Сердце выскакивало из груди, а руки тряслись мелкой дрожью, поэтому закрыв глаза, я откинулась на спинку кресла и постаралась успокоиться. Голос Марка и его слова возродили в душе опять надежду на его любовь, и я попыталась отогнать от себя эти мысли. "Нельзя сейчас расслабляться и тем более верить ему. Ещё чего доброго опять развешу уши и побегу к нему сломя голову!".
— Мамочка, а кто такой Марк? — тихо спросила Элара.
— Это дядя, который обратил меня в вампира, и заставил меня кое во что поверить, а потом оказалось, что это всё было обманом, — ответила я, и почувствовала, как по щеке покатилась слеза.
— Он плохой?! — с гневом воскликнула Элара и громко засопела.
— Нет, моя хорошая, нет, — смахнув слёзы, я повернулась к ней и улыбнулась. — Он не плохой, а просто знает, чего хочет и идёт к своей цели. Пусть не всегда его методы хороши, но, наверное, у него не было другого выхода. Не злись на Марка в этой ситуации. Я сама в первую очередь виновата, что позволила себя обмануть.
Элара насупилась, но промолчала. Выйдя из машины, я выключила телефон и, забросив его как можно дальше, вернулась в машину.
В семь вечера мы вернулись в город, и ещё час гуляли с Эларой на детской площадке, а в начале девятого выехали домой. Там я загрузила в машину собранные ещё днём сумки, чтобы в случаи бегства не терять времени и, вернувшись в квартиру, посмотрела на часы.
Было половина девятого вечера, и час икс неумолимо приближался. Что я чувствовала — я понять не могла. С одной стороны мне было страшно, а с другой стороны, я испытывала нетерпение, и мне хотелось поскорее узнать, что же произойдёт с Марком и Артемием.
Элара знала, что мне понадобится её кровь, и когда я достала шприцы, чтобы сделать забор крови, спокойно вынесла мои неумелые манипуляции. Набрав в каждый из шприцов по два кубика, я уложила их в маленькие сумочки-термосы, их в свою очередь уложила в коробочки и, приложив туда же записки с инструкциями, заклеила их. В коробочку для Артемия я уложила ещё и стальной болт.
В девять вечера прибыл курьер и я трясущимися руками, отдала ему коробки. С этого момента время потекло медленно и я, взяв Элару на руки, прижала её к себе, боялась хоть на секунду отпустить, и уже проклиная себя, что всё это затеяла.
Когда часы показали десять часов, я поставила её на пол и напомнила:
— Помнишь, что тебе надо молчать и не показываться в объектив камеры?
— Да, мамочка, — серьёзно ответила она. — Я буду сидеть тихо.
— Умница! — поцеловав её в щечку, я подтолкнула её в кресло и проложила палец к губам.
Следующие пять минут я не сводила взгляд с часов. В квартиру, где я назначила встречу Артемию, в пять минут одиннадцатого должны были доставить посылку, и ровно в это время я включила ноутбук. Подождав две минуты, я набрала номер Skype Артемия.
Увидев его изображение на экране, я замерла, рассматривая его, и в голове пронеслись воспоминания о нашей встрече и тех восьми днях, которые мы провели вместе, и благодаря которым у меня теперь была моя девочка.
— Здравствуй, Артём, — тихо сказала я.
— Лия, — выдохнул он, и дотронулся до монитора компьютера. — Значит, ты всё же вампир.
— Да, вампир, — ответила я и судорожно вздохнула. — Монстр, которых вы ненавидите.
— Ты стала ещё красивее, — с грустью произнёс он.
— За что ты так со мной поступил? — я решилась задать самый главный вопрос, который мучил меня всё это время.
— Лия, я знаю, мне нет прощения, — опустив голову, глухо произнёс он. — Так решили старейшины и меня они не слушали. Если бы я не согласился, то меня бы убили, а тебя просто использовали. Я испугался в первую очередь за тебя, ведь если бы тебя изнасиловали, а меня убили, тебе было в сто раз хуже. Я думал, что смогу потом своей любовью залечить твои раны. Там, в санатории, я чуть с ума не сошёл, и только когда уезжал оттуда, увидел выход. Я вернулся за тобой, но тебя уже не было. Ты не представляешь, сколько я себя корил за то, что не рассказал тебе о пророчестве и вообще повёз к старейшинам. Прости меня за всё, — подняв голову, он посмотрел в камеру. — Поверь, я любил тебя и не думал, что так всё получится.
Я слушала его, и на душе становилось легче с каждой минутой. Сердце подсказывало, что он не врёт, и на глаза навернулись слёзы.
— Так жаль, что ты не рассказал мне всего, — прошептала я.
— И мне, родная, очень жаль, — ответил он и опять дотронулся до монитора ноутбука. — Как ты сейчас живёшь?
— Нормально, — ответила я.
— Ты ведь с Марком? — я не знала что сказать, и поэтому молчала. — Он хорошо к тебе относится? Ты счастлива?
— Давай не будет об этом говорить, — попросила я, вздохнув. — Я тебя сюда не за этим пригласила.
— Да, я понял, — ответил он и, взяв шприц с кровью, показал его. — Что это?
— Сейчас объясню, но для начала достань один из болтов, — он это сделал, и я продолжила, — А теперь попробуй его сплющить.
— Как сплющить? Лия, мне это не под силу, — но все же попробовал это сделать. — Нет, не получается. Здесь нужна сила большая, чем я обладаю.
— Хорошо, а теперь я хочу, чтобы ты выпил кровь, а потом я тебе всё расскажу.
Он повернул голову в сторону и не глядя в камеру, и тихо произнёс:
— Знаешь, Лия у неё странный запах, и попроси меня выпить её кто-то другой, я бы не согласился. Но, даже если это яд для меня, из твоих рук я приму его благодарностью, — а затем быстро снял иглу с колпачком, и выдавил кровь себе в рот. Проглотив её, он посмотрел в камеру, — Знай одно, я любил тебя искренне и всем сердцем, что бы ты там не думала…
Неожиданно его лицо исказилось гримасой боли, и он согнулся от боли, застонав. В этот момент я испугалась и подумала: "А если действительно кровь Элары яд для Артемия, и он умрёт? Я не хочу этого!".
— Что ты чувствуешь? — пытаясь сдержать страх, спросила я.
— Жжёт… Всё внутри жжёт…
Вспомнив свои ощущения, я попыталась успокоиться. "У меня тоже всё началось с этого".
— Тёмка, это нормально, — быстро произнесла я. — Это обращение. Прости! Ты слышишь меня? — но он молчал, сидя склонив голову.
Я наблюдала за ним и испытывала жалость. Костяшки сжатых кулаков Артемия побелели, и он стонал сквозь сжатые зубы, пытаясь справиться с болью, а затем протянул руку, и прошептав:
— Люблю тебя, — отключился.
— Нет! — закричала я, и снова набирала его номер, но никто не отвечал.
Вскочив на ноги, я стала метаться по комнате. "Поехать туда или нет?".
— Мамочка, дяде тоже плохо, как и тебе? — раздался жалобный голосок Элары.
— Да, солнышко. И теперь я за него волнуюсь!
— Я тоже за тебя волновалась, но ты ведь потом пришла в себя.
