— Вы именно тот человек, который мне нужен, а вам, в свою очередь, необходима такая женщина, как я. Подумайте сами, Лежижан, ведь объединившись, мы сможем перевернуть все это разложившееся общество, которое является нашим общим врагом.
Нам будут принадлежать богатство, роскошь и власть. Первыми жертвами, которых я потребую от вас, должны стать доктор Туанон и полковник Фриц.
— Но ведь полковник — отец Лилы, — вскричал Лежижан, — и, следовательно, он является единственным связующим звеном между нами и миллионами Матифо, конечно, в том случае, если нам удастся устроить брак Киприенны. Тогда…
— И что же тогда? — прервала его Аврелия, — говорю вам сразу, что план ваш слишком сложен. Для моего же плана необходим лишь один союзник и этот союзник — вы. Посмотрите на меня, Лежижан, и скажите, считаете ли вы меня достаточно красивой?
С этими словами Аврелия исполненным тонкого кокетства жестом положила руки на плечи Лежижана и тот почувствовал сквозь тонкую ткань тепло ее тела.
Подняв глаза, он встретился с неотразимым взглядом прелестной сирены.
На лбу Лежижана выступили капли пота и он почувствовал слабость в ногах.
— О, если бы вы только смогли полюбить меня! — вздохнула Аврелия, прильнув к его груди. — И знаете, что я предложу вам взамен своей любви? Миллионы Матифо и репутацию безукоризненно честного и неподкупного человека. Послушайте, чего я добилась. Я отвезла графиню де Пьюзо в убежище, которое она никогда не покинет, ибо иначе ей пришлось бы открыть свой позор мужу и поставить Лилу под угрозу его мести. Теперь графиня смотрит на меня, как на святую! Даже если ей и Киприенне скажут, что я стремлюсь погубить их, они все равно будут на коленях благодарить меня, а если кто-то попытается оклеветать меня перед ними, то они не станут его слушать и просто укажут клеветнику на дверь.
Помолчав немного, Аврелия продолжала свой убедительный монолог:
— Я похитила Урсулу, которой вы сами готовили такую же участь, не так ли? Что вам сказала Нини Мусташ? Скорее всего, она вам угрожала, а она — опасный враг или, по крайней мере, может стать им. Теперь ей известно, что я похитила ее сестру, и как вы думаете, она встретила эту новость? Она проливала обильные слезы у меня на груди, называя меня своим добрым ангелом и провидением.
И Киприенна, когда она овдовеет и я заберу ее состояние, точно так же будет благословлять меня, уверенная в том, что я ее спасительница. Это произойдет в тот самый день, когда я выдам ее замуж за человека, которого она обожает и который является моим верным рабом.
Бросив Лежижану очаровательную улыбку, Аврелия быстро продолжала:
— Это мой помощник, которого можно совершенно не опасаться. Я взяла его на воспитание в то время, когда он был еще беден и невежественен, зато сейчас он стал одним из самых элегантных кавалеров в Париже, и в этом, не скрою, есть и моя заслуга. Вот этого молодого человека, я и хочу сделать миллионером и супругом прелестной Киприенны. Посудите сами, станет ли он противиться собственному счастью?
— А если он все-таки откажется? — взволнованно осведомился Лежижан.
— Дело в том, что он без памяти влюблен в Киприенну и от меня зависит все его счастье. Итак, мы поженим Киприенну и моего протеже, сделав их счастливыми одновременно обогатившись сами. В день свадьбы мы неожиданно находим неизвестного до той поры отца дона Жозе де ла Крус и тут оказывается, что вы — его отец, а я — его мать. Вот в чем заключается мой план. Теперь нам остается лишь отделаться от тех, кому вы позволили принять участие в осуществлении своей идеи. Доктор Туанон…
— О, этот человек не очень-то опасен, ибо он большой трус, — прервал ее Лежижан. — Мы легко заткнем ему рот приличной суммой денег, которая позволит ему вести приятный и беззаботный образ жизни.
— Но нам придется также позаботиться о молчании полковника Фрица, — заметила Аврелия. — Вы не должны иметь к этому никакого отношения. Раз уж мы станем свекром и свекровью Киприенны, то репутация ваша должна быть столь же безупречна, как моя.
— Как ваша? — удивленно переспросил Лежижан.
— Да, как моя, — спокойно повторила Аврелия. — Как только прекрасная Аврелия выполнит свою задачу, она тут же исчезнет и в Париже останется лишь ее двойник — графиня Монте-Кристо. А всякий знает, что репутация графини Монте-Кристо безупречна.
Лежижан бросил на Аврелию полный удивления взгляд.
— Графиня Монте-Кристо! — изумленно воскликнул он. — Эта великосветская дама, о которой вот уже полгода говорит весь Париж!
— Графиня Монте-Кристо — это я! — холодно ответила Аврелия. — Я специально окружила себя непроницаемым покровом тайны и поэтому никто не удивится, когда я вновь приму свое настоящее имя и стану графиней де ла Крус. У меня есть документы, подтверждающие личность всех трех членов нашей семьи, а пока взгляните вот на это, — закончила она с улыбкой и, подойдя к маленькому изящному бюро, вынула оттуда какую-то бумагу, которую тут же протянула Лежижану.
Документ, с подписью короля был адресован графине Монте-Кристо и содержал лишь несколько строк, в которых говорилось, что его величеству известна тайна страшного несчастья, имевшего место много лет назад.
В документе также по всем правилам подтверждалось право его владелицы на имя и титул графини Монте-Кристо.
Внимательно прочитав бумагу, Лежижан тут же вернул ее Аврелии, при этом он не мог скрыть своего удивления.
— С первых же слов нашего разговора я поверил в вашу силу, но теперь я почтительно склоняюсь перед вашим гением, — торжественно произнес он.
— Вы слишком добры ко мне, — шутливо отвечала Аврелия, — а мой секрет, между тем, весьма прост. Он состоит в том, чтобы всегда говорить только правду, но никогда не открывать всех своих карт. Женщины давно поняли, что этот метод гораздо лучше лжи. Но вернемся к теме нашего разговора. Где доказательства рождения Лилы?
— Они в руках у полковника.
— Какая неосторожность! — прошептала Аврелия. — Однако, будет вполне достаточно морального доказательства отцовства полковника.
— Такое доказательство мы легко получим у супругов Жоссе, которые знают полковника.
— Граф де Пьюзо должен начать подозревать своего старого друга, необходимо будет постоянно возбуждать в нем ревность до тех пор, пока он наконец не получит неопровержимого доказательства предательства полковника Фрица. И тогда…
— Что же случится тогда?
— Тогда он его убьет.
— Но граф — очень слабый противник, а полковник, наоборот, весьма опасен, — заметил Лежижан.
