше вилось вокруг. Это мог быть любой из них.
– Ты когда-нибудь искал Перл? Пытался выяснить, что случилось с ее матерью?
– Нет, – ответил он и снова опустил взгляд в чашку. – Я боялся, как бы полиция не разнюхала, что я ее отец, и не явилась по мою душу. Но этого так и не произошло. Мое имя не было вписано в ее свидетельство о рождении. Я платил Стелле за обещание никогда не рассказывать Перл, кто я такой.
Селена подумала о Стивене и Оливере, о том, как любимы они были, как желанны. Она попыталась представить, что отворачивается от одного из своих детей. И не смогла. Молчание затягивалось. Они снова отдалялись друг от друга – отдалялись еще больше. Да что за мужчины ее окружали?
– Когда Перл все же вернулась – много лет спустя, – наконец продолжил он, – я решил, что ей просто нужны деньги.
– И ты откупился от нее?
– Думал, что откупился, – поправил он. – Я выдал ей крупную сумму денег с условием, что она навсегда оставит меня в покое.
Он заплатил собственной дочери за то, чтобы она убралась из его жизни – навсегда. Интересно, ранило ли это Перл? Селена припомнила ее лицо – лицо Марты. Читалась ли в нем боль, тоска? Желание обрести семью? Может быть, именно это и влекло ее к Селене? Может быть, все это было просто извращенным способом наладить отношения? Войти в семью?
– Но она же твоя дочь, – не верила своим ушам Селена. – Неужели ты не хотел получше узнать ее?
Он горько усмехнулся.
– В тот момент мне и без того хватало проблем.
Проблем? Уж не о собственных ли детях он говорил? Тех, из второй семьи? А может быть, о жене, которую он предал? Она почувствовала в груди щемящую пустоту. Она всегда мечтала о близких отношениях с отцом, завидовала женщинам, которые тепло общались со своими папами. В юности она боготворила его – но даже тогда он казался ей недосягаемым. Их общение сводилось к мимолетным крепким объятиям, поцелуям в щеку и деньгам, ловко выуженным из бумажника. Он никогда не посвящал ей своего драгоценного времени, никогда не проявлял искреннюю привязанность.
«Может быть, – подумала она, – ему просто нечем было поделиться, с таким-то пустым сердцем?»
– Что было дальше? – спросила она.
– Я заплатил ей, – повторил он. – Но она не исчезла. Я не сразу понял, что она пришла вовсе не за деньгами.
– Чего она хотела?
– Отомстить, чего же еще? Я заплатил ей, но этого оказалось недостаточно. Она подала анонимную жалобу в мой офис – можно подумать, я бы не догадался, чьих это рук дело. В жалобе утверждалось, что я домогался сотрудниц. Это подхватили вдохновленные ею же – я уверен – женщины, с которыми я работал. Она связалась с местным журналистом, ведущим колонку светской хроники, и сообщила ему, что я жил на две семьи. Твоя мать ушла от меня.
Разрушенный брак, увольнение, подорванная репутация. В тот момент Селена уже уехала учиться, поэтому наблюдала за ситуацией издалека. Она не до конца верила в происходящее, отрицала, блокировала гнусные мысли. Ни мать, ни отец не сочли нужным объяснить ей, что случилось.
– Перл не просто хотела денег. Она мне всю жизнь сломала.
«Она пришла разрушать» – так ее предостерегла Кора.
Но только ли разрушать?
– Когда ты в последний раз говорил с ней? Она требовала еще денег?
– В последний раз я с ней общался, когда отвалил ей сумку денег, – ответил отец. – Много лет назад. Я был уверен, что она выжала из меня все, что хотела, – огромную денежную компенсацию и всю мою чертову жизнь.
Селена не знала, что сказать. Она уже собиралась встать и
