Уголовщина — еще не предел падения. Есть падение еще ниже, еще хуже: измена Родине. Меченый-Крызин глазом не моргнув, нацепил на себя знаки пособника захватчиков. Так он пришел к закономерному и неизбежному финишу. Перерождение завершилось, круг замкнулся.
Глава 12. «Пойдешь со мной!»
Елена Владимировна отступила в глубь комнаты. Крызин вошел. Следом прогрохотали немецкие солдаты. Один остался с автоматом у наружной двери, один — у внутренней. Не убежишь.
— Тэк-с, — сказал Меченый, пронизывающими глазами щупая углы. — Гражданка Таланцева? Елена Владимировна?
— Да.
— Нам нужен ваш супруг.
— Его нет.
— А где он?
Что сказать? Что Степан Николаевич командует партизанским отрядом, что он как был коммунистом и советским человеком по убеждениям, по своему образу жизни, так и остался им, несмотря на все невзгоды, поражения на фронте и временные успехи врага?
Она в упор посмотрела полицаю в глаза и отвернулась.
— Не хотите сказать? Понятно… Вы, конечно, идейная. Достойная супружница своего благоверного, — начал издеваться он. — Такой мы вас и представляли… Стоп. А это кто? Чья личность? — внезапно ткнул он пальцем в сторону комода.
Елена Владимировна помертвела: там стоял портрет Нади. Как раз сегодня Елена Владимировна достала его, чтоб посмотреть на дорогие черты, а убрать не успела — позабыла…
Крызин взял портрет, повертел в руках. Затем удовлетворенно, с торжествующей злой иронией, от которой мгновенное сознание непоправимости своей ошибки стиснуло душу Елены Владимировны острым страхом, заставив онеметь все остальные чувства, отметил:
— Похожа.
Только теперь Елена Владимировна поняла, насколько прав был Степан Николаевич, когда перед уходом в отряд несколько раз напомнил ей, чтоб она непременно убрала все альбомы с семейными фотографиями, вообще все, что могло бы помочь врагам в опознании нужных им лиц. Не послушалась, прособиралась…
Но что толку укорять себя теперь!
А Крызин, прищурившись и напряженно припоминая что-то, продолжал изучать портрет. Взял в руки, приблизил к себе, отставил, снова приблизил, строя гримасы и время от времени бросая быстрые испытующие взгляды на хозяйку дома. Комментировал:
— Ничего дивчина. С завитушками. Что-то они мне знакомы, вроде, как встречались… Стало быть, дочка? Комсомолка, конечно. Тэк-с, тэк-с… А где они пребывают в данный момент?
Молчание.
— Тэк-с, тэк-с.
От этого «тэк-с, тэк-с» цепенела душа.
За внутренней запертой дверью послышался царапающий звук.
— А там кто? — быстро обернулся Крызин. Солдаты стояли, выпучив глаза. Куклы с ружьями! Но, услышав шорох, сразу приготовились стрелять. Не люди, механизмы, выученные убивать!
— Собака.
— Да? И собака? Интересно…
Ох, как блеснули недобро его глаза…
— А ну-ка, выпусти ее… или его… Кто он — он или она?
— Он…
— Мы желаем посмотреть на него.
— Он может броситься…
— Ничего. Мы его усмирим… Тэк-с, тэк-с! Да пошевеливайся быстрее!
Яранг вырвался из комнаты с фосфоресцирующими зелеными глазами и… попятился, ослепленный направленным на него лучом фонарика. Беглого взгляда Крызину было достаточно, чтоб определить, кто перед ним. Если бы даже он забыл раскраску шерсти и формы Яранга, отметина на морде сразу выдала бы пса.
— А-а, так это ваш? Приятная встреча. Чего не ожидал, того не ожидал… Друзья встречаются вновь! — Отступая на шаг, Крызин торжествующе мерял животное взглядом.
Почему он так рад? Почему этот отвратительный человек на минуту забыл даже о ней, жене партизана и матери партизанки? Все внимание сосредоточилось на собаке. Саркастическая усмешка кривит лицо с тонкими синими губами и шрамом на щеке… Чем его так привлек Яранг? И где они встречались?
Елена Владимировна этого не знала, не знала и того, что этот злобный субъект — тот самый, которого обвинял на суде Степан Николаевич. А если бы знала, стала прощаться с жизнью. В самом деле, что еще оставалось ждать от этого садиста, убийцы, отступника?
Зато Крызин ликовал. Вот удача так удача! Такой улов в течение нескольких минут. Он шел за одним, а оказалось, можно отомстить, расквитаться сразу за несколько обид. Неслыханная удача! Ноздри его раздувались, словно он уже чувствовал запах крови.
А что Яранг? Узнал ли он своего недруга?
О, пес готов был растерзать этого ненавистного, убить его или умереть сам. Он рванулся — рука хозяйки ласково, но твердо попридержала его. «Фу, Яранг». И тотчас заговорил какой-то внутренний голос, то, что мы называем инстинктом животного. И этот внутренний контролер и подсказчик сразу отрегулировал поведение собаки: сейчас Ярангу нельзя нападать на этого человека. Бесполезно. В этом убеждало и все поведение хозяйки, и что-то еще. Ведь не случайно даже самый кровожадный зверь смиряется в клетке при определенных обстоятельствах.
Это не было трусостью, нет-нет. Это было что-то выше его храбрости и желания сражаться. Он прижался к хозяйке, и только глухое, будто застрявшее в горле клокотание продолжало говорить, сколь ненавистен и противен ему этот грязный проходимец, что примирения между ними не может быть никогда.
— Тэк-с, тэк-с, — сказал Крызин, поблескивая глазками. — Ну, что же мы будем с вами делать? Разговаривать с нами вы не желаете, загордились. Придется прихватить вас с собой. И ты тоже пойдешь, не беспокойся, мы тебя не забудем… — обратился он к Ярангу. — Наденьте на него намордник!
Елена Владимировна выполнила приказ. Своими руками она отдавала друга Яранга в руки его заклятого врага…
— Поводок крепкий? На-те, нацепите еще вот это, — и Крызин подал свернутый кольцом прочный резиновый жгут с проволочной жилкой внутри. Он и сейчас предпочитал удавку, как тогда, у ящика, и постоянно носил ее с собой.
Яранг с тоской смотрел на хозяйку. На него упала ее слеза.
Поводок и жгут перешли к Крызину. Елена Владимировна стала медленно одеваться, почти не ощущая, что делает.
Апельсинушка, прощайся с хозяйкой и другом Ярангом! Кот подошел и мягкой спинкой потерся о морду пса. Крызин пинком сапога отшвырнул его прочь. Яранг задрожал от этой новой обиды.
— А с домиком тоже придется проститься. Теперь он вам не нужен. Ключ, пожалуйста, сюда…
Елена Владимировна отдала ключ Крызину.
— Теперь пошли. Женщина — дорогу! Прошу…
Свободной рукой Крызин издевательски сделал широкий жест, предлагая Елене Владимировне идти впереди, затем резко дернул поводок. Жгут, захлестнутый на шее овчарки, затянулся, но Яранг стоял как вкопанный.
