— Гитару найду и сыграю. И ты зря ревнуешь, мой милый ёжик.
— Пфф… Может, мне тоже податься в модельное агентство? — Кэрри скрестила руки на груди и, вздернув гордо подбородок, смотрела с вызовом. Забавно, такой я ее еще не видел. — А что, хорошая пара получится. Оба уволились, чтобы стать моделями.
— Заноза, а кто тебе разрешит стать моделью? — с хитрым рыком протянул я.
— Вот и я не понимаю, почему тебе захотелось известности.
— Потому что с моими политическими планами это очень удобно. А вот у тебя веских причин нет.
— Ну да, удобно светить трусами и позировать на камеру.
— Окей, буду светить без трусов.
— Вот и прекрасно. Думаю, так вдвойне будет выгоднее решать чисто политические дела. — Ёжик не на шутку разобиделся.
— Ёжик, я пошутил. Позировать буду только в одежде. — Я снова поймал джиннию и мягко толкнул к спальне. Врач сказал отдыхать, и я начну прямо сейчас.
— Не смешно. — Все еще дулась Кэрри.
— Кому как.
Какое-то время ёжик еще фырчал, укладываясь со мной рядом, но вскоре оттаял, благодаря мягким поцелуям. Зараза только прыскала время от времени для проформы, уже смирившись с моим чувством юмора. Или просто понимала, что вряд ли я оставлю полицию ради того, чтобы засветится на обложке журнала.
А утром меня ждал очень приятный сюрприз — Кэрри проснулась раньше и, обнимая меня со спины, без всякого стеснения запустила руку под резинку боксеров, с каким-то упоением скользя пальцами по всей длине ствола. И так продолжалось до тех пор, пока зараза не поняла, что я не сплю, но инициативу перехватить не позволила, нырнув под одеяло с головой. Едва губы коснулись головки, я буквально потерялся в ощущениях. Все еще хотелось спать, но в тоже время было невероятно приятно. Я мог только прерывисто дышать, но не прикасаться к ёжику, чтобы лишний раз не напомнить о первом таком опыте, а зараза нагло этим пользовалась, то сбавляя темп, то снова набирая. Сейчас Кэрри была хозяйкой положения, и только она решала, что будет дальше. Я смог лишь предупредить, что скоро кончу, чтобы она или прекратила, или дошла до конца. Кэрри выбрала второе.
— Подашься в модели — и это был последний раз, — стервозно заявила джинния, выбравшись из-под одеяла и пальчиком вытирая влажные губы с каплями моего семени.
Я довольно расхохотался. Как можно было забыть, что все Нейвосы до одурения стервозные и мстительные? А мой ёжик еще и восхитительная.
— Жестокая. Но ты же знаешь, что я выберу?
— Конечно. — Хитро отозвалась джинния.
— 28-
Кэрри
— Вернись домой, — приказным тоном, не терпящим возражений, произнес Стефан Нейвос.
Я медленно выдохнула и помотала головой. У меня заметно дрожали руки. Меня охватил страх наполовину с паникой ещё до того, как я подняла пистолет на уровне груди. Мы находились совершенно одни в парке, в который когда-то приходили. Это было в детстве, и навряд ли последние несколько лет кто-то из нас тут бывал. Но в этот раз родители почему-то решили именно здесь встретиться. Истеричный смех вырвался помимо воли. Как забавно! Всё закончится на нашем семейном месте. Стоит только нажать на курок, и мои страдания закончатся. Точнее, дважды нажать, потому что пока хоть один из родителей жив, я не смогу вдохнуть полной грудью. Ведь каждый раз стоило мне сделать вдох, как грудь сдавливали невидимые нити. Я так больше не могла. Я устала жить в страхе с ноющей болью в сердце.
— Опусти пистолет, детка. Мы не причиним тебе вреда, — нежный голос мамы почти подействовал на меня. Я дернулась как от удара и крепче обхватила рукоятку.
Мне было страшно. В моих руках сейчас были судьбы дорогих, несмотря ни на что, нелюдей. Но самое главное — моё будущее зависело от этой встречи и принятого решения. Нажать на курок, разрушить проклятие и убить тех, кто воспитали меня или послушать и вернуться домой, чтобы избавиться от боли?
— Я не хочу этого делать. Но вы не оставляете мне выбора, — отчаянно произнесла я.
Я никогда не желала им смерти, как бы плохо они не поступали, но мне было невыносимо. Я не могла больше терпеть боль и отталкивать от себя любимого мужчину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— У тебя всегда был выбор, но каждый нес свои последствия. Готова пойти на убийство родителей ради какого-то оборотня? — пренебрежительно скривился отец. — Джинны заждались тебя, Кэрри. Возвращайся домой.
— Папа, я просто хочу жить. И не ради Уолта, а ради себя, — попыталась достучаться до мужчины.
— Живи, но в клане. Твоя жизнь не может быть в чужой стае.
И вот очередное подтверждение, что за пределами клана я абсолютно им не нужна. Разве так можно? Разве это справедливо заставлять выбирать между своим волком и родными джиннами?
— Но именно среди чужаков я начала по-настоящему жить, чувствовать себя счастливой и любимой. Поняла, что я всегда в безопасности.
— Мы давали тебе то же самое, — перебила Мерил Нейвос, но я замахала оружием, призывая её молчать. Я только начала.
— Пожалуйста, не надо…, - нервно попросила я, испытывая отвращение к ним и себе за то, что легко велась на их обман. Сейчас я видела — они даже сами не верили в свои слова. Потому что безопасность была мнимой, любовь не искренней, а жизнь большим дерьмом, как сказала бы Рейн. — В клане я не чувствовала и половины озвученного. Хотите знать, как я жила последние пять лет? — мне не нужно было от них разрешение, как, вероятно, и мой ответ родителям. Они ведь наверняка были в курсе, где находилась их дочь. Но мне плевать, я слишком долго молчала. — Я переехала в Нью-Йорк, и это стало одним из лучших моих решений. К этому городу сложно привыкнуть, но я влюбилась в него сразу и обрела там подругу. Я считала себя счастливой, пока на глаза не попадались парочки или девушки с детьми, — я через силу улыбнулась, приступая к самой приятной и одновременно болезненной части рассказа. — Потом я оказалась в Лондоне, потому что больше не могла защитить себя, и… Мне не к кому было обратиться, кроме Уолтера. В него я также влюбилась, но для этого потребовалось больше времени. Я поняла, что он тот, кто мне нужен, кто никогда меня не обидит и не даст в обиду. Он тот, кто принимает меня такой, какая я есть, — я смотрела на родителей сквозь пелену слез, не желая казаться сильной. Я плакала от несправедливости и обиды, больше не скрывая своих чувств. — Я вижу, как много он делает ради нас, и как мало я могу ему дать. Уолт ведь правда чудесный, и я люблю его, но мне больно находиться с ним, смотреть на него, прикасаться к нему. И все из-за проклятия, — я глубоко вздохнула и, перехватив удобнее пистолет, попыталась прицелиться в сердце Стефана, но с трясущимся руками это оказалось непросто. — Я правда не хотела, чтобы так получилось. Но я должна это сделать.
На удивление, родители не выглядели испуганными. Скорее, они были готовы к такому исходу событий. Мой рассказ не произвёл на них никакого впечатления. Мерил и Стефан Нейвосы слишком долго подчинялись клану, чтобы понять, что возможна другая жизнь, за его пределами. У них она делилась на правильную и неправильную. Увы, моя относилась ко второй.
— Ты не выстрелишь, — жёстко припечатал джинн. — Оборотень узнает о твоём проклятии и не сможет простить тебе обман. Ты приносишь ему только проблемы. Он не будет это терпеть и бросит тебя, а с Джун продолжит общаться.
— Нет, нет, нет… Замолчи. Ты специально обманываешь меня, — упрямо возразила я, повышая голос и мотая головой. — Не вам решать, что со мной будет! Я тоже имею право на счастье! Я хочу и могу быть счастливой!
— Но не с ним, — спокойно отреагировал на мой злой выпад отец, а я сорвалась. Вне себя от злости я выстрелила, и в следующий момент произошла какая-то ошибка. Чушь. Бред самый настоящий. Пуля не долетела до родителей. Они растворились, а на их месте появился… Мужчина моей мечты. И на его свитере виднелось красное пятно, которое с каждой секундой становилось все больше.
— Уолтер! — закричала я испуганно.
