в другом – большой маг-аккумулятор. А в стене напротив входа была еще одна дверь, только стеклянная. И окно, прямо как в больнице: большое, закрытое светлыми жалюзи изнутри.
Кулидж и Мерторн устроили пленника на кресле, как следует закрепив, чтобы не брыкался. Хартингтон толкнул меня в угол, к сейфу, и быстро пошел ко второй двери, казалось, забыв обо всем на свете. В принципе, на меня сейчас вообще особо внимания никто не обращал. Это давало шанс осмотреться.
Ближе всего я оказалась к сейфу. Сделав осторожный шаг в его сторону, я пригляделась и поняла, отчего металл кажется мне знакомым. Это был тот самый сплав, из которого делались наши Щупы. Надо же, этот металл дорогой, а тут целый сейф из него, большой, явно с толстыми стенками. Должно быть, он стоил огромных денег. Зачем только его сделали? Для хранения Концентраторов с Гнилью? Нежели этот металл может быть чем-то вроде изолятора? Потому что я совсем не чувствую того, что лежит внутри.
– Эй. – Я дернулась от резкого окрика Мерторна. – Не трогай там ничего.
– Простите, – пролепетала, мелким шагом отходя от сейфа.
Бежать бы, потому что я уже увидела все, что хотела, но путь к двери перекрыт лабораторным столом и Кулиджем. Ладно, надеюсь, Риан уже близко.
Убедившись, что на меня снова никто не смотрит, я бочком просочилась между шкафами. Но не к выходу, а к второй комнате, где скрылся Хартингтон. Стеклянная дверь легко отъехала в сторону, пропуская внутрь и открывая картину, от которой у меня глаза на лоб полезли.
Это был не очередной коридор и не лаборатория, а этакая помесь женской спальни и больничной палаты. На выкрашенных светлой краской стенах висели картины, на комоде стояла ваза со свежими цветами. Здесь была даже полка с книгами и маленький проигрыватель. А по центру стояла настоящая стазисная капсула, в которой лежала красивая блондинка.
Я даже задержала дыхание, подходя чуть ближе. Да, это правда оказалась стазисная капсула. С удобным ложем для пациента, со стеклянным куполом, по которому пробегали радужные магические всполохи. Но магия совсем не мешала рассмотреть вьющиеся светлые волосы, умиротворенное лицо женщины и легкую, но очень теплую улыбку на ее губах. Она и правда была очень красивой, лена Ванесса Хартингтон.
Получается, супругу лена Хартингтона зря считают мертвой. Он разыграл для всех ее смерть, построил склеп, куда до сих пор ходит с цветами, но сама женщина лежит здесь, только благодаря сложной магии балансируя на грани между жизнью и смертью.
С ума сойти, как же долго она находится в таком состоянии... Восемь лет, и все эти годы супруг держит ее в капсуле, тратит бешенные деньги на маг-аккумулятор, для того, чтобы… чтобы что? Просто не отпускать ее? Ведь синдром Бельфорта неизлечим. Пусть она до сих пор жива, но стоит только отключить стазис, болезнь мгновенно возьмет свое. Это понятно даже мне. На что же он надеется?
– Потерпи еще немного. – Тихий шепот заставил меня вспомнить о Вейне Хартинтоне, сидящем возле супруги. – Потерпи…
Я судорожно сглотнула.
Хартингтон резко обернулся и зашипел:
– Что ты здесь делаешь?
– Это ваша жена, да? – спросила я тихо, не обращая внимание на его злость. – Вы погрузили ее в стазис, не дав умереть?
– Не твое дело, – Хартингтон еще больше разъярился, встал, хватая меня за руку, и вытолкал в лабораторию. – Что у вас здесь?
Кулидж успел снять рубашку с Дэмиана, и сейчас Мерторн внимательно рассматривал те самые шрамы, из которых сочилась Гниль.
– Оболочка со временем потеряла стабильность, – пробормотал Чистильщик. – Не могу понять, почему.
Может потому, что живое тело просто не приспособлено держать Гниль, придурок?
– Вы обещали мне результат, – процедил Хартингтон. – Уже больше трех лет ставите свои эксперименты, и что? Ничего.
– Это нормально для научного процесса, – спокойно сказал Кулидж.
– Ванесса больше не может ждать! Ты обещал, что этот способ поможет ей! Так где твой результат? Где все остальные подопытные? Где Ков? Последний раз он выходил на связь почти полгода назад.
– Я проверю его, – еле уловимо поморщился психолог.
Я растерянно моргнула. Ванесса больше не может ждать? Секунду, так получается, они тут лекарство от болезни ищут? Думают, что Гниль станет тем, что склеит разорванную ауру женщины и спасет ее? Да как им такая дикость вообще в головы пришла? Это все равно что… что кислоту в человека заливать вместо крови.
– Мы должны разобраться, почему так происходит, – Мерторн с маниакальным блеском в глазах заходил кругами. – Может энергии Той стороны оказалось слишком много. Или нужно было вводить ее еще медленнее.
– Так разберитесь, – приказал Хартингтон и толкнул меня вперед. – Вот вам новая жертва.
– Она еще не готова, – Кулидж бросил на меня внимательный взгляд.
– Подготовь. Запри здесь и делай, что тебе нужно.
Меня передернуло. В своем желании как-то спасти жену Хартингтон готов идти по головам. Нет, любовь – это прекрасно, но я не собираюсь жертвовать собой ради нее. И другими жертвовать больше не позволю.
Мерторн кивнул:
– Сейчас я кое-что попробую.
Он подошел к сейфу и открыл его, осторожно доставая длинный толстый стержень. От него отчетливо пахнуло Гнилью. Получается, вот он, тот самый концентратор. Мерторн шагнул в мою сторону, но я отшатнулась и окрысилась:
– Не смей даже подходить ко мне с этой дрянью.
– Это не дрянь, – Чистильщик как-то нежно погладил концентратор. – Это удивительный способ обрести истинное могущество. Решить все свои проблемы. Подняться над остальными на недосягаемую высоту.
– От Гнили подняться? – повторила ошарашенно. – У тебя совсем что ли крыша поехала?
Он неподдельно изумился.
– Ты знаешь о Гнили?
– Сюрприз, – я криво усмехнулась, нащупывая браслет-парализатор. – Да, это…
Меня прервал громкий треск. Мы с Мерторном обернулись и увидели, как пришедший в себя Дэмиан рвет фиксаторы, вырываясь на свободу. Кулидж бросился к нему с чем-то, похожим на шокер, в руках. Но Дэмиан извернулся, окончательно освобождаясь, и с силой оттолкнул доктора.
– Ты больше не будешь ставить на мне свои опыты!
Кулидж отлетел в сторону,
