молчала, прежде чем ответить:
— Да… Я здесь живу-у!
— Живешь здесь? Но я нигде не вижу домов! Где же ты можешь жить?
— А вот там за горкой, в лесу. Я живу там с папой. А ты едешь в Америку? — простодушно лепетала она.
— В Америку?… — удивилась Ирина.
— Если ты туда едешь, то возьми меня с собой. Можешь?
— Гм-м, видишь ли… — растерялась Ирина, не зная, что и ответить. Нужно быть очень осторожной, скорее всего эта девчушка сбежала из дома. Как бы ее не спугнуть. — Ну если ты хочешь в Америку… то тебе нужен паспорт. Он есть у тебя? — нашлась наконец Ирина.
— А что это такое — пас… паспорт?
— Ну, паспорт — это такая бумага, в которой написано, как тебя зовут, где ты живешь, кто твой папа…
— Не-е, такого нет у меня. Но ты можешь сама все написать, а я скажу тебе. И тогда у меня тоже будет паспорт!
— Конечно, если ты мне скажешь… — Ирина чувствовала себя коварной обманщицей, и ей было неловко.
Малышка молчала и испытующе ее рассматривала.
— Это все твои ребята?
— Нет, это дети моей подруги. Мы выехали за город, на прогулку. Но скажи мне все-таки, почему тебе нужно непременно в Америку? А если б я могла взять тебя с собой, скажем, в Англию?
— Нет, мне нужно в Америку! — воскликнула беглянка. На глазах ее выступили слезы. — Я должна!
— Ты должна?
— Да-да! Мне нужно.
Ирина беспомощно гладила рукой молодую, буйно растущую рядом траву и представляла себе необъятные просторы океана. Ее недоуменный взгляд скользил по белокурым девчоночьим волосикам, по ее решительно сжатому ротику, утопал в ясной синеве ее глаз.
— Но все-таки почему тебе понадобилась именно Америка, только Америка? — добивалась она.
— Потому что оттуда летают в небо ракеты!
Ирина ошарашенно уставилась на нее.
— Ты что — собралась лететь на Луну?
— Не-е-ет! — закричала девчонка. — Зачем мне на Луну? — Ее взгляд стал вдруг серьезно-печальным. — Потому… потому что моя мама ушла на небо, — тихо добавила она. — Так мне папа сказал…
— Вот оно что! Так сказал папа… — отозвалась Ирина, не зная, как реагировать на эту новость.
Рука все еще гладила траву, сердце тревожно стучало, а в голове роились тысячи мыслей. Видно, мать умерла, а девочку утешали такой вот «святой ложью» — «твоя мамочка на небе»!
Ирина чуть не разревелась. Она видела перед собой печальные детские глазенки и мучительно искала выход из ситуации. Вспомнила при этом свое детство. Ей тогда нравились летающие слоны, и она часто мечтала о них: как они унесут ее далеко-далеко, в прекрасный сказочный мир, в котором всем весело и никто никого не обижает.
— Знаешь, — сказала она, — небо, о котором ты говоришь, очень далеко, и туда могут долететь только летающие слоны.
— Летающие слоны? — изумилась малышка, в глазах которой скопились готовые излиться через край ресниц обильные слезы. — Но таких совсем не бывает!
— Наоборот, один есть. Я сама его видела, когда была примерно такой, как ты. Он белый и у него красивые голубые глаза — совсем, как твои, — Она пыталась улыбнуться.
— А как я его найду?
— Его нельзя найти. Нужно просто ждать, и однажды он может прийти к тебе. И ты сможешь на нем улететь.
— А моя мама? Я хочу к ней! — И девочка вдруг горько заплакала.
Ирина поднялась, взяла малышку на руки и прижала к груди ее мокрое от слез лицо.
— Твоя мама умерла, — сказала она, — Но по-настоящему она никогда не умрет, пока ты о ней помнишь и мечтаешь о летающих слонах…
Она отнесла ее в машину и отвезла к отцу, который, как оказалось, и был владельцем той фермы, где ребята хотели провести выходной. Он безуспешно искал дочь и пришел в ужас, когда узнал, что с ней приключилось.
Позже он рассказал Ирине, что пока он с девочкой собрался пожить у своей сестры в Бургхаузене — там за ней был бы получше присмотр и нашлись бы сверстники для игр. Но для этого пришлось, к сожалению, продать пони — так что покататься теперь не на чем.
Так вот печально закончилась их загородная вылазка, и по пути в Мюнхен Ирина едва сдерживала слезы. Здесь оказался ребенок без матери. А она — мать без ребенка. Да, судьба бывает иногда чертовски жестока…
— Привет! Да это никак Тина, прекрасная подруга Ирины Мартуссен!
Тина обернулась и увидела перед собой высокого белокурого мужчину, которого она встретила на одной из вечеринок у Мартуссен, где и познакомилась с ним.
Его звали Фредерик Басти, журналист, работавший в области авиации и авиатехники. В таком качестве он сопровождал однажды Ларса в полете через Атлантику, чтобы написать очерк о жизни и работе капитана воздушного корабля. С тех пор он вошел в круг знакомых Мартуссен и стал часто бывать у них.
— Привет! — отозвалась Тина и протянула ему руку. Фредерик взглянул на часы.
— У меня есть чуть побольше часа времени: потом у меня договоренность по поводу одного интервью. — Он кивнул в сторону кафе «Луитполд». — Что, если выпьем там по бокальчику шампанского?
— Охотно! — Тина улыбнулась.
Она еще там не была, тем более с таким роскошным кавалером. Выглядел он просто фантастически — обаятелен, галантен. И всего на десять лет ее старше. Как тут отказаться!
Они выпили «пикколо», увлеченно болтая. Иногда Фредерик, как бы случайно, в разговоре касался ее руки, плеч… Ей пришлось сдерживать себя, чтобы не задышать при этом слишком взволнованно. Да и шампанское ударило в голову. Все в ней торжествовало и пело!
Неожиданно он извлек из кармана куртки пригласительную карточку. Из красивой белой бумаги, с золотыми тиснеными буквами. Он положил ее перед Тиной, чтоб прочитала.
— Я буду рад, если согласишься пойти со мной, — с улыбкой сказал он, и по телу ее словно затрепетали тысячи маленьких бабочек.
Еще бы не согласиться! Венгерское посольство давало прием «в честь открытия Недели Венгрии». И не где-нибудь, а в «Хилтоне»! Это значит, что приглашенные — самые важные люди, сливки общества.
— В четверг? — Она сложила трубочкой губки, словно взвешивая. — А почему бы и нет. Я там как раз еще не была!
— Тогда я заеду за тобой прямо к Мартуссен. Скажем, к полвосьмого?
— Порядок!
Ирина возилась на кухне, когда к ней, словно буря, ворвалась Тина.
— Представь себе: я встретила Фредерика Басти, и он пригласил меня на прием венгерского посла. В четверг. Здорово, а?!
Ирина засмеялась.
— Шик! Но какие у Фредерика дела с венгерским посольством?
— Его просто пригласили. Тебя это удивляет?
— Собственно, это
